Джоанна Линдсей - Дьявол, который ее укротил

При этой мысли она едва не рассмеялась, что несколько облегчило напряжение… правда, этого оказалось недостаточно, чтобы заставить ее расслабиться. Но он, словно прочтя мысли Офелии, раздвинул ее бедра и вошел в лоно так глубоко, что она мгновенно полетела через край глубокой пропасти, на дне которой таилось блаженство.

– Господи, вот это и называется прийти домой, – шепнул он ей на ухо.

Наслаждение взорвалось в ней почти мгновенно. Она судорожно вцепилась в Рейфа. А когда туман экстаза немного рассеялся, нежные чувства к мужу вернулись так внезапно, что она едва не заплакала.

Да, она любит его. И ненавидит. Но завтра еще будет время подумать об этом. А сейчас муж осторожно снимал с нее рубашку, чтобы снова показать то, о чем упоминал когда-то: каково это – лежать с ним в постели, где он опьянит ее своими ласками и даст неземное наслаждение.

Какой же трусихой она оказалась!

Этой ночью Офелия больше не сомкнула глаз и, к несчастью, лежа в постели рядом с Рейфом, погрузилась в глубочайшие размышления. Пролила молчаливые слезы и наконец решила не портить такую чудесную ночь враждой и злобой, которые непременно снова появятся утром.

Поэтому еще до рассвета, пока муж крепко спал, она выбралась из комнаты, полностью одетая в дорогу, разбудила Сэди и велела отправляться на конюшню и приказать готовить экипаж.

Она оставила записку для Престона Лока с благодарностью за гостеприимство. В записке она просила также не рассказывать сыну об их разговоре, поскольку хочет первой сообщить ему о ребенке, если действительно окажется, что Сэди права. Но сама Офелия по-прежнему считала, что не беременна. Те несколько приступов тошноты, которые ей пришлось вынести, случались, когда она кипела гневом, а это вполне основательная причина для дурного самочувствия.

Пришлось объяснить Сэди, что они уезжают из-за появления Рейфа, иначе та начала бы жаловаться и ныть. Но уже выйдя из дома, Офелия вдруг остановилась и сказала:

– Я кое-что забыла. Подожди минутку. Вернувшись обратно, Офелия поднялась наверх.

Рейф, конечно, еще спал: голова лежит на ее подушке, одна рука обнимает одеяло, словно он даже во сне пытался прижать к себе жену.

Офелия нагнулась и поцеловала его в лоб, осторожно, чтобы не разбудить. Обида вновь шевельнулась в сердце и вылилась текущими по щекам слезами. Но она не оставит его без единого слова прощания.

Офелия наскоро набросала еще одну записку в тусклом свете умирающего огня и отдала ее дежурному лакею, прежде чем усесться в экипаж следом за Сэди.

Нужно что-то придумать, чтобы держать себя в руках!

Поэтому она постаралась заснуть и дремала почти всю обратную дорогу.

Она прибыла в Лондон еще до полудня, как раз вовремя, чтобы разделить обед с матерью.

– Недолго ты погостила у новой родни, – заметила Мэри, приказав слуге принести еще одну тарелку для Офелии. – Мы не ожидали, что ты так скоро вернешься. Тебя плохо приняли?

– Прекрасно, мама. Локи – очень милые люди. А бабушка Рейфа, вдовствующая герцогиня, – очаровательная пожилая леди. Все то время, что я пробыла там, она путала меня со своей внучкой Амандой, которую обожает, так что мы прекрасно поладили.

– Но почему ты не осталась еще на несколько дней?

– Рейф приехал.

В этом простом ответе содержалось так много невысказанного вслух, что дальнейших объяснений не потребовалось. Мэри, во всяком случае, все поняла.

– Я боялась, что это случится. Наш дворецкий сообщил, что он приезжал сюда и спрашивал о тебе. Мистер Нейтс не знал, что должен скрывать, куда ты уехала.

Офелия пожала плечами, не подозревая, какой несчастной и одинокой выглядит в этот момент.

– Нет, все в порядке. Мне нужно было познакомиться с Локами в благоприятной обстановке, прежде чем покажется Рейф. Не хотела, чтобы они стали свидетелями наших словесных поединков. Лучше им не знать, как легко я выхожу из тебя, когда он рядом.

– Завтра нам стоило бы поехать по магазинам, – предложила Мэри. – После того как ты отдохнешь после своего путешествия. Постарайся немного отвлечься от всех неприятностей.

Офелия уже хотела согласиться. Все, что угодно, лишь бы хоть ненадолго обрести покой.

Но тут до нее донесся запах вареной рыбы, которую подавали на обед, и к горлу мгновенно подкатила тошнота. А ведь она любила вареную рыбу и в этот момент ничуть не сердилась!

– Поедем сегодня днем, – поспешно предложила она, вставая и отходя от поставленной перед ней тарелки. – Я не устала и не голодна. Пока ты обедаешь, я переоденусь.

Не дожидаясь согласия Мэри, она выбежала из комнаты. Только бы оказаться как можно дальше от этого запаха, сводившего ее с ума!

Рейфел проснулся таким освеженным, таким отдохнувшим, словно проспал всю ночь напролет. Давно он так хорошо не высыпался!

Прежде чем встать, он наклонился, понюхал соседнюю подушку и улыбнулся, ощутив аромат Офелии. Значит, это не сон. Сейчас ее не было в спальне, зато повсюду была разбросана женская одежда.

Она просто не может и дальше сердиться на него!

Это было первым, что пришло ему в голову, когда он поднялся. Невозможно отвечать на ласки с таким пылом, а утром снова превратиться в злобную ведьму, готовую на все, лишь бы отомстить ему. Должно быть, до его приезда произошло что-то, смягчившее ее гнев. Наверное, ему стоит поблагодарить отца! Престон всегда обладал успокаивающим воздействием как на врага, так и на друга. Если кого-то можно назвать прирожденным дипломатом, так это Престона Лока. Он никогда не доказывал свою правоту, скорее, старался привести разумные доводы, а если в споре перевешивали аргументы противника, просто смеялся, и все кончалось миром. Единственным исключением были споры с сестрами. Он обожал их поддразнивать.

Рейфел наскоро оделся и отправился на поиски жены и отца. Именно в этом порядке. Учитывая ранний час, он сначала проверил комнату для завтраков. Офелии там не оказалось. Зато был Престон.

– Ты все еще умеешь творить чудеса, не так ли? – весело заметил Рейфел, входя в комнату. – Выпустил из нее пар?

– На этой неделе я не ношу нимба, а ты выглядишь слишком жизнерадостным для этого времени суток. Садись и объясни, что ты имеешь в виду.

– Я, разумеется, говорю об Офелии.

Рейфел поблагодарил слугу, который поставил на стол несколько дополнительных блюд с едой.

– Как тебе удалось утихомирить ее гнев?

Престон покачал головой.

– Она приехала сюда в самом прекрасном расположении духа, так что мне не пришлось ее уговаривать.

– Она даже не попыталась устроить какую-нибудь пакость? Не свалила всю вину на меня?

– Наоборот. Я нашел ее очаровательной, искренней и готовой взять на себя ответственность за все случившееся. Она даже призналась, что в гневе подстрекнула тебя на опрометчивую женитьбу, но я хочу спросить тебя: почему ты ей это позволил? Ты мог бы официально объявить о помолвке и жениться в назначенный срок, без всякой спешки. Не подумал, что она, возможно, захочет настоящую свадьбу, венчание в церкви, в белом платье и в присутствии родных и друзей? Кстати, и твоих тоже. Не находишь?