Виктория Холт - Охотничья луна

— Большинство из наших девушек оставляют школу в семнадцать лет. Некоторые действительно едут в Шаффенбрюккен или другие места на Континенте. Почему всегда считается, что обучиться светским манерам можно только за границей? Несомненно, наша страна и мы — лучший их образец во всем мире. Я хочу заставить людей это осознать и подумывала добавить специальную подготовку для девушек постарше… скажем, восемнадцати или девятнадцати лет… танцы, беседа… дискуссии.

— О да, у нас это было в Шаффенбрюккене.

Она кивнула.

— У нас уже есть учитель танцев и учитель пения. У некоторых девушек превосходные голоса. Мадемуазель Дюпон и фрейлейн Кутчер обучают французскому и немецкому, и делают это вполне адекватно. Необходимо иметь носителей языка из соответствующей страны.

Я слушала внимательно. Она вдохнула в меня желание увидеть школу Аббатства.

Желание вырваться из дома казалось вероломством по отношению к тете Пэтти, но я действительно считала, что не захочу жить в деревне все время, а приезжать домой на каникулы было бы чудесно. Я чуть ли не слышала жужжание пчел Вайолит и видела тетю Пэтти в необъятной шляпе под одним из деревьев за белым столом, уставленном пирожными, меренгами и клубничным вареньем. Мило… по-домашнему… удобно, только я не могла не думать о школе в Аббатстве — с призрачными руинами поблизости — и о дворце, доме всемогущих Веррингеров, в нескольких милях от школы.

Я все еще думала об этом, когда ушла к себе, и не пробыла в своей комнате больше пяти минут, когда вошла тетя Пэтти. Она бросилась в кресло, слегка запыхавшись от усердия и оживления.

— Я думаю, Дейзи на крючке, — сказала она. — Думаю, она сделает тебе предложение. Она всегда быстро принимает решения. Гордится этим. Я просто видела, как Шаффенбрюккен перетягивает твою чашу весов.

— Я была довольно заинтригована.

— Я это поняла. Она сделает тебе предложение. Думаю, следовало бы его принять. Если тебе не понравится или она попытается тебя тиранить, ты сможешь тотчас же уйти. Но она не будет. Отдай ей честный рабочий день, и она за тобой присмотрит. Я хорошо ее знаю. Но как я сказала, если что-нибудь будет не так, мы с Вай будем ждать тебя. Ты знаешь это.

— Вы всегда все для меня облегчали, — растроганно сказала я. — Я никогда не забуду, как я прибыла из Африки и увидела вас в той шляпе с голубым пером.

Тетя Пэтти вытерла глаза. Это были сентиментальные слезы, но и слезы от смеха тоже.

— О, эта шляпа! Она у меня все еще где-то хранится. Сознаюсь, перо уже немного пооблезло. Я могла бы прикрепить на нее новое перо. Почему бы и нет?

— О тетя Пэтти, — сказала я, — если Дейзи Хетерингтон действительно предложит мне место… и я его приму… это не потому, что я не хочу быть с вами.

— Ну конечно, нет. У тебя должна быть собственная жизнь, молодым не годится хоронить себя со стариками. У нас с Вай свои интересы. Твоя жизнь лишь начинается. Для тебя правильно будет выйти в свет и, как я сказала, если с умом разыграть карты… кто знает? Видишь, она не хозяйка этого дома. Я полагаю, просто аренда. Должно быть, она получила ее от этих Веррингеров, о которых все время говорит. Ей там достаточно удобно. Я хотела бы, чтобы ты пошла к Дейзи. Я и правда ее очень уважаю. В лучшем случае это может привести к серьезным переменам, в худшем может стать ценным опытом.

Мы обнялись. Она вышла на цыпочках, напоминая счастливую заговорщицу; я же отправилась в постель и после тревожных снов прошлой ночи спала хорошо.

На следующий день у меня был долгий разговор с Дейзи Хетерингтон, и в результате я получила приглашение присоединиться к штату учителей ее школы в начале летнего семестра. Она будет мне рада. Мне следует выработать расписание, подобное тому, какому следовали в Шаффенбрюккене, и в дополнение к урокам дискуссии и беседы я буду обучать девушек манерам и английскому языку.

Это казалось интересным проектом, и поскольку она уже возбудила мое любопытство описаниями школы, которая была частью аббатства, я была склонна принять его.

Однако я беспокоилась о тете Пэтги и понимала, что она поощряет меня принять это предложение для моего же блага, а не ради своего удовольствия, поэтому я все еще колебалась.

— Я должна получить ответ сразу после Рождества, — сказала Дейзи, и на этом мы остановились. Тетя Пэтти была в восторге.

— Правильный ход, — сказала она. — Нельзя проявлять нетерпение. Что ж, Дейзи отбывает сразу после концерта из рождественских гимнов. Она на него остается только ради удовольствия отметить, насколько выше мастерство певцов гимнов Академии аббатства Колби для юных леди.

В положенное время Дейзи уехала с милостивыми словами благодарности за наше гостеприимство и повелением, чтобы мой ответ был у нее до первого января.

Настало время девушкам разъезжаться. Мы с грустью попрощались с ними. Во всех остальных отношениях Рождество было таким же, как всегда. Был традиционный гусь и рождественский пудинг, и многие из наших соседей присоединились к нам в течение последних двух дней. Пришел местный скрипач, и мы танцевали в холле. Однако все сознавали, что это в последний раз, и это придавало веселью определенный оттенок грусти.

Я была рада, когда все закончилось, а потом должна была принять решение, которое, полагаю, я уже приняла. Я написала Дейзи Хетерингтон о том, что принимаю ее приглашение и буду готова приступить к работе в начале весеннего семестра.

Предстояло сложить вещи и посетить наш новый дом. Он был приятным — совершенно очаровательным на самом деле, но, конечно, довольно незначительным в сравнении с Мэнором.

Я так и не получила вестей от Эдварда Комптона и была удивлена и обижена, поскольку ожидала какого-нибудь объяснения. Это выглядело совсем необычным. Иногда мне казалось, что я все придумала. Оглядываясь назад, я сознавала, что за исключением встречи в швейцарском лесу я всегда была одна, когда видела его — в поезде, на корабле и в роще. В какие-то минуты я могла убедить себя, что придумала эти встречи. В конце концов, в нем было что-то не похожее на других людей.

И тогда я поняла, что мало знаю о мужчинах. Многие девушки давно были бы гораздо более опытными. Полагаю, это от долгого пребывания в стенах школы. Молодые люди просто не попадали в мою жизнь. Моник встречала своего Анри, за которого, как она знала, выйдет замуж. Фрида, возможно, встречала не больше мужчин, чем я. У Лидии были братья, а у тех были друзья, которых они иногда приводили в дом. Она говорила о них, вернувшись после проведенных дома каникул. Но я жила в обществе, где преобладали женщины. Конечно, был еще новый младший помощник нашего викария. Ему было лишь немногим больше двадцати, и он был робок. Был сын доктора, который учился в Кембридже. Ни один не был слишком романтичен. В этом было все дело. Эдвард Комптон был определенно романтичен. Он будил во мне новые интересы. Возможно, потому что он довольно явственно показал, что интересуется мной… предпочитает меня. Поневоле лестно, когда тебя предпочитают трем далеко не дурнушкам.