Виктория Холт - Фаворитки

Нелл поймала за руку мясника.

— Отпустите ее. Отпустите мою сестру! Тот посмотрел на нее и, когда она вцепилась в его руку, резко поднял руку и сбил ее с ног.

— Это тот самый бесенок, что подает крепкие напитки. Ручаюсь, она так же нечиста на руку, как и эта. Заберем-ка ее тоже, а, приятели?

— Ага, тащите их обоих. Тащите всю эту компанию. Обыскать их и повесить, как злостных воров.

Перед глазами Нелл промелькнули измученные глаза Розы. Лицо Нелл было искажено от гнева. Она впилась зубами в руку мясника, лягнула его, и он, вскрикнув от удивления и боли, выпустил Розу.

Нелл Закричала:

— Беги, Роза! Беги!

И сама пустилась наутек сквозь толщу толпы. Но Розе было не так-то просто убежать: люди вокруг были настороже, а мясник через несколько секунд снова схватил ее, и орущая публика поволокла Розу Гвин в Ньюгейтскую тюрьму.

Нелл никогда еще не жила в таком страхе, как теперь. Роза была в тюрьме. Она оказалась воровкой, как утверждал мясник, он обнаружил у нее свой кошелек, из которого пропали десять шиллингов. Нашлись и такие, которые утверждали, будто видели, как Роза взяла кошелек.

Было замечено, что Роза носила прекрасное платье. На какие средства она, бедная девушка из дешевого борделя, приобрела такой наряд? Нет сомнения, что она украла деньги, чтобы заплатить за него.

Те, чья вина по поводу воровства бывала доказана, приговаривались к самому суровому наказанию.

Нелл ходила по улицам, нося в себе свою беду и не зная, где найти утешение. Мать все больше пила и сидела в слезах дни и ночи напролет, так как в те дни мало кто посещал ее подвальчик. Распространился слух, что, зайдя в дом матушки Гвин, можно остаться без кошелька. Много кошельков пропало, а теперь вот, в результате всего, у матушки Гвин пропадает дочь.

Роза… в тюрьме! Было невыносимо думать, что она там — Роза, которая совсем недавно была так счастлива со своим возлюбленным — человеком, который так ценил ее, что обещал сделать ее сестру одной из продавщиц апельсинов у Мэри Меггс!

Был только один человек, готовый утешить Нелл, — это ее кузен Уилл. Они сидели на куче угля во дворе и говорили о Розе.

— Ничего не поделаешь, — проговорил Уилл. — Ее объявили воровкой, и ее повесят.

— Только не Розу! — воскликнула Нелл, и слезы потекли по ее щекам. — Только не мою сестричку!

— Им все равно, чья она сестра, Нелли. Их заботит только то, чтоб ее повесить.

— Роза никогда ничего не крала. Уилл кивнул.

— Не важно, украла она или нет, Нелли. Говорят, что украла, и они ее за эти повесят.

— Не будет этого! — со слезами твердила Нелл. — Нет, не будет!

— Но как ты им помешаешь?

— Не знаю, — Нелл закрыла лицо руками и громко разрыдалась. — Если бы я была старше и умнее, я бы знала, что делать. Что-то ведь можно сделать, Уилл? Наверняка что-то можно сделать…

— Если бы мистер Киллигрю был там, ничего бы не случилось, — сказал Уилл.

— Если бы он был там, он бы смог прекратить все это. Уилл, может, он мог бы и сейчас это остановить?

— Как это? — спросил Уилл.

— Нам надо найти его. Мы должны рассказать ему, что случилось. Уилл, где нам найти его?

— Он — приближенный герцога.

— Я пойду к герцогу.

— Не стоит, Нелли. Ты не сможешь этого сделать. Герцог никогда не примет тебя!

— Я заставлю его принять меня… и заставлю выслушать.

— Тебя не пустят к герцогу. — Уилл почесал голову. Но Нелл не сводила с него глаз. — Я видел его вчера вечером, — прибавил неуверенно Уилл.

— Видел? Герцога?

— Нет, Генри Киллигрю.

— Ты рассказал ему о Розе?

— Я — ему? Нет, конечно. Я светил своим фонарем джентльмену у дома леди Беннет, а он вышел. Он был совсем рядом со мной, как ты сейчас.

— Ой, Уилл, ты должен был ему рассказать! Ты должен был попросить его помочь.

— Он с тех пор не был в Коул-ярде, верно, Нелли? Он забыл Розу.

— Ни за что в это не поверю! — с чувством возразила Нелл.

— Роза частенько говорила, что ты веришь в то, во что тебе хочется верить.

— Мне нравится верить в то, во что хочется. Может, я смогу потом сделать так, как хочется. Он часто бывает у леди Беннет?

— Говорят, ему очень нравится одна из ее дочерей.

— Не может быть. Он же неравнодушен к Розе.

— Такие, как он, бывают неравнодушны ко многим одновременно.

— Тогда я пойду к дому леди Беннет, встречу его и скажу ему, что он должен спасти Розу.

Уилл покачал головой. Нелл была самой большой сумасбродкой, какую он когда-либо видел. Он никогда не знал, что она сделает через минуту. Но одно он знал наверняка — бесполезно переубеждать ее, если она решила что-то сделать.

И вот маленькая, плохо одетая девушка стояла в ожидании у дома леди Беннет, держась чуть подальше от входа. Никто из входивших и выходивших из дома не обращал на нее внимания. Она казалась гораздо моложе своих тринадцати лет.

Она знала, что встретит Генри Киллигрю здесь. Она должна найти его здесь — и найти побыстрее, так как Роза была в крайней опасности. Если ей не удастся найти его у дома леди Беннет, тогда она найдет его у дома Дамарис Пейдж. Она могла быть уверена, что такого распутника, каким был, несомненно, милый Розы, наверняка можно было найти в одном из самых злачных борделей Лондона.

Нелл чувствовала, что она очень повзрослела за эти последние дни. Из ребенка она превратилась во всепонимающую женщину. Ничто из того, что она узнала о Генри Киллигрю, не удивило бы ее больше, чем то, что он бывал в переулочке Коул-ярд.

А встретилась она с ним около дома леди Беннет. Она подбежала к нему, упала перед ним на колени и взяла его за руки. С ним рядом шел другой джентльмен, он удивленно поднял брови и изумленно посмотрел на своего спутника.

— В чем дело, Генри? — спросил он. — Кто этот ребенок?

— Бог мой! Клянусь, я где-то видел этого ребенка.

— У тебя странные знакомства, Генри.

— Я — Нелл, — воскликнула Нелл. — Сестра мисс Розы.

— Ну, конечно же, я вспомнил! Как поживает мисс Роза?

— Скверно! — неожиданно зло ответила Нелл. — А вас это, кажется, совсем не занимает?

— А меня это должно занимать? — спросил он игриво.

Его спутник цинично улыбался.

— Если вы не подлец, то должно, — отчеканила Нелл.

Генри Киллигрю повернулся к своему спутнику:

— Этот ребенок подает крепкие напитки в публичном доме матушки Гвин.

— И крепкие словечки тоже, ручаюсь, — сказал тот.

— О да, злоязычный бесенок, — ответил Генри. Нелл вдруг воскликнула:

— Сестра в тюрьме. Ее повесят.

— Что? — спросил компаньон Генри равнодушно. — Уже шлюх вешают? Это никуда не годится.

— Действительно, никуда не годится! — воскликнул Генри. — Перевешать всех женщин в Лондоне и оставить нас одних!

— Боже, храни всех шлюх Лондона! — прибавил другой.