Кэрил Уилсон - Сегодня и всегда

– Что?!

– Бренна Кэтлин Аскуит, – подтвердил отец.

В полной растерянности Кортни села на стул у камина и положила руки на колени. Смешно, но первое, что пришло ей в голову, была серебряная щетка для волос с инициалами БКА. Она была уверена, что они означают – Бренна Киран Аскуит и, возможно, так оно и было. Откуда ей было знать, что Кэтлин была ее матерью? До встречи с ней она даже не слышала этого имени. Никто ей ничего не говорил, даже дядя Эзра. Вихрь мыслей и чувств завладел ею, она всхлипнула, как маленький ребенок, и, не в силах справиться с потрясением, дала волю слезам.

Брэндэн, как мог, успокаивал ее, но она оттолкнула его и с недоверием посмотрела ему в глаза.

– Ты знал и молчал?

– Если бы ты знала правду, – вмешался граф, – ты порвала бы со мной. Но сейчас Брэндэн потребовал, чтобы я все тебе рассказал, вот я и рассказываю. – Он повернулся к Брэндэну. – Выйдем в сад, на свежий воздух.

Они пошли по тропинке к скалам, нависшим над морем. Кортни неохотно позволила отцу взять ее под руку.

– Начните вы, Брэндэн, начните с того, как ваш отец встретил Кэтлин.

Брэндэн уселся на скалу, выступавшую над заливом.

– Моему отцу, Кадделлу, было двадцать четыре года, когда он встретил Кэтлин. Ей было тогда всего четырнадцать, но он влюбился в нее без памяти. Но не тут-то было. Он был граф, и он был помолвлен с моей матерью Морин. А в то время в нашей среде любовь при заключении браков почти не имела значения.

– Итак, Уинстэн женился на Морин, а Кэтлин вернулась в Англию. Лишь только начав выходить в свет, она встретила твоего отца.

Здесь в разговор вступил граф и хриплым голосом продолжил рассказ.

– Я в то время оказался как бы на ярмарке невест. Конечно, я поглядывал на женщин, но прежде всего и больше всего я был политик. Тем летом мне был предложен важный пост в канцелярии заместителя министра по делам Ирландии, и в связи с этим партия с Кэтлин устраивала меня, так как ее семья была чрезвычайно влиятельна в среде англо-ирландских политиков.

– После кратковременного бурного ухаживания мы обвенчались в Ирландии в имении ее семьи. Вскоре после нашей свадьбы мой отец умер, и я унаследовал титул. Меня преследовала навязчивая идея родить наследника. Мы вернулись в Англию, и в первый же год нашего брака она родила нашего первенца – увы, мертвого. Год спустя – второй сын, тоже мертвый. Эти события совершенно расстроили наши отношения, и по взаимному согласию мы решили пожить раздельно.

– Она уехала в Ирландию, к своей семье, и, полагаю, снова стала встречаться с Уинстэном Кадделлом. Когда поползли слухи, Кэтлин вернулась в Оуклей Корт. Приблизительно через год родился Марк, и я стал счастливым мужем и отцом. Все шло неплохо, пока мне не стало известно о Кадделле. Тебе было всего лишь три года. Мы с твоей матерью сильно поссорились. В то время она была беременна Сарой. Я обвинил ее в любовной связи с Кадделлом. Она яростно отрицала это, но я ей не верил. Я был убежден в том, что она сделала меня рогоносцем, и решил отплатить Уинстэну Кадделлу той же монетой. Я встретился с Морин и рассказал ей о своих подозрениях. Мне удалось сделать ее своей любовницей. Вначале я это делал из чувства мести, но потом влюбился в нее. Я поселил ее в Стансуорте, мы там неделями жили вместе, причем я делал все это на глазах у Кэтлин, умышленно заставляя ее мучиться. Я оставлял на виду страстные письма Морин ко мне, зная, что Кэтлин прочтет их. – Он вздохнул. – Я никогда тебе не рассказывал подробности гибели Морин. Когда я сказал, что не буду разводиться с Кэтлин, она обезумела. Выбежав из дома, она помчалась к утесу. Я побежал за ней, кричал, умоляя вернуться, но она не слушала меня, я попытался схватить ее за руку, но она вырвалась и бросилась с утеса прямо на скалы. Ее тело разбилось так, что ее невозможно было опознать. Я был в смятении. Я потерял Морин, и скандал, связанный с ее гибелью, грозил разрушить мою карьеру. Мне пришла в голову одна идея, которая позволила бы мне избежать негативных политических последствий, но для этого мне нужно было содействие Уинстэна и Кэтлин. Чтобы заставить Уинстэна согласиться с моим планом, я стал угрожать ему, что объявлю его виновником смерти Морин. В конце концов, он и твоя мать приняли мой план, который заключался в том, чтобы объявить, что с утеса упала не Морин, а Кэтлин. Они были похожи друг на друга, а после падения с такой высоты с уверенностью опознать труп Морин было невозможно. Так Кэтлин превратилась в Морин, и наоборот.

– И ты был способен на такое? – не могла поверить Кортни.

– Я был в страшном горе, и у меня не было выбора. Не было выбора и у Уинстэна, так как слово неизвестного ирландского графа ничего бы не значило против слова пятого графа Лоудена. К тому же Уинстэн очень хотел обеспечить Шону безоблачное будущее.

– Таким образом, Морин была похоронена под именем моей матери, а Кэтлин уехала в Америку с Уинстэном Кадделом, – продолжила рассказ Кортни. – Кэтлин изменила свое имя, а Кадделл стал Блейком, на английский манер, так?

– Да, – подтвердил Брэндэн. – И они поженились в Америке. Для Кэтлин это было двоемужество.

С сердечной мукой Кортни восстанавливала в памяти каждый шаг Кэтлин, каждое ее слово, сказанное во время их совместной жизни.

– Она очень любила тебя, – сказал Брэндэн.

– Она бросила нас и уехала с твоим отцом.

– Она не верила, что ей удастся забрать вас от Аскуитов, – пояснил Брэндэн. – Если бы она попыталась это сделать, сколько жизней было бы сломано! Английские законы очень суровы по отношению к женщинам.

– Она никогда не говорила мне, что она моя мать. Почему?

– Она боялась раскрыть правду. Однако она ни на мгновение не забывала о тебе. Клара рассказала мне, что ее последние дни, – продолжал он, стараясь успокоить и приласкать дрожащую от волнения Кортни, – были счастливейшими днями ее жизни.

– Теперь-то я понимаю, что она говорила мне, понимаю все недосказанности. Иногда она смотрела на меня каким-то странным взглядом. – Кортни удалось слегка улыбнуться. – И ты, папа, никогда не говорил мне о матери. Я думала тогда, что причиной были горе и любовь к ней. Я даже представить себе не могла, что настоящей причиной была твоя ненависть к ней.

– Нет, дитя мое. Время притупило чувства. Я боялся разоблачения, боялся потерять то, что выстраивал годами, боялся потерять тебя, Марка, Сару.

Кортни потерла свои виски и лоб.

Глаза Кэтлин всегда были так печальны, в точности как у Сары. – Кортни разрыдалась при этом воспоминании и, когда отец с Брэндэном попытались успокоить ее, оттолкнула их обоих.

– Поэтому я и пытался наладить дружеские отношения с Сарой, – пояснил Брэндэн. – Я собирался рассказать ей всю правду о вашей матери и пригласить Сару к ней. Кэтлин неважно себя чувствовала и жаждала увидеть своих детей хотя бы разок перед смертью. Но Сара… она была такая хрупкая… Что-то важное происходило в ее жизни, поглощавшее ее целиком и отгораживающее от всего другого. Поэтому я решил немного повременить с Сарой и рассказать все Маркусу. Но он был враждебно настроен по отношению ко мне, неправильно истолковав мои отношения с Сарой, и это тоже не получилось. Когда же Сара умерла, то мои откровения были не ко времени. Я попытался разыскать тебя в балете, но ты уже уехала.