Бетина Крэн - Выбор страсти

Случайно оказавшись на веранде, Сигне Торвальд стала невольной свидетельницей объяснения Рейдера и Блайт и по ответной реакции Блайт, поняла, что молодые люди безумно любят друг друга. Вернувшись в комнату, она с рыданиями бросилась на кровать, чувствуя себя маленькой и одинокой. Господи, неужели она завидует Блайт и поэтому держится с ней так холодно? Да, здесь есть над чем подумать, а возможно, и кое-что исправить.

Блайт очень удивилась неожиданному предложению Сигне помочь ей подготовиться к свадьбе. Покрасневший нос и припухшие глаза датчанки красноречиво свидетельствовали, как та провела сегодняшнее утро. Однако Блайт не стала ни о чем расспрашивать, решив, что, каковы бы ни были причины столь разительной перемены, женское общество ей нисколько не помешает.

В назначенное время за Блайт пришел старина Вилли и повел по каменистой дорожке к берегу, где собрались все пираты и жители деревни. Блайт нарядилась в то самое бархатное платье с роскошными кружевами, которое очень нравилось Рейдеру. Сигне дала ей изящные туфельки, а Харри уложил ее волосы в красивую Прическу. Клайв протянул букет цветов, за что она поблагодарила его поцелуем в щеку.

Но при виде Рейдера Прескотта Блайт сразу же забыла обо всех остальных. На нем был тот самый наряд, в котором он впервые появился в ее магазине, в Филадельфии. Рейдер выглядел настоящим джентльменом.

Преподобный Расмуссен, датский пастор, торжественно заговорил об обязанностях мужа и жены, о радостях любви… и далее в том же духе, затем попросил Рейдера и Блайт произнести слова клятвы. При этом все на берегу даже затаили дыхание.

Когда священник поинтересовался насчет обручального кольца, наступило минутное замешательство. Признаться, в суматохе приготовления к свадьбе об этом как-то позабыли. Сигне Торвальд порывисто стянула кольцо со своего пальца. «Йенс Торвальд был хорошим человеком, он наверняка не стал бы возражать», – подумала она, вкладывая кольцо в руку Рейдера.

Благодарно улыбнувшись, Рейдер надел кольцо на палец Блайт, тем самым скрепил свои обещания. Потом они поцеловались с разрешения священника и со всех сторон на них тут же посыпались поцелуи, поздравления, объятия. Наконец все расселились за длинными столами, собираясь как следует отпраздновать свадьбу капитана.

Блайт, как никогда, чувствовала себя счастливой. Надо же – в один день выйти замуж и узнать, что любима! Она ела и пила, пьянея не столько от вина, сколько от полных любви глаз Рейдера. Теперь ей хотелось только одного: оказаться в его объятиях, но уже в новом качестве – в качестве жены. Очевидно, Рейдер угадал ее желание. Поднявшись из-за стола, он пожелал всем спокойной ночи и увел Блайт за собой.

На полпути к дому Рейдер подхватил ее на руки и так нес до тех пор, пока не опустил на широкую кровать. Блайт обняла его за шею и притянула к себе. Оба учащенно дышали, трепеща от желания.

– Я люблю тебя, – впервые произнесла она вслух.

– Так я и думал, что все идет именно к этому.

– И?.. – прищурилась Блайт, ожидая ответа.

– И оно пришло. Я тоже люблю тебя Блайт Вулрич Прескотт, люблю всем сердцем, до безумия.

Блайт засмеялась, запрокинув голову.

– Что ж, тогда придется мне снова стать благоразумной. Благо, у меня по этой части большой опыт. – Она поднялась с кровати. – А теперь будь хорошим пиратом: сорви с меня одежду и овладевай мною до тех пор, пока я не перестану разумно мыслить.

Рейдер в изумлении открыл рот, потом тоже рассмеялся, схватив Блайт за плечи.

– И это называется благоразумием?!

– Да, ведь это брачная ночь пирата. – Она взяла его ладони и накрыла ими свои груди. – Люби меня.

Рейдер не заставил себя долго упрашивать и тут же начал раздевать Блайт, но делал это неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением и сопровождая каждое движение своей руки поцелуем. Блайт позволяла делать с собой все, что угодно, упиваясь его прикосновениями.

Когда вся ее одежда оказалась на полу, Рейдер принялся раздеваться сам, но Блайт остановила его.

– Не сейчас.

Ее руки начали медленно освобождать Рейдера от изысканного костюма, потом добрались до рубашки. Он задрожал, когда она прижалась к его груди отвердевшими сосками, а затем, опустившись на колени, потерлась щекой о твердую выпуклость. Не в силах выдержать подобную пытку, Рейдер попытался поднять Блайт, но она сама начала медленно скользить вверх, касаясь его всем своим телом.

Это было уже слишком. Срывая с себя остатки одежды, Рейдер наблюдал, как Блайт легла на спину, призывно распахнувшись ему навстречу. Он набросился на нее и сразу же вошел в ее страждущее лоно. Блайт обхватила его ногами, выгибаясь дугой, сама задавая нужный ритм, приближая их обоих к заветным высотам наслаждения…

Блайт медленно приходила в себя. Изнуренные блаженством, они с Рейдером были просто не в силах пошевелиться и долго лежали, прильнув друг к другу. Наконец Рейдер вытянулся рядом.

– Так вот что значит «быть благоразумной», – проговорил он своим рокочущим баритоном, который всегда заставлял быстрее биться ее сердце.

– Разве это не чудесно? – удовлетворенно прошептала Блайт.

– Господи, у тебя просто дар все приуменьшать, усмехнулся Рейдер. – Я на всю жизнь запомню эту ночь.

– Что ж, пиратская брачная ночь и должна быть достаточно запоминающейся, чтобы выдерживать любые сравнения… – многозначительно понизила голос Блайт, – … со знатными итальянками и турчанками из гарема.

Рейдер засмеялся легко и свободно.

– Я все равно запомню ее. Мне еще не приходилось обладать замужней женщиной.

– Ну, конечно, – Блайт запнулась, уловив в этих словах более глубокий смысл. – Никогда? – допытывалась она.

Рейдер отрицательно покачал головой.

– У меня было предубеждение насчет брачных уз. Женщины, выставляющие своего мужа на посмешище, никогда не привлекали меня.

– Довольно сентиментальное признание для дикого, распутного пирата. Или ты самый утонченный пират из всех существующих на свете, или самый восхитительный негодяй из всех джентльменов. – Блайт нежно провела по его лицу кончиками пальцев. – Но я люблю тебя любого.

Она подняла руку так, чтобы в лунном свете сверкнуло обручальное кольцо.

– Рейдер, – Блайт запнулась, словно что-то вспомнив. – Гидеон! Когда пастор спросил, хочу ли я взять в мужья Гидеона Эндрю Прескотта, у меня едва не вырвалось: «Кого?». Интересно, как ты из Гидеона превратился в Рейдера?

Глаза Рейдера слегка затуманились.

– Это все Бастиан. Он хотел сделать из меня настоящего свирепого пирата, и ему казалось, что имя Гидеон звучит слишком нежно.

– Тебе как раз требуются два имени, – засмеялась Блайт. – Гидеон – это для джентльмена в тебе, а Рейдер – для смелого пирата. Мне это даже нравится. Ведь не многие женщины получают в мужья сразу двух интересных мужчин.