Стефани Лоуренс - Клятва повесы

Пейшенс покраснела. В ней наконец-то проснулись слабенькие угрызения совести.

— Ты должна запомнить три вещи, — с иронией проговорила Минни. — Первое: Вейн не твой отец. Второе: ты не твоя мать. И третье: не воображай — даже на минуту, — что тебе удастся избежать брака с Вейном Кинстером.

Пейшенс долго вглядывалась в мудрые глаза тетки, а потом опустилась на приоконную скамью.

Минни, конечно, права. Она попала в точку во всех трех случаях.

Она с первой же встречи сравнивала Вейна со своим отцом. И теперь ей стало ясно, что она ошиблась. Что она создала ложный образ. Вейна можно отнести к истинным джентльменам только по внешности, но не по характеру. Он не имеет с ними ничего общего, во всяком случае, в важных для нее аспектах.

Пейшенс не похожа на свою мать, это бесспорно. У ее матери был абсолютно другой характер. Если бы она увидела мужа в оранжерее с молоденькой прелестницей, то выдавила бы из себя сдержанную улыбку и притворилась, будто ничего не произошло. Такое смирение не для Пейшенс.

Она знала, что бы случилось, если б та красотка не оказалась родственницей. Сцена была бы не из приятных. Пусть ее мать принимала измену как нечто неизбежное — она же с этим никогда не смирится.

Если она выйдет за Вейна… Подумав об этом, Пейшенс стала размышлять о различных «если», «но» и прочих вероятностях. О том, как будут строиться их отношения, если она рискнет и выйдет за него. Прошло целых пять минут, прежде чем она вспомнила о третьем совете Минни.

Минни знает Вейна с детства. Она понимает, перед какой дилеммой оказалась ее племянница, и знает, что Пейшенс не примет Вейна без уверений в любви. И Минни уверена, твердо убеждена в том, что они с Вейном поженятся.

Пейшенс вздрогнула и резко повернулась к тетке. Минни наблюдала за ней и ждала, в ее лукавых глазах таилась улыбка.

— О!.. — вот и все, что смогла вымолвить Пейшенс.

— Правильно, — кивнула Минни.

Утренний инцидент не прошел бесследно. Когда все собрались за обедом, беседа не получалась. Пейшенс не придала этому значения, у нее было легко на сердце. Она ждала — настолько терпеливо, как могла, — Вейна. Ей хотелось заглянуть ему в глаза и увидеть в них то, в чем была уверена Минни и что так умело скрывалось им.

Время их обычной прогулки прошло, а он так и не появился. Пейшенс со смехом подумала, что даже два дня назад она истолковала бы его отсутствие как доказательство ослабевающей страсти. Сейчас же она была уверена в том, что его могло задержать только очень важное дело, касающееся жемчуга Минни. Уверенность порождала радость, и это чувство было очень приятным.

Элис не спустилась к обеду. Уиттиком держался более доброжелательно, чем всегда. Создавалось впечатление, будто он таким образом извиняется за сестру. Он нудно рассказывал о своих глубоких изысканиях, и Эдит Суитинс, сидевшая рядом, оказалась главной его слушательницей. После одного особенно скучного объяснения она вся светилась.

— Как интересно! — Ее взгляд остановился на Эдгаре, сидевшем напротив. — Но дорогой Эдгар тоже изучал этот период. Если я правильно запомнила, его выводы были иными? — Она произнесла эту фразу с вопросительной интонацией, и все затаили дыхание.

Кроме Эдгара, который тут же принялся высказывать собственное мнение.

Ко всеобщему изумлению, Уиттиком слушал его. Хотя по выражению его лица можно было понять, что он скрежещет зубами, но он дослушал Эдгара до конца, а потом кивнул, сказав:

— Вполне вероятно.

Пейшенс перехватила взгляд Джерарда и с трудом сдержала смешок.

Эдмонд, бледный, вялый и взъерошенный, гонялся за горошиной по тарелке.

— Кстати, меня давно интересует, когда мы вернемся в Холл.

Пейшенс насторожилась. Джерард тоже. И оба посмотрели на Минни.

Посмотрел на Минни и Эдмонд:

— Я должен продолжить работу над пьесой. Здесь, в городе, совсем нет вдохновения, слишком многое отвлекает.

— Простите старухе ее причуды, мой дорогой. Смиритесь с ними. В ближайшее время я не собираюсь возвращаться в Холл. Кроме того, есть одна помеха: мы дали отпуск всем горничным, а кухарка отправилась навестить мать.

— О!.. — ошеломленно заморгал Эдмонд. — Нет кухарки. Ах! — Он замолчал.

Пейшенс тайком подмигнула Джерарду. Тот покачал головой и заговорил с Генри.

А Пейшенс — в пятидесятый раз — посмотрела на часы.

Открылась дверь, и в столовую вошел Мастерс. Его лицо напоминало скорбную маску. Он приблизился к Минни, наклонился и что-то тихо сказал. Минни побелела как мел. И постарела прямо на глазах.

Минни сразу заметила, что Пейшенс встревожилась, но не ответила на ее безмолвный вопрос и, откинувшись на спинку стула, жестом разрешила Мастерсу заговорить.

Тот прокашлялся, призывая всех к вниманию.

— Прибыли… джентльмены с Боу-стрит [12]. Кажется, поступило какое-то заявление. Они предъявили ордер на обыск.

На мгновение воцарилась гробовая тишина, а затем поднялся страшный шум. Со всех сторон слышались то изумленные, то возмущенные возгласы. Генри и Эдмонд пытались перещеголять друг друга в проявлении праведного гнева.

Пейшенс беспомощно смотрела на Минни. Тиммз успокаивающе похлопывала подругу по руке. А шум в комнате не ослабевал. Не выдержав, Пейшенс взяла половник и постучала им по крышке блюда.

Звон прорвался через гомон и заставил всех утихомириться. Пейшенс сурово оглядела присутствующих:

— Кто? Кто написал заявление?

— Я, — встал Генерал. — Должен был сделать, понимаете ли.

— Зачем? — спросила Тиммз. — Если бы Минни хотелось видеть в своем доме этих ужасных сыщиков, она бы пригласила их.

Генерал покраснел как рак.

— Кажется, в том-то и проблема. Благородные дамы… мягкосердечны себе во вред. — Он взглянул на Джерарда. — Должен был сделать — пора смотреть правде в глаза. Тем более что пропал жемчуг. — Генерал стоял по стойке «смирно», сильно выпятив грудь. — Я взял на себя труд известить власти, действуя на основании имеющейся информации, понимаете ли. Ясно как день, что виноват молодой Деббингтон. Обыщите его комнату, и правда выйдет на свет.

Пейшенс охватило недоброе предчувствие, однако она не приняла его всерьез. Она уже хотела броситься на защиту брата, но тот толкнул ее ногой под столом. Очень сильно. Задохнувшись от боли, она повернулась и встретилась с его взглядом. Прямым и открытым.

— Пусть, — прошептал он. — Там ничего нет. Пусть они доиграют свою партию. Вейн предупреждал меня, что может случиться нечто подобное. Он сказал, что лучше всего пожать плечами, цинично усмехнуться и посмотреть, что из этого выйдет.

К полному изумлению Пейшенс, он именно это и сделал, причем сделал действительно убедительно.

— Ради Бога, ищите где хотите! — Он еще раз цинично усмехнулся.