Бетина Крэн - Страсть к мятежнику

Следующие два дня Эрия практически не выходила из дома, занимаясь бумагами и счетами. Экономка побаивалась при ней поднимать руку на служанок и рабынь, но ругань и угрозы не смолкали ни на миг. Позже Левайна сообщила хозяйке, что старая карга отыгрывается на рабах вечером и нещадно бьет негритянок кнутом. Теперь Эрии стало ясно, почему у них такой грустный и испуганный вид.

Она решила убедиться во всем сама и, взяв с собой мистера Скина, Акра и Франклина, спустилась к реке. В полной темноте они приблизились к жалким лачугам негров, со стороны которых доносились крики и ругань. Левайна была права – экономка вымещала накопленный за день гнев на спине ни в чем не повинной Лотти. При свете тусклого фонаря все увидели, как злобная фурия, изрыгая проклятия, стегает плетью рабыню, на спине которой еще не зажили вчерашние раны. Бедная девушка рыдала и молила о пощаде, но ее связанные руки крепко держал один из работников конюшни.

– О, Господи! – в ужасе воскликнула Эрия. – Остановите ее, ради Бога, остановите!

В мгновение ока миссис Бондуэлл была схвачена и повалена на землю, а ее помощник сбит с ног ударом тяжелого сапога Франклина.

– Она это заслужила! – с пеной у рта орала экономка, отбиваясь от Акра и Скина. Мужчины поставили ее на ноги и скрутили руки. – Я говорила, чтобы не приводили в МОЙ дом этих черномазых! И заставила заплатить… они расплачивались за это каждый вечер! – она вдруг расхохоталась так, словно в нее вселился сам дьявол.

– Злобная, жестокая ведьма! – Эрию буквально трясло от негодования, и она едва справилась с веревками на руках Лотти. – Чтобы ноги твоей больше не было в этом графстве! Мистер Скин, тащите эту мразь в дом, побросайте в мешок ее вещи, и пусть убирается вон! Немедленно!

Скин и Акр поволокли прочь обезумевшую от злости экономку, а Эрия повела Лотти в ее жалкую лачугу.

– А что делать с ним, мисс Эрия? – Франклин указал на своего работника.

– А что бы ты сделал с тем, кто избивает твоих лошадей?

– Я понял, мисс, предоставьте это мне, – в глазах Франклина зажегся опасный огонек.

На следующее утро Эрия встретилась в библиотеке с мистером Скином, Франклином и Акром. Она вручила управляющему составленные ею документы и, обмакнув остро заточенное перо в чернила, предложила поставить свою подпись. Мистер Скин бегло пробежал глазами строчки, и на его лице отразилось изумление, граничащее с ужасом. Он дочитал до конца и с недоверием взглянул на Эрию.

– Это шутка, мадам?

– Вовсе, нет, – Эрия спокойно смотрела на него, оторвавшись от бумаг, с которыми работала все утро. Сегодня она встала очень рано и самолично привела в порядок стол, освободив его от ненужных вещей.

– Семь лет работать, а потом получить свободу? – мистер Скин все еще не мог поверить. Он положил на стол бумаги и посмотрел на Акра и Франклина, ища поддержки.

– Что это? – Франклин взял документ. – Нет! – то и дело восклицал он. – Это невозможно! Вы не можете это сделать, мисс Эрия.

– Могу. Они проработают здесь семь лет, а потом получат свободу. Седьмой год всегда праздничный. Даже в Ветхом Завете сказано – рабов отпускают на седьмой год. Если они будут хорошо работать, а я уверена, будут, то в награду получат свободу.

– Мадам, я знаю, вы хотите как лучше… но они негры и никогда не были свободными. Я понимаю, после вчерашней сцены… Но кто будет выполнять их работу? И куда они смогут уйти? Это их дом, мадам, как и наш. Это будет несправедливо…

– После семи лет они могут остаться здесь, если пожелают, и работать за деньги. Если захотят уйти, пусть уходят.

– Мисс Эрия, – вмешался Франклин. – У вашего отца к рабам было определенное отношение. Он не держал их, считая, что рабы нужны только тем, кто не желает платить деньги хорошим работникам. Но он ошибался! Здесь не Виргиния, мисс Эрия, на таких огромных полях без рабов не справиться. Где найти столько рабочих рук?

– Найдем, если нужно, но не рабов, – она сердито посмотрела на конюшего. – Это МОЙ дом, и я несу за него ответственность.

– Мадам, я многое сделаю для вас, но только не это. По крайней мере, до того, как вернется его сиятельство. – Скин положил бумаги и поспешно вышел из библиотеки.

Эрия обошла стол и приблизилась к Франклину.

– Его сиятельство явится не скоро, и он поручил мне вести дела в Обероне, – она потрясла документом перед носом преданного конюха. – Ты подпишешь, как свидетель?

– Ах, мисс Эрия, старый Джордж нашел бы на вас управу, – он вздохнул и ретировался так же быстро, как Скин.

Эрия сникла и опустила плечи. Она никак не ожидала подобного противодействия. Скорее всего, и мистер Скин, и Франклин воспринимали ее не как полноправную хозяйку, а прежде всего как женщину, полностью зависящую от могущественного лорда Рутланда.

Морщинистое лицо Акра расплылось в улыбке.

– Я бы подписал для вас эту бумагу… но только не умею писать.

Его усмешка разозлила Эрию даже больше, чем открытое негодование Скина и Франклина. Она открыла рот, но Акр повернулся и бросился вон за остальными.

Сердце Тинана билось в унисон стуку копыт по земле. Он подгонял усталого жеребца, оставив Джамисона плестись далеко позади. Вот уже близок последний подъем перед Обероном. Всю неделю Тинан, как никогда, жаждал увидеть Эрию, и чем ближе подъезжал к дому, тем сильнее становилось это желание. Бедный Джамисон оставил надежду вовлечь друга в разговор – остаток пути Тинан проделал молча, полностью уйдя в себя.

На гребне холма Рутланд остановился и всей грудью вдохнул холодный живительный воздух. Десять изнурительных дней он добирался до Оберона, и вот, наконец, дома! Тинан решил, что на этот раз встреча с женой произойдет совсем не так, как в первый раз. Тогда он даже не поприветствовал ее как следует, а орал и брызгал слюной на бестолкового Прентиса, вместо того, чтобы взять ее на руки и войти в их новый дом. Он потер заросший щетиной подбородок, размышляя, что скажет Эрии через несколько минут. Как он рад ее видеть, как хорошо снова оказаться дома. Похвалит, что она так много сделала за время его отсутствия, достанет подарки, которые купил в Филадельфии… и улыбнется, увидев, как радостно загорятся ее глаза. Они пообедают наедине в своих комнатах, а потом… потом в ее объятиях он получит незабываемое наслаждение.

Весь этот месяц он постоянно думал о жене. Из-за все углубляющегося конфликта с Англией Филадельфия утратила свой прежний блеск, но женщины были доступны, как и прежде, хотя ни одна не выдерживала сравнения с его такой пылкой и желанной женой. Ничто не могло развлечь Тинана – ни философские беседы, ни светские пирушки, ни званые обеды и балы. Все меркло в сравнении с тем, что он оставил в Обероне.