Элизабет Стюарт - В объятиях врага

Фрэнсис еще раз беспокойно прошелся по комнате.

– Что скажешь, Конрад? Сможешь ты вести себя прилично в благородной компании, если мы нанесем визит Гленкеннону?

– Ни за что на свете не упущу такую возможность, – усмехнулся Конрад.

Обед давно уже закончился, а танцы были в самом разгаре, когда Фрэнсис и Конрад уверенно прошли через ворота Рэнли и поднялись по высоким каменным ступеням крыльца. Отлично вышколенные слуги бросились им навстречу, забрали у вновь прибывших плащи и провели их по обшитому дубовыми панелями коридору к бальному залу.

Следуя за лакеями, Фрэнсис внимательно подмечал на ходу все боковые ответвления от главного коридора и оценивал ширину окон. «Пожалуй, трудно будет сбежать отсюда, если граф захочет взять нас в плен», – решил он. Оставалось надеяться, что он не ошибся в расчетах и Гленкеннон не захочет действовать напрямик. Иначе им с Конрадом придется охлаждать свой пыл в подземной темнице.

Из открытых дверей зала до них донеслись звуки музыки и смех гостей. Фрэнсис протолкался сквозь двойной ряд ливрейных лакеев и окинул взглядом помещение в поисках Энн. Целая толпа танцующих неслась мимо него пестрой каруселью: дамы в переливающихся шелках, мужчины в бархатных камзолах и белоснежных льняных рубашках. Свет сотен свечей в начищенных до блеска серебряных подсвечниках вспыхивал огоньками, преломляясь в драгоценных украшениях. Где-то в этой блестящей толпе была Энн, и Фрэнсис намеревался отыскать ее… если только ему суждено прожить эту ночь.

Его взгляд остановился на высоком, хорошо сложенном мужчине, облаченном в черный бархатный камзол и короткие панталоны с широкими буфами, какие носили при английском дворе. Даже со спины Фрэнсис узнал эту надменную осанку. Сердце у него забилось учащенно, он едва удержался, чтобы не схватиться за эфес кинжала. Ошибки быть не могло – перед ним был Роберт Рэндалл собственной персоной!

Словно почуяв затылком взгляд Фрэнсиса, Гленкеннон мгновенно напрягся и обернулся лицом ко входу; их глаза встретились в безмолвном поединке. На миг лицо графа исказилось жгучей ненавистью, но он быстро овладел собой и, растянув губы в вежливой улыбке, направился навстречу нежданным гостям.

– Сэр Фрэнсис Маклин! Какая нечаянная радость! Мы с вами не виделись целую вечность, – самым светским тоном заговорил Гленкеннон. – Но мы, разумеется, наслышаны о вас, – добавил он, сардонически заламывая бровь. – Время от времени до нас доходят слухи.

Фрэнсис отвесил ему придворный поклон.

– Совершенно с вами согласен, лорд Гленкеннон, мы слишком давно не виделись. – Вежливая улыбка приподняла уголки его губ, но ледяной взгляд так и не потеплел. – Правда, я имел удовольствие принимать у себя членов вашей семьи. Кстати, как поживает ваш сын?

– Ох уж этот Чарльз… Увы, мой сын меня несколько разочаровал. Но зато я получил ценный урок: не следует поручать мужскую работу несовершеннолетним мальчишкам.

– Ну, я бы сказал, что это зависит от самого мальчишки… а также от того, о какой работе идет речь, – сухо ответил Фрэнсис и кивнул в сторону Конрада. – Позвольте представить вам моего родственника Конрада Маклина.

Конрад коротко наклонил голову.

– К вашим услугам, милорд.

Гленкеннон едва удостоил его кивком. Проницательный взгляд его серых глаз не отрывался от Маклина. Фрэнсис красноречиво скосил глаза на гостей, заполнявших зал.

– Я вижу, мы прибыли не вовремя, милорд. Нам хотелось обсудить кое-какие дела, но не стоит обременять вас ими сейчас. Возможно, вы предложите более удачное время, когда мы могли бы посетить вас?

Гленкеннон притворился удивленным.

– Да будет вам, друзья мои, я и слышать не хочу о вашем отъезде! Разумеется, вы должны остаться… в качестве моих почетных гостей. Мы сегодня отмечаем радостное событие… девятнадцатилетие моей дочери. – Он невесело усмехнулся. – Ведь вы еще не забыли Энн, верно?

– Ни один мужчина не смог бы забыть столь очаровательную юную леди. Желаю ей всего наилучшего в этот знаменательный день.

Медленная улыбка искривила рот Гленкеннона, в его глазах промелькнуло злорадное выражение.

– Благодарю. Но я в самом деле не могу позволить вам уехать, Маклин. Останьтесь здесь на неделю, мы с дочерью приложим все усилия к тому, чтобы пребывание в Рэнли осталось для вас незабываемым… до конца ваших дней.

Фрэнсис пропустил двусмысленный посул мимо ушей.

– Что ж, мы воспользуемся вашим гостеприимством, раз уж вы настаиваете. А сейчас прошу меня извинить. – Он усмехнулся и заломил бровь не хуже самого графа. – Я только что мельком увидел вашу дочь, милорд. Надо пойти засвидетельствовать ей мое почтение, а то она, не дай бог, подумает, что я ее забыл. Вы же знаете, каково иметь дело с женщинами!

Не позволив себе оглянуться на графа и полюбоваться выражением его лица, Фрэнсис проложил путь через толпу, с возбужденным гулом расступившуюся перед его высокой и мощной фигурой. Энн стояла спиной к дверям и, судя по всему, даже не видела, как он вошел. Фрэнсис остановился в двух шагах от нее, заранее волнуясь при мысли о том, что сейчас вновь ее увидит… и положит конец разлучившему их недоразумению.

– Надеюсь, этот день действительно станет для вас счастливым, госпожа Рэндалл, – проговорил он.

Энн замерла. Во внезапно наступившей тишине ей показалось, что даже ее сердце перестало биться. Этот голос с напевной горской интонацией она узнала бы когда угодно, даже если бы после их последней встречи миновало двадцать лет. Словно во сне она повернулась и заглянула в его мужественное лицо, которое уже не чаяла увидеть.

Лишившись дара речи, Энн жадно впитывала взглядом дорогие сердцу черты: густые черные волосы, вьющиеся над высоким лбом, ярко-синие глаза, горящие бирюзой, чувственные губы, улыбающиеся ей в эту минуту с проникновенной нежностью, которая говорила так много… во всяком случае, раньше ей так казалось.

Внезапно комната накренилась и закружилась у нее перед глазами, сердце, которое, как ей казалось минуту назад, совсем перестало биться, подпрыгнуло и заколотилось прямо в горле, колени превратились в студень.

– Только не упади в обморок, милая, – тихо сказал Фрэнсис.

Его теплые сильные пальцы сомкнулись у нее на запястье, и подпрыгивающая карусель наконец встала на место. Энн моргнула, его бронзово-смуглое лицо вновь появилось перед ее прояснившимся взором, и в ту же секунду ей вспомнился их последний, мучительный и страшный разговор. Она вырвала у него руку с силой, которой сама в себе не подозревала. Ненависть охватила ее подобно ненасытному пламени, щеки запылали от возмущения.

– Как ты смеешь… как ты посмел явиться сюда? – прошипела она.