Элизабет Стюарт - В объятиях врага

– Тебе приснился кошмар, любовь моя, – прошептал он, прижимаясь губами к ее волосам. – Я здесь. Никто тебя не обидит.

С минуту она смотрела на него обезумевшими глазами, а потом, содрогнувшись всем телом, уронила голову ему на грудь. Ей была необходима успокаивающая надежность его объятий, она чувствовала, что больше не может скрывать от него весь этот ужас. Ведь Фрэнсис все еще верил ей, любил ее, несмотря ни на что.

– Нет, Фрэнсис, нет! – прерывисто всхлипывая, проговорила Энн. – Это был не сон. – Ее тело начало сотрясаться от рыданий, из-под крепко зажмуренных век потекли слезы. – Сэр Перси… он… Он…

Кусая губы, она пыталась заговорить, но у нее ничего не вышло. Наконец она разрыдалась в голос, пряча лицо у него на груди, и Фрэнсис прижался щекой к прохладному шелку ее волос.

– Я знаю, любимая, знаю, что он сделал. Но ты не бойся, тебе больше нечего бояться, – пробормотал он, переживая вместе с ней ужас и боль, которые ей пришлось испытать.

«Все это случилось по моей вине, я подвел ее», – беспомощно подумал Фрэнсис. Нечасто ему приходилось испытывать горечь поражения, но сейчас он пил ее полной чашей. Ему следовало загодя предвидеть эту опасность. Господи, ну почему он сразу не увез Энн из Рэнли?!

Укачивая Энн, как испуганного ребенка, он стал целовать ее лоб, глаза, щеки… Соленые слезы попали ему в рот.

– Все будет хорошо, – твердил Фрэнсис, поглаживая ее трясущиеся плечи. – Это ничего не значит, любовь моя. Он больше тебя пальцем не тронет. Никогда. Все хорошо.

Прошло много мучительных минут, прежде чем Энн наконец успокоилась. Фрэнсис все знал! Должно быть, он уже давным-давно догадался, в чем дело, но все-таки не отвернулся от нее с презрением.

– П-прости меня… Я… Мне т-так жаль, – прошептала она, все еще всхлипывая и прерывисто вздыхая. – Мне очень, очень жаль!

Фрэнсис отвел назад прилипшие к ее щекам влажные пряди. Энн горестно смотрела на него из-под заострившихся от слез ресниц, и этот взгляд пронзил ему сердце.

– Перестань, глупенькая, что ты такое говоришь? Тебе не за что просить прощения! – Его губы на секунду прижались к ее вздрагивающим от плача губам. – Кэмпбелл жизнью ответит за то, что он натворил, хотя мне следовало догадаться, что Гленкеннон станет тебе плохим защитником.

– Защитником?! – Энн горько рассмеялась. – Мой дорогой отец сам передал меня из рук в руки этому человеку! Я его плоть и кровь, но он продал меня Кэмпбеллу, чтобы было чем заплатить солдатам, – проговорила она задыхаясь. – Я знала, что он никогда меня не любил, но даже в страшном сне не могла себе представить такое.

Фрэнсис стиснул ее в объятиях.

– Гленкеннон тебе не отец, Энн, – прошептал он со сдержанной страстью. – Твой отец умер еще до твоего появления на свет.

Энн вздрогнула и резко отстранилась, глядя на него расширенными от изумления глазами.

– Что ты сказал?!

– Гленкеннон тебе не отец, милая. Твой отец был убит, когда ты еще не родилась.

Она с трудом перевела дыхание.

– Расскажи мне все.

– Фамилия твоего отца была Маккиннон, девочка моя. Он был старшим сыном главы небольшого клана, землями которого сейчас владеет Гленкеннон. Кстати, часть этих земель мы проехали вчера – перед тем как добрались до болот… Ты действительно готова узнать правду, милая? Это очень мрачная история.

Энн решительно кивнула, и Фрэнсис начал свой рассказ, хмуро глядя на потрескивающие угли:

– Гленкеннон познакомился с твоей матерью, как только приехал в Шотландию. Он жаждал составить себе имя и твердо решил ее заполучить, хотя она не желала иметь с ним ничего общего. Она полюбила Брюса Маккиннона, и он тоже влюбился в нее с первого взгляда.

Фрэнсис вскинул голову.

– Маккинноны не были могущественным кланом, но по зрелом размышлении Макдоннеллы дали согласие на брак: ведь они обожали Мэри и ставили ее счастье превыше всего. Бракосочетание было совершено втайне, потому что к тому времени солдаты Гленкеннона уже начали опустошать земли Маккиннонов. Однако Гленкеннон каким-то образом узнал о заключении брака. Он пришел в ярость и убедил опекунов юного короля Якова, что Маккинноны возглавили заговор, чтобы помочь бежать Марии Стюарт и превратить Шотландию в католическое государство. Маккиннонов обвинили в измене, и Гленкеннон тут же послал в их поместье вооруженный отряд. Всех убивали без пощады: мужчин, женщин, детей. Лишь очень немногим удалось выжить в этой бойне. Старый Рональд Маккиннон и два его сына, Брюс и Ричард, погибли, защищая свой дом. Вся семья была вырезана до единого человека, спасся только самый младший сын Ричарда – ты его знаешь, это Конрад. Верный слуга вынес его из дома и спрятал на болотах.

Фрэнсису пришлось ненадолго умолкнуть. Заглянув в глаза Энн, он нежно провел пальцами по ее застывшему лицу и продолжил свой рассказ:

– Поскольку свадьба состоялась втайне, Мэри не переехала к мужу и в ту роковую ночь находилась у своих родителей в Брайз-Холле. Таким образом ее жизнь – и твоя тоже – была спасена. О том, что Мэри беременна, никто не знал, кроме ее родителей и моей матери – они были подругами с детских лет.

Фрэнсис замолчал. Только мирное потрескивание горящих дров и неровное прерывистое дыхание Энн нарушали тишину.

– Но почему она все-таки вышла замуж за Гленкеннона? – наконец шепотом спросила Энн. – Как она могла?!

– Когда Гленкеннон узнал, что Мэри не погибла во время резни, он похитил ее и увез в Эдинбург, а оттуда переправил на корабле в Англию, прежде чем Макдоннеллы успели поднять другие кланы на борьбу. Как только Мэри оказалась в Роузвуде, ему оставалось только ждать: ведь у него на руках были все карты. К тому времени, как ты родилась, любовь моя, Мэри стала его законной женой. До самой своей смерти она жила в страхе: Гленкеннон знал ее тайну и угрожал, что в случае неповиновения отдаст тебя на воспитание в какую-нибудь дальнюю деревню. Тем самым сохранил свою власть над ней – и над ее семьей тоже.

Энн покачала головой, словно не понимая.

– Моя мать была вынуждена выйти замуж за человека, который убил ее мужа? – переспросила она. – О боже, Фрэнсис! Как она могла терпеть… все эти годы?

Фрэнсис обнял ее и начал ласково поглаживать по волосам.

– Я не знаю, милая. Богом клянусь, не знаю.

– Почему ты мне раньше все это не рассказал?

– Я решил, что тебе не стоит знать правду, пока ты живешь под крышей Гленкеннона.

Энн тяжело вздохнула. Он был прав: ей ни за что не удалось бы скрыть от Гленкеннона свою ненависть, если бы она знала правду.

– Итак, теперь мне все известно. Теперь… когда уже слишком поздно, – безутешно произнесла она.

– Вовсе нет, любовь моя! Почему ты считаешь, что все кончено? Мои планы не изменились ни на йоту.