Фиби Конн - Блондинка или брюнетка?

— Когда я велел тебе не подниматься на палубу одной, я полагал, что ты подчинишься! — выпалил он.

Бьянка по-прежнему молчала, потрясенная видом мужа. Эван всегда пил вино за обедом и за ужином, но она ни разу не видела его пьяным. Что же произошло? Почему он так напился? Дотронувшись до локтя мужа, она прошептала:

— Эван…

— В чем дело? — прорычал он, не глядя на нее. Бьянка не хотела ссориться с мужем на глазах у всей команды, поэтому, проглотив обиду, оставила его одного. Направляясь в каюту, она встретила Уильяма Саммера, и тот тоже оказался пьяным.

— А ведь капитан корабля, если вы таковым являетесь, должен служить для всех примером, сэр! — проговорила Бьянка, проходя мимо.

Спустившись в каюту, она задумалась… Что же все-таки произошло? Бьянка знала, что мужчины любят выпить, а некоторые из них пьют даже больше, чем следует, но она не подозревала, что Эван и Уилл — из числа этих «некоторых». Бросив накидку на спинку стула, Бьянка заметалась по каюте. Она была уверена, что ничем не расстроила мужа, так что причина вовсе не в ней. Но что-то все-таки произошло. Почему же Эван не доверился ей? Тщетно прождав его в каюте, она поела и поднялась па палубу одна, хотя и знала, что он этого не одобряет. Однако муж был непростительно груб с ней и должен извиниться. Она заставит его сделать это.

Уилл тем временем присоединился к Эвану и оставался с ним до тех пор, пока оба не протрезвели. Протрезвев же, они поняли, что вели себя на редкость глупо — ведь в любой момент их мог настигнуть венецианский корабль и пришлось бы принять бой. И кроме того, Эван беспокоился за Бьянку. Время шло, а она все не появлялась на палубе. Но Эван был слишком горд, чтобы спуститься за ней. Он вернулся в каюту лишь к ужину, и жена встретила его молчанием. Было очевидно, что Бьянка по-прежнему сердится.

— Дорогая, прости, что сегодня я так плохо развлекал тебя, — проговорил Эван. — Но мы с Уиллом вдруг вспомнили войну и…

— Ты часто так проводишь время? — перебила Бьянка. — Хвастаешься своими победами и напиваешься так, что даже не можешь быть учтивым с собственной женой… Если так, то, пожалуйста, в следующий раз предупреди меня заранее, чтобы я не мешала тебе.

Эван понимал, что жена права, поэтому не стал спорить.

— Хорошо, — кивнул он, — так я и поступлю. А сейчас иди сюда. Кок приготовил замечательный ужин, и я не хочу, чтобы он остыл. — Эван наклонился, чтобы поцеловать жену, но тотчас же понял, что подобная ласка придется ей не по вкусу. Усевшись за стол, он коснулся ее руки. — Я впервые плаваю вместе с женой… и если иногда буду вспоминать свои холостяцкие привычки, то, надеюсь, ты простишь меня…

— Но кто же будет командовать на корабле, раз вы с Уиллом так любите предаваться воспоминаниям? — язвительно усмехнулась Бьянка.

— На судне много толковых людей, но тебе достаточно знать только меня. — Эван нахмурился, выпил вина и молча принялся за еду. Что ж, если жена отказывается принять его объяснение, то он больше извиняться не станет!

Бьянка тоже молчала. Весь день она чувствовала себя ужасно одинокой и очень переживала из-за ссоры с мужем — ведь в последние дни все у них было хорошо… Наконец, не выдержав, она проговорила:

— Так нельзя начинать совместную жизнь.

— Прошу прощения… Что ты сказала? — Эван так задумался, что не расслышал слов жены.

Бьянка с трудом удерживалась от слез.

— Я пыталась быть образцовой женой… в меру своих сил. Если же тебе так плохо со мной, что ты напиваешься подобным образом, то, наверное, нам обоим будет лучше, если ты высадишь меня в первом же испанском порту. Ты так гордишься своим богатством, что, я надеюсь, выделишь мне что-нибудь на жизнь. Можно просто забыть, что мы когда-то обвенчались.

— Ты шутишь! — Эван закашлялся.

Когда он отдышался, Бьянка с невозмутимым видом заявила:

— Напротив, я никогда еще не была так серьезна. И я не желаю быть женой человека, пьющего вино без всякой меры. К тому же тебя явно тяготит мое общество. Зачем же нам оставаться вместе?

— Во-первых, я не пью без меры, и ты это прекрасно знаешь. Я объяснил, что произошло утром, и могу заверить тебя, что больше подобное не повторится. А во-вторых, меня вовсе не тяготит твое общество, и я ни за что на свете не высажу тебя на берег. Это было бы просто нелепо! — Эван перевел дух и продолжал: — Если уж я женился на тебе, то ты должна быть моей женой, черт побери! Я не желаю с тобой расставаться! И кроме того… Ты уверена, что причина не в тебе? Может, это тебе здесь скучно? Я знаю, что тебе нравится внимание мужчин, особенно когда их много. Может, тебе одного мужа недостаточно?

Вскочив из-за стола, Бьянка закричала:

— Убирайся! Убирайся отсюда и больше не возвращайся! Я не потерплю подобных оскорблений!

Эван в изумлении уставился на жену. Немного помолчав, он проговорил:

— Но ведь и ты меня оскорбила, обвинив в пьянстве. Так что садись и успокойся.

— Не желаю! — закричала Бьянка.

— Не желаешь — что? — поинтересовался Эван. — Садиться или успокаиваться?

Зеленые глаза Бьянки пылали. Глядя в лицо мужа, она угрожающе прошептала:

— Да как ты смеешь надо мной насмехаться? Ты оскорбляешь меня, а потом еще и насмехаешься!

Схватив свою накидку, Бьянка выбежала из каюты. Быстро поднявшись по трапу, она сначала убедилась, что никому не помешает. Затем подошла к поручням. Ночь была тихая и ясная, а яркие звезды висели так низко, что казалось, до них можно дотронуться рукой.

Увидев Бьянку, Уилл поискал глазами Эвана. Но того нигде не было, и капитан подошел к поручням.

— Добрый вечер, миссис Синклер, — сказал он. Бьянка холодно взглянула на него.

— Добрый вечер, — ответила она. Ей очень хотелось высказать Уильяму Саммеру все, что она о нем думает. Однако Бьянка решила не оскорблять капитана дважды за один день — ведь у нее на судне не было друзей.

Уилл же был полон решимости извиниться перед красавицей.

— Миссис Синклер, мы еще не привыкли к тому, что на борту находится леди. Так что иногда забываемся и поступаем необдуманно. Надеюсь, вы простите нас?..

— Вы пытаетесь извиниться, сообщая мне о том, что муж будет забывать обо мне? Не очень-то приятно слышать подобные извинения! — Бьянка повернулась к капитану спиной, давая понять, что разговор окончен.

— Миссис Синклер! — взмолился Уильям. — Я извинялся не за Эвана, а за себя!

У Бьянки не было ни малейшего желания беседовать с капитаном, однако он, похоже, этого не понимал. В конце концов, немного успокоившись, она повернулась к нему и проговорила:

— Капитан Саммер, возможно, мой муж снова забудет обо мне. В таком случае я буду вам признательна, если вы напомните ему о моем существовании. Тогда я с удовольствием прощу вас… в виде исключения.