Элизабет Стюарт - В объятиях врага

Теперь она чувствовала себя окончательно сбитой с толку. Кэмпбелл намекнул, что хочет сделать ей предложение, он открыто дал понять, что Гленкеннон одобряет его ухаживания. Ничего другого Энн и не ожидала, но мысль о том, что ей предстоит выйти замуж за Кэмпбелла, вдруг показалась ей такой удручающей, что она едва не расплакалась.

«Может, со мной что-то не так? – с тревогой спрашивала она себя. – Кэмпбелл недурен собой, богат и до сегодняшнего дня держал себя безукоризненно вежливо. А то, что произошло в саду, скорее всего случилось по моей собственной вине. Я открыто кокетничала с ним на глазах у Фрэнсиса, и Перси, разумеется, решил, что я готова на все…»

Почувствовав, что сейчас разрыдается, Энн закрыла глаза и попыталась убедить себя, что ничего страшного не произошло. У нее просто расстроены нервы, она устала от приема гостей, ночью не выспалась. Ей бы побыть хоть несколько минут в тишине наедине с собой, и все будет в порядке. Что, если попытаться незаметно ускользнуть из замка? В конце концов, она и раньше это делала…

Воспользовавшись тем, что дамы увлеклись представлением бродячих акробатов, а ее отец отправился с господами на верховую прогулку, Энн поспешила в свою комнату и вытащила грубый плащ с оборванным подолом, который прятала в нижнем ящике комода. Спустившись по черной лестнице к задним воротам, она беспрепятственно покинула замок и по каменистой тропинке вышла на берег.

Над озером стояло предвечернее затишье, от замка на воду падала длинная тень. Энн проскользнула между валунами на свое любимое место на плоском камне и всей грудью вдохнула сырой вечерний воздух, жадно впитывая в себя идиллическое спокойствие пейзажа.

Она следила, как крачки ловят рыбу в тихой воде, слушала лепет волн, тихо плещущих о берег, и постепенно тревога у нее в душе улеглась. В конце концов, нет ничего удивительного в том, что внезапное появление Фрэнсиса выбило ее из колеи. Его присутствие стало для нее постоянным напоминанием о собственном глупом и неосмотрительном поведении минувшей весной. Особенно унизительно было сознавать, что он явно не сомневается в ее готовности вновь поддаться его лживым уговорам. Вот в этом вся суть… пострадала только ее гордость. Ей дела нет до Фрэнсиса Маклина! Она не питает к нему никаких теплых чувств.

Но вот как быть с Перси Кэмпбеллом? Его поведение в саду ее ужаснуло, однако потом он был так предупредительно вежлив, так искренне уверял ее, что ничего плохого не имел в виду…

С глубоким вздохом девушка подтянула колени к груди, обхватила их руками и закрыла глаза, прислушиваясь к мирным звукам природы, готовящейся ко сну. Внезапно по крутой тропинке с шорохом скатился камешек, и она насторожилась. Вот послышался негромкий хруст гравия под сапогом… И в следующее мгновение из-за большого валуна, закрывавшего тропинку, появился Фрэнсис Маклин!

С минуту они молча смотрели друг на друга, застыв от изумления, затем, подхватив юбки, Энн вскочила, чтобы встретить Фрэнсиса лицом к лицу.

– Ну и ну, чтоб меня черти взяли! Какая неожиданная удача! – воскликнул Фрэнсис, поставив ногу на камень.

Энн заставила себя сохранить спокойствие: она знала, что это единственный способ справиться с Фрэнсисом.

– Я как раз собиралась возвращаться. Не стану мешать вашей одинокой прогулке, милорд, – холодно сказала она и повернулась, чтобы уйти, но он резко выбросил вперед руку и обхватил ее запястье словно тисками.

– Сначала я должен с тобой объясниться. Как я уже говорил утром, мне надо сказать тебе нечто очень важное.

– А я тебе сказала, что не желаю слушать! – отрезала Энн, пытаясь высвободить руку.

– Ради всего святого, Энн! Мы с Конрадом жизнью рисковали, чтобы приехать сюда. Неужели ты не можешь уделить мне хоть минутку? На разговоры с Кэмпбеллом ты времени не жалеешь!

– Я буду проводить время, с кем захочу, и мне дела нет, что ты рисковал жизнью! Я тебя не просила сюда приезжать, не так ли?

– Ты действительно можешь проводить время с кем захочешь, но не пытайся назло мне поощрять Кэмпбелла, – посоветовал Фрэнсис. – Ты играешь с огнем, милая, так и обжечься недолго!

Энн пришла в ярость оттого, что он так верно разгадал ее маневр.

– Ах ты… Свет не видал второго такого заносчивого, самонадеянного…

Договорить она не успела: Фрэнсис обхватил ее за плечи, прижал к себе отчаянно сопротивляющееся тело и нашел губами рот. При первом же прикосновении к ней долго сдерживаемая страсть вспыхнула в нем с новой силой, шальная сладость поцелуя ударила в голову. Он совсем забыл, что хотел сначала объясниться с ней.

Губы Энн инстинктивно раскрылись под его натиском, а в голове воцарилась полная сумятица, теперь ей приходилось противостоять не только силе Фрэнсиса, но и собственному взбунтовавшемуся телу, которое кричало, что пора отказаться от гордости, что вне кольца его рук у нее нет жизни…

Внезапно перед мысленным взором Энн возникла яркая картина: она видела темноволосую красавицу Элизабет Макинтайр, лежащую в объятиях Фрэнсиса. У Фрэнсиса Маклина всегда было множество женщин, напомнила она себе, но – будь он проклят! – она не станет одной из них. Эта мысль помогла ей остудить жар в крови. Она замерла в его руках, не отвечая на ласки и поцелуи.

Когда Фрэнсис наконец отпустил ее, Энн отстранилась, нацепив на лицо маску холодного безразличия, чтобы он не догадался, как глубоко ему удалось ее потрясти. Размахнувшись изо всех сил, она залепила ему звонкую пощечину и лишь несколько секунд спустя осознала все безумие своего поступка.

На его щеке медленно растаял красный след от удара, глаза грозно сверкнули, но он не пошевелился, хотя от усилия сдержать себя на скулах заметно проступили желваки.

– Ладно, Энн, на сей раз, так и быть, я тебя прощаю. Знаю, ты считаешь, что я это заслужил. – Фрэнсис тяжело вздохнул. – Но впредь не советую тебе испытывать мое терпение.

Вся дрожа от гнева, Энн мечтала, чтобы в руке у нее оказался пистолет, кинжал, любое оружие, которым можно было бы его ударить. Удержавшись от порыва броситься на него с кулаками, она пустила в ход то единственное, что у нее осталось, – язык.

– Ну что ж, если вы закончили выставлять себя круглым дураком, милорд, я, пожалуй, пойду, – сказала она, вложив в свой голос все презрение, на какое была способна.

Фрэнсис пожал плечами, смирившись с неизбежным.

– Ладно, как знаешь, – вздохнул он. – Хочешь меня ненавидеть – дело твое. Но с Перси Кэмпбеллом будь очень осторожна. Он не так терпелив, как я. Я не хочу, чтобы ты пострадала, милая.

Энн уже собиралась гневно возразить, как вдруг со скалы у них над головой раздался негромкий голос:

– Это частный разговор, господа, или всем можно присоединиться?