Мэриан Эдвардс - Поединок сердец

Приподнявшись на цыпочках, Бетани чмокнула его в щеку.

– Разве я когда-нибудь вела себя не так, как подобает образцовой жене? Не знаю, обратил ли ты внимание, но я каждую ночь ждала тебя, – шепнула она, напоминая о тех ночах, когда Ройс задерживался допоздна на королевской службе.

– Обратил, – шепнул он в ответ. В его голосе было столько тоски и страсти, что у Бетани сразу же улучшилось настроение.

– Ложись, Бетани. Я схожу принесу тебе чего-нибудь попить на сон грядущий, – сказала Мери, откладывая рукоделие.

В дверях, привалившись к косяку, стоял Терлаш, великан-нормандец, которому Ги поручил присматривать за Мери. Огромный рост и нарочитое молчание стража не позволяли забывать о его присутствии. Склонившись к уху сестры, Мери шепнула:

– Он даже ходит со мной в часовню, но никогда не молится.

Улыбнувшись, Бетани проводила ее взглядом до двери, где к ней присоединился молчаливой тенью Терлаш. Мери, задержавшись на пороге, обернулась:

– Мать была бы очень горда за тебя, ведь ты выполнила завещанное предками и защитила наших людей, – сказала она, выходя из комнаты.

Терлаш, почтительно поклонившись Бетани, тихо прикрыл дверь.

В последнее время Мери словно лучилась счастьем. Причем сияние это было вызвано не только ее красотой, ибо лицо девушки до сих пор хранило следы жестокого обращения, хотя отвратительные багровые кровоподтеки побледнели, став тускло-желтыми. Нет, свет исходил изнутри. Душевное здоровье Мери улучшалось с каждым днем, и Бетани благодарила Бога за то, что непродолжительное замужество не оказало необратимого воздействия на ее сестру. Несомненно, благотворное влияние на Мери оказывало ее присутствие в кругу родных людей. Как нельзя кстати пришелся приезд Брета. Семья собралась вместе, окружая друг друга теплом и любовью, необходимыми для здоровья и счастья.

Со времени возвращения Мери минул уже месяц, и до сих пор о ее муже-изверге ничего не было слышно. Ройс считал, северянина задерживает непогода, но Бетани хотелось верить, что лэрд Синклер просто выбросил Мери из головы. Правда, мысль эта была не очень-то утешительной, ибо она напоминала Бетани о ее собственном неопределенном будущем. Конечно, Ройс не Синклер, но любая женщина может оказаться выставленной за порог, если чувства ее мужа переменятся.

Бетани вздохнула. Возможно, на такие мрачные думы ее наводят приближающиеся роды. Подобно птице, свивающей гнездо в ожидании потомства, Бетани было необходимо знать, что ее ребенка ожидают покой и счастье. Ее рука, прикоснувшаяся к животу, ощутила слабое биение, и молодая женщина подумала о зреющей у нее в чреве новой жизни. Это волшебное чудо перестало быть для нее тайной. Бетани купалась в счастливом сознании материнства. Теперь ей стало известно то, о чем знали ее мать, бабушка и все поколения женщин – владелиц Нортумберленда. Эта связь была гораздо сильнее, чем передаваемое по наследству поместье… Величайшая сила в мире прошла сквозь века, и внезапно Бетани оказалась вовлеченной в извечный круг жизни. Охваченная благоговейным умилением перед великим замыслом Творца и благодаря Его за этот дар, молодая женщина смахнула навернувшиеся на глаза слезы.

Внезапно ее внимание привлек донесшийся из коридора шум.

– Нет, Брет. Бетани должна отдохнуть. Она плохо себя чувствует, так как ждет ребенка. Ты увидишься с ней завтра.

Услышав голос сестры, Бетани захотела было вмешаться, но она чувствовала себя слишком усталой. Напрасно Мери объясняет Брету ее недомогание тем, что она ждет ребенка. Как-нибудь позже, когда представится случай, надо будет обязательно исправить это недоразумение. Брет не должен пугаться малыша или ревновать к нему.

Вздохнув, Бетани перевернулась на другой бок, пытаясь заснуть. В последнее время она, как правило, засыпала буквально на полуслове. Говорят, это нормально в первые месяцы беременности. И все равно эта постоянная усталость действовала ей на нервы. Бездеятельность была ей в новинку.

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату заглянул Брет:

– Бетани?

В робком голосе брата молодая женщина уловила страх.

– Заходи, Брет.

Она раскрыла объятия, и мальчик, вбежав в комнату, радостно бросился к ней.

– Ты правда болеешь? – встревоженно спросил он.

– Да нет, просто немного устала, – успокоила его Бетани. – Иногда для того, чтобы сотворить чудо, приходится отдыхать. – Она улыбнулась. – Я так счастлива. Скоро у меня появится малыш. И ты станешь дядей.

Брет просиял:

– Правда?

– Честное слово, – заверила его Бетани.

– Я сейчас же всем расскажу об этом. Ройс уже знает?

Бетани постаралась скрыть улыбку:

– Знает.

Брет было расстроился, но тотчас же снова оживился:

– А дяде Браму можно сказать?

– Да.

Утвердившись в значимости собственной персоны, мальчик забрался к сестре в кровать.

– Можно побыть с тобой? Мери очень злая.

Бетани, слышавшая сердитый окрик сестры, не удивилась этим словам:

– Нет, Брет, она просто очень беспокоится за меня.

– В последнее время Мери стала злой и грубой. Я ее ненавижу.

– Брет, как ты можешь!

Упрямо вскинув подбородок, мальчик сверкнул глазами.

Бетани было знакомо это выражение, но сейчас ей не хотелось ссориться с братом.

– Мери очень тебя любит, – сказала она. – И, думаю, ей будет больно узнать, что ты ее не любишь.

Неуютно заерзав, Брет наконец взглянул на сестру.

– Я ее люблю, – через силу выдавил он и сразу же добавил: – Но она мне не нравится.

Бетани печально покачала головой. Остается надеяться, дядя Брам и Ройс смогут исправить характер мальчика своим благотворным влиянием. Так или иначе, но по брату она соскучилась.

– Ну хорошо, Брет, можешь ненадолго остаться.

Ребенок просиял:

– Я расскажу тебе про замок дяди Брама.

Бетани слушала оживленную болтовню брата, чувствуя, как у нее в душе разливается тепло. Скоро у нее будет свой ребенок – хотя ответственность за Брета лежит на ней уже так давно, что ей порой кажется, будто он ее первенец.

Мальчик зевнул, и Бетани едва сдержалась, чтобы не последовать его примеру.

– Ты вчера не выспался?

– Дядя Ройс взял меня с собой объездить дальние посты.

Дядя Ройс. Странно, что Брет с самого начала проникся расположением к нормандскому рыцарю. Он сразу же разглядел его доброту и душевную теплоту. Почему глаза ребенка первыми увидели правду?

– Ты любишь дядю Ройса?

– Да. Но не так сильно, как любишь его ты.

Ах, если бы муж тоже увидел это! Но нет, он слеп. Ну, не совсем слеп, поправилась Бетани, но со зрением у него плоховато. Ройс очень трудно привыкает к переменам. Он окружил себя неприступными стенами, но в них уже начинают появляться трещины. Господь Бог даровал ей терпение, и она дождется того мгновения, когда Ройс не побоится стать самим собой.