Виктория Холт - Чертополох и роза

Здесь королева получила подарок от мужа – фрукты, каковые, по его мнению, освежат благородную леди во время путешествия. Маргарита была еще так молода, что испытывала голод при любых обстоятельствах, а потому с удовольствием проглотила угощение. Теперь настало время попрощаться с английскими дворянами, сопровождавшими дочь своего короля от северных владений до границы, но Маргарита сделала это без сожалений и отправилась дальше, к Фасткаслу. Ехать им пришлось по таким диким местам, подобных которым принцесса никогда не видела. А из ее покоев в Фасткасле открывался вид на залив у Сент-Эббс-Хэд – от черных, крутых и обрывистых скал до Вулф-Крэйга, грозно нависавшего над замком. Двигались путешественники медленно, потому что земли Ламмермура таили немало опасностей. Маргариту предупреждали о предательских топях, скрытых среди пустошей, и только опытные проводники могли помочь им проделать этот путь без потерь.

Той ночью, несмотря на теплый прием, оказанный ей лордом и леди Хьюм, хозяевами Фасткасла, Маргарита почувствовала, что и впрямь оказалась в чужой, неведомой стране.

Она провела в замке всего одну ночь, а наутро выехала к Хаддингтону. Поздно вечером королева и ее спутники достигли женского монастыря в Хаддингтоне. Настоятельница ожидала Маргариту. Королева переночевала в монастыре со своими придворными дамами – леди Лайл, леди Стэнли, леди Гилдфорд и графиней Суррей. Кавалерам, естественно, не дозволялось оставаться в женской обители, поэтому их отправили ночевать к Серым братьям.

Жители Хаддингтона вышли посмотреть, как отбывает торжественная процессия. Свиту королевы охватывало все большее волнение – близилась встреча с королем. А Маргарита, нисколько не сомневаясь, что произведет на супруга неизгладимое впечатление, все-таки жаждала выглядеть в тот миг как можно лучше.

Им предстояло достигнуть замка Далкит к полудню, и, поскольку это всего в семи милях от Эдинбурга, казалось почти неизбежным, что там-то и произойдет встреча царственных невесты и жениха.

До замка Далкит оставалось полмили, когда Маргарита вдруг выразила недовольство своим видом. Она подъехала на лошади к статс-даме, леди Гилдфорд, и хмуро осведомилась:

– Как я выгляжу?

Леди Гилдфорд ответила, что ее величеству должно быть известно, сколь глубокое восхищение она вызывает, и что опое поистине заслуженно.

– Но я думаю, что должна предстать во всем блеске, а это платье мне не нравится. Кто знает, что ждет нас в Далките?

Леди Гилдфорд поняла, что имеет в виду Маргарита. Первая встреча – великое событие, и король вполне мог проскакать семь миль от Эдинбурга, чтобы неофициально увидеться с невестой до того, как знакомство произойдет публично, с должной помпой.

– И как ваше величество намерено поступить? – спросила леди Гилдфорд.

– Переодеться в самое лучшее платье, а остаток пути проделать в карете.

– Что? Раздеться прямо тут, на дороге?!

– А почему бы и нет?

– Но слыханное ли дело, чтобы королева меняла платье в карете па обочине дороги?

– Отныне станет слыханным, – отрезала Маргарита, – потому что именно так я и собираюсь сделать, И никто не посмеет мне возразить.

Леди Гилдфорд недовольно поджала губы. Еще с самого начала путешествия она наблюдала приступы упрямства у юной госпожи. Маргарита сейчас больше, чем когда бы то ни было, напоминала своего брата Генриха. Девочка отличалась таким же своеволием и только ждала момента показать характер.

Отговаривать принцессу не имело смысла. Процессия остановилась. Из сундука достали платье, дамы окружили карету, и королева сменила дорожный костюм на ослепительно великолепное одеяние.

К Далкиту Маргарита подъехала в бархате и драгоценном уборе. Глаза ее сияли от предвкушения встречи с королем, а круглые щечки пылали здоровым румянцем.

Кастелян замка Далкит и его супруга ожидали, пока королева проследует через городские ворота, и граф с низким поклоном подал ей ключи от замка.

Леди Мортон проводила Маргариту в покои, и та, выразив полное удовлетворение их комфортом, а также любезностью графини и ее супруга, осталась с придворными дамами готовиться к предстоящему пиршеству.

Пока леди Мортон принимала благодарности Маргариты, во дворе замка вдруг началась какая-то суета. Леди Мортон побледнела и, забыв, что находится в присутствии королевы, подбежала к окну.

– Король здесь, – повернувшись, объявила она Маргарите.

Глаза принцессы широко распахнулись, и по всему телу пробежала дрожь. Но, вспомнив, сколь ослепительное зрелище она являет собой в великолепном наряде, девушка невольно бросила на леди Гилдфорд преисполненный торжества взгляд. «Вот так-то! Ну, разве я была не права?» – казалось, говорила она.

Маргарита подскочила к окну, но король уже вошел в замок.

– Его величество идет сюда, к вашей милости, – прошептала леди Мортон.

Маргарита разгладила складки на платье и машинально подняла руку, поправляя золотистые локоны. Не было времени спрашивать, как она выглядит, но это и не требовалось: принцесса сама знала, что дивно хороша.

Дверь открылась, и на пороге возник Он. Король был удивительно красив в охотничьем костюме даже без всяких изысканных украшений. Он ведь приехал сюда прямо с охоты, без церемоний, видимо желая подчеркнуть, что это неофициальная встреча.

«Он прекрасен», – думала Маргарита и решила, что уже любит его. Какое счастье, что она здесь, в Шотландии, и пусть пока номинально его жена!

Король раскраснелся от скачки и, возможно, разделял волнение Маргариты, ведь, в конце концов, и он впервые видел свою жену, как она – мужа! У Якова были карие глаза, темно-рыжие волосы, и сейчас девушка вдруг поняла: те, кто уверял, что это самый красивый король на свете, не лгали.

Король с улыбкой – самой доброй и нежной, какую Маргарита могла представить, направился к ней. Принцесса низко присела, а он поднял ее обеими руками и, притянув к себе, поцеловал.

Маргарита не могла отвести от него глаз. Король будил в ней какие-то совершенно новые чувства. Но принцессе и в голову не пришло, что вряд ли хоть одна женщина, столкнувшись с Яковом Шотландским, в той или иной степени не испытывала подобного волнения. Маргарита была неопытна и так привыкла к лести, что верила, будто король разделяет ее восторги. Она не задумывалась о том, что мужчина тридцати с лишним лет, а тем более такой красавец, не мог не испытать бездну любовных приключений.

Яков за долгие годы правления убедился, что всегда разумнее соблюдать внешние приличия, а потому, отойдя от жены, стал приветствовать ее свиту. Он поцеловал ручки всем дамам и весьма учтиво раскланялся с кавалерами.

И все это время Яков думал: «Она всего лишь дитя. Бедная маленькая девочка! Такая нетерпеливая, но решительно настроенная исполнить свой долг. Юная Маргарита Тюдор! О, почему это не другая Маргарита? Моя Маргарита!»