Барбара Картленд - Отзывчивое сердце

– Нет, мисс, – ответил мажордом. – Правду сказать, мы не ожидали, что вы и ее светлость вернетесь так скоро.

– Ее светлость задержалась в Париже, – сказала Клеона. – Она вернется примерно через день.

– А его светлость? – спросил мажордом.

– Он вот-вот должен приехать, – ответила Клеона. – Я хочу переодеться. Пришлите мне, пожалуйста, наверх поднос с холодными закусками.

– Да, мисс. Я немедленно позабочусь об этом, – отозвался мажордом.

Клеона взбежала вверх по лестнице. По дороге из Дувра она рушила переодеться в одно из платьев, в которых прибыла в Лондон. Однако уже беглый взгляд, брошенный на шкаф в спальне, сказал ей, что ее старомодные одеяния исчезли.

Она сняла платье, в котором ехала из Дувра. Оно было слишком неподходящим для нового путешествия. Пришлось надеть элегантный дорожный наряд бирюзового цвета вместе с плащом, подбитым перьями марабу и отделанным широкими бархатными лентами. Их качество явно говорило о том, что они из Франции.

Клеона быстро переоделась, ничего не объясняя помогавшим ей служанкам, потом подошла к маленькому бюро и написала записку. Ей пришлось бы мучиться над словами и комкать бумагу лист за листом, если бы не пять часов дороги, за которые она обдумала, что именно написать.

«Когда вы получите эту записку, меня здесь уже не будет. Пожалуйста, не пытайтесь меня отыскать. Я поступила очень дурно по отношению к вам и ее светлости, приехав в Лондон. Могу сказать лишь одно: я не та, за кого меня принимают. Со временем вы узнаете, что произошло с Леони Мандевилл, и, быть может, сумеете простить стыдящуюся и раскаивающуюся Клеону».

Она подписалась, встала, и тут ее поразила неожиданная мысль. Деньги! Ей понадобятся деньги! Ужасно, что придется еще раз обмануть тех, кто по отношению к ней проявлял одну лишь доброту. У нее не было при себе ни единого пенни.

Одну из служанок она послала к секретарю герцога.

– Передай мистеру Грейфрайару, что я еду за покупками, – сказала она, – и спроси, не может ли он одолжить мне пять гиней.

Пока одна служанка искала мистера Грейфрайара, другую Клеона отправила за книгой, которую якобы оставила в библиотеке. За время их отсутствия девушка вытащила из комода ночную сорочку, смену нижнего белья и свежую муслиновую шейную косынку-фишю для платья, добавила сюда туалетные принадлежности, щетку, гребень и несколько носовых платков, обшитых кружевом. Оставалось найти, во что положить все это, ибо просьба принести какой-нибудь саквояж несомненно вызвала бы подозрение. Внезапно она вспомнила, что перед самым отъездом в Париж мадам Бертен прислала ей новую шляпу. Распаковать коробку не было времени, и Клеона велела одной из служанок поставить ее на шкаф до своего возвращения. С облегчением она обнаружила, что шляпная коробка так и стоит там. Вытащив шляпу, она переложила ее на полку в шкафу.

При мысли о том, что никогда не наденет ее, никогда больше не будет выглядеть элегантной и модно одетой, Клеона невольно испытала сожаление.

«Я не должна жалеть о таких пустяках, – сурово сказала она себе. – Со всем этим покончено».

Она сложила вещи в шляпную коробку и как раз завязывала ее, когда вернулась служанка с деньгами от мистера Грейфрайара.

– Что-нибудь не так, мисс? – спросила она, увидев шляпную коробку.

– Боюсь, в этой шляпе нужно кое-что переделать, – беспечно ответила Клеона. – Я еду за покупками, так что завезу ее мадам Бертен. Спасибо, вы мне очень помогли.

Она вышла из спальни с коробкой в руках, несмотря на предложение служанки помочь ей.

Спустившись в холл, она с облегчением увидела, что мажордома там нет, а стоит лишь один из лакеев.

– Найдите мне, пожалуйста, наемный экипаж, – обратилась она к нему.

– Наемный экипаж, мисс? – Лакей был поражен. – Не лучше ли запрячь коляску? Ждать придется недолго.

– Нет, мне некогда ждать, – твердо сказала Клеона. – Наемный экипаж и побыстрее, пожалуйста.

Лакей подчинился. Он выбежал на Беркли-сквер и через несколько минут вернулся с экипажем, какие Клеона не раз замечала на улицах, когда ехала в карете герцогини.

Она уселась в экипаж, прекрасно понимая, что лакей, закрывший за ней дверцу, шокирован тем, что она едет одна. Она попросила его сказать кучеру адрес мадам Бертен, но как только Линк-Хаус скрылся из вида, Клеона постучала в окошко, чтобы привлечь внимание кучера, и велела ехать на каретный двор в северной части Лондона.

Она осознавала, что в такой поздний час пополудни найти дилижанс, отъезжающий в Йорк, будет непросто. Однако ей повезло. Когда она прибыла к шумному и оживленному месту, куда все дилижансы северного направления привозили пассажиров и набирали новых, оказалось, что дилижанс, обычно отъезжавший в полдень, задержался из-за того, что коренник потерял подкову. Вот-вот дилижанс должен был отправиться в путь.

Клеона торопливо заплатила за место четыре гинеи, сообразив, что придется экономить на еде в пути, дабы хватило денег нанять экипаж на последние несколько миль до дома.

Не успела она перевести дыхание, как дверцы захлопнулись, кучер протрубил в рог, и шесть лошадей неторопливо начали двигаться по улицам, где золоченые кареты знати двигались бок о бок с телегами угольщиков, с матерящимися ломовыми извозчиками и гуртами скота, пригнанного в город.

Высунувшись из окошка, чтобы взглянуть на Лондон в последний раз, Клеона видела и нищих, и опрятно одетых горожан, и глазеющих по сторонам провинциалов. Дилижанс проезжал мимо рынков на открытом воздухе, где можно купить кроликов, лаванду, цветы, овощи, испеченные фрукты, ленты и воду в ведрах.

Очень скоро лавки, гам, стук, шум и грязь Лондона остались позади.

«Все это я видела в последний раз», – подавленно сказала себе Клеона. Дилижанс уже выехал за пределы города. Мимо проплывали зеленые поля со зреющими хлебами, мирно пасущиеся огромные стада и фермеры на медленно движущихся тяжелых телегах.

– Все кончено, – прошептала Клеона. – Кончено навсегда.

Внезапно выдержка оставила ее, и на глаза набежали слезы. Никто не заметил ее подавленного состояния. Соседи по дилижансу, видимо, бывалые путешественники, уже начали готовиться ко сну. По исходившему от них запаху эля и бренди Клеона догадалась, как они коротали время, дожидаясь, пока перекуют лошадь, и вот теперь их клонило ко сну. Лишь маленький мальчик в углу, ковырявший в зубах, с враждебным видом рассматривал ее элегантный плащ.

Она сняла шляпу еще в наемном экипаже и повесила ее; на руку, чтобы не выглядеть чересчур нарядной среди сельских жителей и торговцев, обычно путешествующих в дилижансах.

В душной и жаркой карете, набитой людьми, Клеоне было холодно и одиноко, как никогда в жизни. Она вынула из сумочки записку герцога и развернула ее. Слова, написанные на бумаге, навсегда запечатлелись в ее памяти. Она могла прочитать их даже с закрытыми глазами. Очень скоро она спрятала записку и постаралась отвлечься, обдумывая, что скажет родителям, когда вернется домой.