Виктория Холт - Чертополох и роза

Тем временем Олбани начинал приходить в отчаяние, так как ему не давали вернуться во Францию. Он писал туда друзьям, уверяя их, что не видит способа заставить шотландцев воевать с Англией. А значит, он более не мог послужить Франции и умолял о разрешении ехать домой.

Наконец Франция и Шотландия дали такое разрешение, и перед отъездом в Дамбартон, где ожидал корабль, Олбани отправился в замок Стирлинг, чтобы в последний раз встретиться с Маргаритой и ее сыном.

Он попросил дозволения провести несколько минут наедине с королевой, дабы попрощаться с ней. Маргарита согласилась, с волнением вспоминая, как он уезжал в прошлый раз и какую боль тогда испытывала.

– Это не навсегда, – сказал Олбани и протянул к ней руки.

Маргарита сделала вид, будто не заметила этого жеста, и, подойдя к окну, посмотрела вдаль.

– Нас огорчает ваш отъезд, милорд, – ответила она.

– Надеюсь, скоро вы будете свободны, – продолжал он.

– Я тоже надеюсь, как надеялась долгое время.

– И тогда, – добавил он, подойдя совсем близко, – мы сможем начать строить планы.

Маргарита слегка наклонила голову. Ее планы были уже построены, но она не собиралась рассказывать о них герцогу. Маргарите доставит изрядное удовольствие отказаться от его предложения о браке, когда таковое будет сделано, ибо, как она теперь понимала, этот человек никогда не будет ей до конца безразличен.

– Маргарита, дорогая моя… Она обернулась с легкой улыбкой.

– Мне следует дождаться, когда я стану свободной, прежде чем строить какие-либо планы, – ответила она и отодвинулась.

– Как вы переменились ко мне, – грустно заметил Олбани.

– Время ни для кого из нас никогда не стоит на месте, милорд.

Он вздохнул и, понимая, что бесполезно вести с ней речи о любви, добавил:

– Маргарита, положение любой страны всегда непросто, если ее король еще не достиг того возраста, чтобы править самостоятельно. Слишком много тщеславных людей стремятся что-то урвать от власти. Умоляю вас, будьте осмотрительны!

– Забота о сыне всегда была моей первой и самой главной задачей.

– Это мне известно, то тут необходима величайшая осторожность. Умоляю вас, не пытайтесь раньше времени вырвать его из детства.

– Поверьте, я пекусь о благе сына во всех отношениях.

– Маргарита. – Он опустил руки ей на плечи и повернул лицом к себе. Это был жест любовника, не забывшего о прошлом. – Давайте расстанемся друзьями!

Королева улыбнулась и, легко высвободившись, протянула ему руки.

– Прощайте, друг мой, – только и сказала она.

Олбани притянул ее к себе и пылко поцеловал. Он все еще имел над Маргаритой какую-то власть. Но она думала о Гарри и об их замысле сделать юного короля главой партии, которой они будут управлять. Все это станет возможным, как только регент уедет во Францию.

Пусть думает, что подаренный ею поцелуй был дружеским. Она больше не чувствовала злобы к герцогу. Пусть уезжает. Какая ей разница? Маргарита была счастлива с Гарри и рассчитывала оставаться счастливой до конца своих дней.

Теперь, когда Олбани покинул Шотландию, настало время исполнить план, так долго лелеемый Маргаритой.

Затворившись в покоях с сыном и Гарри Стюартом, она рассказала, что им надо делать.

– Королю следует вступить в свои права, – заявила Маргарита. – Я не меньше, чем он, устала от проволочек. Мы будем бороться за такую возможность, а поскольку у нас много друзей, она скоро представится.

Юный Яков и Гарри не скрывали восторга, глаза их светились предвкушением, так как оба надеялись на перемену нынешней судьбы. Яков прозревал будущее, когда станет королем не только номинально. Гарри мечтал о дне, когда Маргарита сдержит обещание и сделает его казначеем Шотландии, вручив Большую государственную печать. Но это еще не все; как муж королевы, он обретет громкие титулы и почести.

– Когда? – воскликнул юный Яков.

– Как только у меня исчезнут сомнения, что мы можем действовать безопасно, – отозвалась Маргарита. – Сейчас я предлагаю отправиться в паломничество к часовне Святого Ниниана, хотя па самом деле я думаю собрать тех лэрдов Галлоуэя, кто, по моим расчетам, поддержит наше дело.

– И скоро, – воскликнул Яков, – я покину эту тюрьму! Скоро я покажу своим подданным, что я на самом деле король!

В его карих глазах светилось безумие, и это насторожило бы Маргариту, не будь она в таком приподнятом состоянии. Она перевела взгляд с любимого сына на возлюбленного и обняла обоих.

– Мы будем вместе, – прошептала она, – и не можем потерпеть поражение.

Многие решили поддержать королеву. Олбани уехал, и верность ему таяла, как случалось всегда, стоило ему покинуть Шотландию.

Более того, было очевидно, что Яков скоро станет королем, в зрелости склонным руководствоваться собственным умом, и он явно не поблагодарит тех, кто выступит против него сейчас. Следовало думать о будущем. Яков решительно настроен обрести свободу и наверняка запомнит тех, кто поможет ему в этом. А потому мало кто выступил против, когда король задумал покинуть замок Стирлинг. В тот момент, когда он с триумфом въехал в Эдинбург, люди вышли из домов посмотреть, как повелитель вступает в свою столицу.

– Да здравствует король! – кричали они. – У нас опять есть король, который будет править нами!

И действительно, Яков выглядел истинным королем. Какая разница, что он так юн? Юность проходит слишком быстро. Мальчик скоро станет мужчиной. Вылитый отец, говорили все. И вспоминали красавца мужчину, вспоминали, как вспыхивали его глаза при виде хорошеньких девушек, его яркую индивидуальность и то, как он устраивал для народа турниры, всегда оказываясь победителем. Они забыли, что тот же король повел их мужчин на ненужную битву; забыли, как он сгинул до срока на Флодденском поле.

Нет, люди помнили только обаяние и красоту Якова IV, а потому радостно гомонили:

– Яков V – такой же, как его отец! Да здравствуют Стюарты! Да здравствует король!

Так король вместе с матерью вступил в свою столицу и поехал во дворец Холируд; они остановились там, решив сделать своей резиденцией на время пребывания в городе.

Гарри Стюарт с важным видом разгуливал по Эдинбургу. Редко молодой человек столь стремительно поднимается к власти, и многие задумывались о причинах такого взлета.

Что сделал этот Гарри Стюарт, чтобы получить должности казначея и лорд-канцлера? А как же талантливые лэрды, чьи опыт и ранг делали их достойными подобных почестей? Почему все это досталось младшему сыну какого-то не очень знатного дворянина, только-только появившемуся при дворе?

Разумеется, он был красив, держался высокомерно и глядел орлом.

Все помнили головокружительную карьеру Ангуса и спрашивали себя, не Повторяется ли вновь то же самое.