Барбара Картленд - Огонь любви

– Но как же так! – воскликнула Карина. – Я думала, сэр Перси…

– Дело вовсе не в Перси Рокли. С ним покончено раз и навсегда. Нет, Карина, дорогая, этот дом и эти земли должны принадлежать главе семьи, и я считаю своим долгом отдать этот дом ему, а в будущем – его детям.

– Но ведь лорд Линч – вы.

Он покачал головой и мягко, словно ребенку, ответил:

– Нет. Теперь, когда моего брата не стало, титул переходит к его сыну Дипе.

Карина не могла сдержать удивления.

– Дипе? – недоуменно повторила она.

Лорд Линч сделал шаг в сторону, словно находиться рядом с ней было выше его сил.

– Наверное, мне лучше все-таки лучше рассказать все с самого начала. Это история, знать которую вы имеете полное право. Прошу вас, садитесь.

Карина опустилась на обитый парчой диван: она боялась, что не удержится на ногах. Бледная, с потемневшими глазами, она не отрываясь смотрела на лорда Линча, который стоял у камина, опершись рукой о его мраморную полку.

– Мой брат Джайлз старше меня на пять лет, – начал он. – Он всегда был большим весельчаком и совершенно не годился ни для жизни в деревне, ни тем более для управления поместьем. Но наша мать обожала его. Джайлз всегда был ее любимцем, и если кто-то говорил о нем что-то дурное, она не верила, даже когда он совершил убийство.

– Убийство?! – выдохнула Карина.

– Даже преднамеренное убийство. Этот человек был владельцем магазина и имел несчастье жениться на очень хорошенькой женщине. Муж не вовремя возвратился домой, и мой брат застрелил его, причем вовсе не в целях самозащиты.

– Ох!

– Это было самое настоящее преступление, которому нет и не может быть оправдания. Но благодаря тому влиянию, которое матушка имела на министра внутренних дел, все удалось замять и в газеты не просочилось ни звука.

Лорд Линч с минуту помолчал и, глядя на огонь в камине, тихо добавил:

– Мне кажется, именно с этого времени матушка лишилась душевного равновесия, а если говорить откровенно, стала слегка походить на полубезумную.

– И все равно она была великолепна.

– О да. Но тогда вся ее жизнь сосредоточилась лишь на одном: спасти моего брата от наказания.

– Возможно, так поступила бы любая мать.

– Наверное, – согласился лорд Линч. – Как бы то ни было, матушке с ее блестящими способностями организатора удалось переправить брата за границу и добиться того, чтобы выданный на его арест ордер не вступал в законную силу, пока Джайлза нет в стране.

– Значит, ей больше нельзя было видеть его? – спросила Карина, и сердце ее сжалось от боли за женщину, больше жизни любившую сына и вынужденную отправить его в изгнание.

– Она должна была так поступить, если хотела спасти его от виселицы. Мой брат всегда отличался вспыльчивым нравом и был замешан в многочисленных случаях нанесения увечий людям, чем-то досадившим ему. Нет, моя мать приняла единственно правильное в тот момент решение.

– И что было дальше?

– Брат отправился за границу, и до нас стали доходить всевозможные слухи о его выходках и распутном образе жизни в Париже, Монте-Карло, в Индии, а затем на Востоке. Но тогда мы и понятия не имели, что он женился.

– Потом я узнал, – продолжал лорд Линч, – что его жена имела некоторую известность как танцовщица. Мой брат погубил ее репутацию и карьеру, как погубил многих людей, с которыми его сводила судьба.

Лорд Линч тяжело вздохнул, словно сожалея, что этот, давно ставший чужим человек, его родной брат.

– Отец заболел, а за месяц до его кончины брат возвратился домой.

– Кошмар!

– Вы правы. Он объявился в замке тайно, ночью, без гроша в кармане и совершенно больной. Болезнь, которую он подхватил на Востоке, не только сделала седыми его волосы, но и начала поражать мозг. Это была какая-то разновидность дрожательного паралича, неизлечимого, как сказали врачи, на последних стадиях.

– Какой удар для вашей матушки!

– Не только для нее одной, ибо все мы знали: один звук о возвращении Джайлза – и его схватят, а в приговоре суда сомневаться не приходилось.

– И тогда вы решили спрятать его?

– Матушка была полна решимости не допустить, чтобы на семью легло пятно позора. И потом, каким бы ни был Джайлз, она не переставала любить его. Решено было поместить его в нору священника в тюдоровском крыле замка. Кроме членов семьи об этом знали только три человека – вот почему я не могу понять, каким образом Перси разнюхал, где скрывается Джайлз.

Карина хотела сказать, что сэра Перси, очевидно, оповестил его слуга, который видел ее у потайной двери, но потом решила, что у нее еще будет время поведать лорду Линчу о своей роли в этой драме. Сейчас ей хотелось одного: дослушать рассказ и узнать наконец-то всю правду.

– Видимо, Рокли что-то заподозрил, – как бы размышляя вслух, продолжал лорд Линч. – Он часто говорил о Джайлзе, интересовался, где тот похоронен. Да, я забыл сказать, что мы объявили о «смерти» брата сразу же, как он вернулся в страну. Известие о его кончине появилось в «Таймс», и матушка получила множество писем с соболезнованиями.

– Почему сэр Перси вообще стал что-то подозревать?

– Не знаю. Возможно, он вынашивал идею шантажа, а может, просто хотел немного подпортить нам жизнь. Рокли всегда был чутко настроен на то, из чего можно извлечь выгоду для себя. Так или иначе, но матушка предвидела, что в этом мире могут оказаться люди, подобные Перси Рокли.

– То есть?

– Она предприняла кое-какие меры на тот случае, если кто-нибудь выдаст местонахождение Джайлза. Насколько нам известно, кроме семьи, только три человека знали о пребывании брата в замке: Ньюмен, являющий собой воплощение честности, миссис Барнстейпл, любившая Джайлза еще с той поры, когда он был ребенком, и Роберт, который состоял при нем почти двадцать лет.

– По-моему, все они преданные, вполне заслуживающие доверия люди.

– В этом нет никакого сомнения! Любому из них я, не задумываясь, доверил бы собственную жизнь. Однако матушка позаботилась, чтобы никакая случайность не застала ее врасплох.

– Что же она задумала? И как узнала о прибытии в замок начальника полиции? – Карина едва сдерживала нетерпение.

– Я как раз подхожу к этому. Когда прибыла полиция, Ньюмен открыл дверь и проводил майора Хартли, как вы знаете, в библиотеку. Узнав у одного из полицейских цель их визита, Ньюмен проскользнул в комнату матери. Он был одним из тех, кто держал мою мать в курсе всего происходящего в замке. Матушка восприняла известие о приходе полицейских совершенно спокойно. Она приказала Ньюмену немедленно отправляться вниз, а по дороге прихватить из швейной большую масляную лампу и поставить на столик наверху лестницы.

– Ньюмен знал о ее намерениях?

– Не имел ни малейшего представления и, естественно, ничего не спрашивал. Все слуги, да и вообще большинство людей в замке, выполняли то, что велела матушка, без всяких разговоров.