Андреа Кейн - Эхо в тумане

Бакстер повернулся к ней лицом, брови его удивленно вздернулись дугой.

— Ты изменилась, малышка. Прежде ты никогда не была такой настойчивой.

— Мое будущее никогда раньше не ставилось на карту.

Он кивнул:

— Хорошо. И то и другое — я действительно ничего не могу сделать, а также ничего не хочу предпринимать. Королева всегда была неравнодушна к семье Кингсли. Бог знает почему.

Ариана глубоко вздохнула:

— Ее указ обязывает. Так же, как и брак, Бакстер. Но почему ты ничего не хочешь сделать?

Протянув руку, он потрогал один из спутанных локонов.

— У тебя будет все, что ты только пожелаешь, эльф. Все, чего я больше не могу тебе дать. — Увидев выражение ее глаз, он поспешно добавил: — Кроме, конечно, твоих романтических представлений о любви. Но так же сильно, как ты веришь в нее, у меня, наоборот, нет и тени надежды на то, что истинная любовь действительно существует. А этот брак предоставит тебе больше, чем любой другой, который я смог бы устроить.

— И что же именно он мне предоставит? — спросила она сдавленным голосом. — Самый отвратительный враг нашей семьи, возможно убийца, в роли моего мужа?

Бакстер стиснул зубы:

— Он не поднимет на тебя руку. Я ручаюсь. Он не посмеет… после того, что произошло с Ванессой. Помни, Ариана, вся Англия знает о сомнительных обстоятельствах смерти нашей сестры. В свете распространились слухи, обвиняющие Кингсли в убийстве. Такой грандиозный скандал может на время утихнуть, но о нем никогда не забудут. Стоит только Кингсли совершить еще какой-либо неблаговидный поступок, как честь столь дорогой его сердцу семьи будет окончательно погублена. Он скорее умрет, чем рискнет ее репутацией.

Ариана пристально всматривалась в его лицо.

— Ты, в самом деле, веришь в это, не так ли?

— Да, — не сомневаясь, ответил он. Она кивнула, уступая и испытывая некоторое облегчение.

— И на том спасибо. По крайней мере, я теперь знаю, что ты жертвуешь только моим счастьем ради денег. А не жизнью.

— О Боже, Ариана! — Пальцы Бакстера впились в ее руки, ему так хотелось, чтобы она все поняла. — Похоже, ты считаешь меня людоедом.

Она слабо улыбнулась:

— Я не считаю тебя людоедом, Бакстер. Возможно, я понимаю тебя даже лучше, чем ты сам себя знаешь.

Она высвободилась из его рук и медленно направилась к двери.

— Пойду готовиться к свадьбе. — Закрыв за собой дверь, Ариана прислонилась к стене, ее горло сжалось от одиночества. Хотелось бы ей знать, где она меньше значит — здесь или в Броддингтоне.

— Жена? Боже, Трентон, когда это произошло? — Дастин Кингсли вскочил и уставился на своего старшего брата, небрежно развалившегося в одном из глубоких стеганых библиотечных кресел Тирехэма. Библиотеку спроектировали сами братья. Трентон пожал плечами:

— Сегодня.

— Сегодня, — бессмысленно повторил Дастин. Привычным жестом он в волнении провел большим и указательным пальцами по сужающимся к концу усам, при этом пристально вглядываясь в лицо Трентона.

— Хорошо, братец. Ну а теперь расскажи мне остальную часть истории.

— Остальную часть истории? — Лицо Трентона выражало саму невинность.

Глаза Дастина, синие, словно полуночное небо, подозрительно прищурились.

— Ты говоришь со мной, Трентон. Никто не знает тебя лучше, чем я. Ты покинул Суссекс шесть лет назад. Внезапно, во время моего последнего визита в Спрэйстоун ты объявил, что возвращаешься с единственной целью — расстроить помолвку Бакстера Колдуэлла. Что ты и сделал. Но ты ни словом не упомянул о своей помолвке. А сейчас, как гром среди ясного неба, ты объявляешь, что женишься. Кто она и почему ты на ней женишься?

Трентон усмехнулся и, закинув ногу за ногу, с обманчивой небрежностью откинулся на спинку кресла.

— Ее зовут Ариана, я женюсь на ней потому, что она младшая сестра Бакстера Колдуэлла.

Дастин разинул рот от изумления:

— Ты что, рассудок потерял?

— Уже давно.

— Какого черта, Трентон, что ты делаешь?

— Хочу оплатить долг за нашего отца.

— Женившись на сестре Колдуэлла? Неужели случай с Ванессой тебя ничему не научил?

Гнев, казалось, углубил морщинки вокруг глаз Трентона, морщинки, которых до знакомства с Ванессой не было.

— Многому научил, Дастин. Слишком многому.

— И, тем не менее, ты упорно стремишься довести все до конца.

Дастин принялся расхаживать по комнате, качая головой.

— Почему ты считаешь, что Колдуэллы согласятся с твоими намерениями?

— О, они согласятся. Об этом позаботилась королева Виктория.

Дастин резко остановился:

— Объясни как следует.

Коротко и без промедления Трентон рассказал брату о событиях последних дней.

— Итак, ты насильно заставляешь молодую девушку выйти за тебя замуж?

— Она будет щедро вознаграждена. — Глаза Трентона зажглись враждебностью. — Она получит все, о чем мечтала Ванесса и чего ей так и не удалось заполучить — богатство, положение в обществе, даже высокий титул. Как ты помнишь, при жизни отца я был всего лишь маркизом.

— Ты так уверен, что твоя будущая жена жаждет того же, что и Ванесса?

Лицо Трентона смягчилось.

— Напротив. Я уверен, что Ариана мечтает совсем не о том, о чем мечтала Ванесса. Но она очень молода и вела явно уединенный образ жизни. Ей нужно только показать те чудеса, которые можно купить за деньги. Она изменится.

Дастин задумчиво посмотрел на него:

— Расскажи мне о ней.

— Об Ариане? — Губы Трентона медленно расплылись в улыбке. — Это мучительный маленький узел противоречий: наивное, доверчивое, идеалистическое, пытливое существо и потрясающая женщина. — Его улыбка угасла. — Преданная своему брату и своей семье.

— Судя по описанию, она очаровательна, — заметил Дастин, не пропустивший ни единой детали в небрежном ответе брата.

— Она Колдуэлл.

— По-видимому, ненадолго.

Трентон встал и на негнущихся ногах подошел к окну.

— Имя ее изменится, а кровь — нет.

— И поэтому ты хочешь наказать ее? — допытывался Дастин.

— Я не собираюсь причинять ей вред, если тебя это волнует.

— Возможно, ненамеренно, — задумчиво заметил Дастин, оценивая степень чувств брата. — Но, тем не менее, твой гнев, безусловно, обратится на нее. — Он подошел и положил руку на напрягшееся плечо Трентона. — Ты уверен, что хочешь этого, Трент?

— Я уверен, что должен так поступить.

Дастин замолчал, тщательно взвешивая слова.

— Мы сейчас обсуждаем только чувства долга?

— Да, долг. И возмездие.

— И ничего больше?

Трентон стиснул зубы:

— Если ты спрашиваешь меня, хочу ли я ее, горю ли желанием почувствовать ее тело под своим, ответ будет — да. Даже я не готов жениться на женщине, которую не желал бы видеть в своей постели.

Страсть, таившаяся в признании Трентона, заставила Дастина снова забеспокоиться.