Патриция Хэган - Цвет ночи (Любовь навеки)

У Джордана все внутри перевернулось, стало горько во рту. Он бы не хотел, чтобы такие сплетни ходили о женщине, на которой он намерен жениться.

– Я этому не верю. И потом, даже если это так, теперь она знает, что он негодяй и бабник. Я случайно наблюдал, как она увидела Лайлу Коули, выходившую из его участка. От ярости она готова была землю рыть.

– Это еще не значит, что она не побежит к нему с тем, что узнала.

– В конце концов, может, и побежит, но Дэнси умна и к тому же упряма. Без сомнения, она захочет выяснить все имена прежде, чем пойдет к нему, – Джордан еще больше нахмурился. – Могла ли она услышать вчера какие-нибудь имена? А лица? Могла она видеть чьи-либо лица, когда твои люди снимали или надевали капюшоны.

– Нет, ее не было, когда мы переодевались. Я уверен. Я всех видел, посторонних не было. Я уже говорил, что проследил за ней до самого дома. Она не поехала с остальными прятать костюмы на место. Никто ничего не говорил, когда мы собрались, так что она ничего не слышала. И вообще, если даже она пряталась в кустах, когда мы прошлой ночью планировали нашу поездку, жизнью клянусь, она не слышала ничего, что могло бы подсказать ей, кто есть кто. Вы же знаете, мы не называем имен.

– Иногда все же называете, – заметил Джордан презрительно, – мы не можем быть уверены. Я бы хотел сначала выяснить, как она вообще узнала о месте сбора.

– Я бы тоже хотел. Но сейчас мне нужно знать, что вы с ней собираетесь сделать.

Джордан взялся за колеса и покатил свою коляску к окну.

– Помолчи минуту, – раздраженно бросил он через плечо. – Дай подумать.

Слейд решил, что может позволить себе сесть. А поскольку глупо было пропадать такой хорошей еде, он с аппетитом доел завтрак Джордана.

Пусть себе размышляет – подумал Слейд за едой. Что касается его самого, он был твердо убежден: единственное, что нужно сделать, чтобы их не выдали, – убрать Дэнси. Дэнси должна умереть.

В противоположном конце коридора Эдди проснулась в своей комнате, измученная и опустошенная. Во сне ее мучили кошмары. Снилось, что она где-то в санатории, в окружении сумасшедших, живет в мерзости и унижении. Будто бы она пытается покончить с собой, спасаясь от ужаса и безысходности, но в последний момент ее вдруг спасает не кто иной, как Дэнси.

Все еще дрожа, глубоко потрясенная, Эдди поняла, что часть этого ужасного сна в самом деле может стать явью, потому что, если Джордан действительно решит упечь ее в одно из таких заведений, это будет кошмар, и она точно захочет умереть.

Ею овладели страх и отчаяние. Что угодно, что угодно – только бы не лишиться своего дома! Правда, она была рассержена тем, как изменился Джордан, но, увидев во сне сущий ад, готова была на все, лишь бы ее не отсылали из дома. Эдди знала, что нужно сделать, – притвориться абсолютно покорной. Если он хочет получить полный контроль над всеми делами, пусть так и будет! Какая теперь разница, лишь бы продолжать жить так, как привыкла. И если он наконец убедит Дэнси выйти за него, быть посему. Дом большой. Им обеим хватит места. Позже, когда она окрепнет, у нее хватит ума вновь все подчинить себе.

Да, она сильно сглупила, недооценив Джордана. Но он тоже ее недооценил. Если она перехитрила янки, неужели она не справится с собственным сыном?

Раньше обычного она звонком вызвала Молли. Ей нужно было искупаться, одеться и повидать Джордана прежде, чем он уедет в банк. Странно, но Молли не появлялась. Эдди пришлось собрать все силы и сделать все самой.

Эдди направилась в крыло, занимаемое Джорданом. Проходя мимо закрытой двери комнаты, где раньше жил Клинт, Эдди вдруг вспомнила, как Дэнси спрашивали, презирала ли она Клинта, когда он был ребенком.

Правда состояла в том, что существование Клинта было постоянным напоминанием о том, что Ангус женился на ней только для того, чтобы у его сына была мать. Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что несправедливо было вымещать свою боль на ни в чем не повинном ребенке. Какая ирония! Дочь той женщины, которая причинила Эдди самую большую сердечную боль, помогла ей сделать это открытие.

Эдди подумала даже: а что, если бы она не лишила Клинта наследства и не выгнала его? Поддержал бы он желание Джордана запереть ее в сумасшедший дом или стал бы на ее защиту? Узнать уже невозможно. Правда, несмотря ни на что, Клинт всегда был почтителен. Он был просто забияка, вот и все. Вечно попадал в неприятности. Очень жаль, что все так обернулось из-за этой чертовой войны. Спустя годы, конечно, не будет иметь значения, на чьей стороне каждый сражался. Но Эдди знала, что не доживет до этого времени.

Старуха раскаивалась, что велела Слейду и его друзьям рядиться в одежды ку-клукс-клана. Джордан знал об этом подробно и одобрял. О, она никогда не приказывала прибегать к насилию – только угрозы, больше ничего. Однако теперь, переживая собственные невзгоды, ей не хотелось думать, что она причинила несчастья и потрясения кому-то хотя бы на йоту.

А самое печальное, с горечью подумала Эдди, подходя к апартаментам Джордана, что она теперь слишком больна и не в силах что-либо исправить.

Эдди собиралась постучать, но, услышав голос и сообразив, что это не Габриель, остановилась. Она с любопытством прильнула к двери. То, что она услышала, заставило кровь заледенеть в жилах:

– Я хочу, чтобы Клинт был убит. Сегодня ночью.

Эдди с ужасом узнала голос сына. Другой ему запальчиво возразил:

– Не вижу, что это решит. Прежде всего нам нужно избавиться от нее. А им мы займемся позже.

– Она не должна пострадать, – настаивал Джордан. – Понятно? Когда он уйдет с дороги, ей не к кому будет обратиться, кроме меня. Я сделаю ее своей женой и заполучу власть и над ней, и над землей. Так и будет. Но тебя это не касается. Твое дело позаботиться о нем.

Эдди пошатнулась, потрясенная до глубины души. Дрожащей рукой она вцепилась в дверной косяк. Колени подкашивались. Обезумев от горя, она пыталась убедить себя, что все еще спит, что кошмар продолжается, и в то же время с растущим отвращением понимала, что это реальность.

– Ребятам это не понравится, – заметил Слейд. – Когда они узнают, что она шпионила, то захотят и ее порешить, чтобы спасти свои шкуры.

– Ну так и не говори всем, идиот, – возразил Джордан в ответ, – выбери нескольких, кто был с тобой с самого начала, – твоих Ночных Ястребов, Бака и Эмметта. Они будут подчиняться приказам, остальным вообще незачем знать что-либо об этом.

Дрожа от злости, Эдди слушала, кто еще был замешан в этом.

– Вы уверены, что задержите ее?

– Конечно. Я сегодня нанесу ей визит. Без сомнения, она попытается избавиться от меня, чтобы следить за твоими ребятами, но я откажусь уезжать.

– Может, она решит, что мы сегодня не будем собираться после вчерашнего; все знают, что мы всегда ложимся на дно после крупного дела.