Барбара Картленд - Огонь любви

– И как это могло бы помочь? – спросил лорд Линч. – К тому же, мама, не кажется ли тебе, что ты не слишком-то вежливо встречаешь своего собственного внука?

– Внука! – истерически взвизгнула старая дама – И ты смеешь говорить мне, что вот это желтое отродье – мой внук?!

– Я уже объяснял тебе, что будет очень сложно оспаривать свидетельства о браке и рождении.

– Ты хочешь сказать, что он действительно… – старая дама говорила очень медленно и, запнувшись перед последним словом, подняла глаза на сына. Казалось, между ними проскочила тайная искра взаимопонимания. Лорд Линч кивнул головой, и старая дама, словно не в состоянии слушать, что ей говорят, закрыла глаза.

– Что мы можем сделать? – спросила она через минуту уже совершенно другим тоном. – Этот дом… Наше имя. Я жила верой в это. Я трудилась для их процветания… нет, я жила ради этого. А теперь…

– Мы ничего не можем сделать, – ответил лорд Линч. – Но я не испытываю сожаления по этому поводу, и ты это знаешь.

К старой даме, казалось, вернулись силы.

– Замолчи! – закричала она на сына. – Как ты смеешь говорить подобные вещи! Ты думаешь, я сдалась? Нет!

Она повернулась к Карине.

– Подведите сюда это маленькое чудовище. Я хочу посмотреть на него.

Подавив желание произнести рвавшиеся с губ слова, Карина отвлекла внимание Дипы от собаки, взяла его на руки и поднесла к кровати. Драгоценности старой дамы сразу же привели мальчика в полный восторг.

– Красивый! Красивый! – воскликнул он, пытаясь схватить один из браслетов.

Леди Линч смерила Дипу взглядом. Было такое впечатление, что она разглядывает какого-то зверька в зоологическом саду.

– Желтый! – воскликнула она. – Если в нем есть хоть капля английской крови, то это совершенно не бросается в глаза. Кто его мать?

– Ее зовут Чи-Юн, – ответил лорд Линч.

– Мне это ничего не говорит! – поставила сына на место старая дама. – Как она выглядит?

Вопрос, без сомнения, адресовался Карине. Тщательно подбирая слова, она ответила:

– Леди Линч? Когда я видела ее, она была очень больна. Но даже тогда она сохраняла следы былой красоты. Мне сказали, что она была танцовщицей.

– Танцовщицей! – фыркнула старая дама. – Скажите лучше проституткой.

– Право же, мама, – попытался урезонить мать лорд Линч, ты шокируешь нашу гостью.

– Значит, так и должно быть, – отрубила она и снова обратилась к Карине: – Продолжайте. Что вам еще известно?

– Из слов квартирной хозяйки, которая присматривала за леди Линч, – ответила Карина, – я поняла, что мать леди Линч была яванка, а отец – голландец.

– Свое происхождение она, без сомнения, почерпнула из "Журнала для женщин" или из какого-нибудь бульварного романчика, прочитанного в марсельском порту! – констатировала старая дама. – Что еще?

– Боюсь, это все, – ответила Карина. – Меня наняли только сегодня для того, чтобы я привезла сюда ребенка. Я сделала то, за что мне было заплачено. Если вы пожелаете, чтобы я оставила ребенка здесь и уехала, я сделаю это.

У Карины было такое чувство, что она нарушает данное умирающей женщине слово позаботиться о ее ребенке. В то же самое время девушка понимала, что положение Дипы будет гораздо лучше, если она проявит достоинство и силу духа, а Вовсе Не смирение и раболепие, которого, вне всякого сомнения, ждали от нее эти ненавистные ей люди, сильные мира сего.

– Уехали? С какой это стати? Чтобы распространять сплетни по всей округе о том, что видели? – парировала старая дама.

– Мама! Мама! Ты заходишь слишком далеко!

– Что-то я не вижу, чтобы ты стремился мне помочь, – сказала она. – Впрочем, ты всегда был слишком мягкотелым. Лучше предоставь это дело мне. Кого еще они видели с момента приезда?

– Ньюмена – он впустил их, и Перси Рокли – он вошел в зал, когда я разговаривал с ними.

– Значит, этот человек видел их, – кисло заметила старая дама. – В таком случае спрятать ребенка будет нельзя.

Она посмотрела прямо в глаза Карине и приказала:

– Опустите ребенка на пол. Я хочу поговорить с вами.

Карина спустила Дипу с рук, и он стремглав бросился к собаке.

– Собачка! Собачка! – послышался его высокий певучий голосок. – Собачка играть с Дипа?

Карина повернулась и обнаружила, что старая дама пристально смотрит на нее. Во взгляде ее темных запавших глаз было нечто подсказывающее Карине, что ей следует быть начеку.

– Вы надежный человек? – спросила вдовствующая леди.

Карина гордо вскинула голову: вопрос затрагивал ее лично.

– Да, – ответила она.

– Можем ли мы доверять вам? Вот в чем вопрос.

– Это зависит от того, о чем вы собираетесь просить меня.

– Смотрите, какая решительная особа, – с неожиданным смешком заметила старая дама. – Мне нравятся решительные люди. Как вас зовут?

– Карина… Уорнер.

Девушка поняла, что от внимания старухи не ускользнула небольшая заминка перед фамилией, и рассердилась на себя за то, что этот невинный вопрос всегда заставал ее врасплох.

– Итак, мисс Уорнер. Кто ваши родители?

– Мои родители умерли.

– Ваши родственники?

– У меня их очень мало, и к тому же мы по-разному смотрим на многие вещи.

– И поэтому вы зарабатываете себе на жизнь. Вы недолюбливаете своих родственников и хотите быть независимой?

Карина утвердительно кивнула.

– Хорошо! Значит, вам нужны деньги, никто ведь не работает, пока нужда не заставит. Мы готовы платить вам гораздо больше, чем вы получали прежде. Вас это удовлетворит?

– Это опять-таки зависит от того, что вы намерены мне предложить.

– Ну, разумеется. Мы хотим, чтобы вы смотрели за ребенком, – раздраженно ответила старая дама. – Это очевидно. Но мы также хотим, чтобы вы держали язык за зубами.

Карина краем глаза посмотрела на лорда Линча. Слушая свою мать, он сохранял невозмутимо-бесстрастное и в то же время циничное выражение лица.

"Презираю его!" – подумала Карина.

– Вы и ребенок будете жить в этом доме, – продолжала старуха, – и ни одна живая душа – понимаете? – не должна знать, ни кто он, ни кто его предполагаемые родители.

– Мама, в самом деле!… – начал было лорд Линч, но властный жест материнской руки заставил его замолчать.

– Не будь глупцом, Джастин, это единственный выход. Мы не можем отослать ребенка. Его придется оставить здесь, и мое настоятельное требование, чтобы никому не было известно, кто он. А если он и в самом деле тот, за кого его пытаются выдать… нет, лично я этому никогда не поверю.

Вслед за последней фразой леди Линч протянула свою птичью руку к лежавшим на горностаевом покрывале документам. Было совершенно ясно, что она намеревалась сделать, но лорд Линч оказался проворнее ее.

– Нет, нет, мама, – сказал он, забирая документы прежде, чем она успела бы уничтожить их. – Бумаги следует сохранить. Я спрячу их в надежное место.