Бренда Джойс - Игра

Хоук повернулся в их сторону. Его взгляд сам собой обратился на изящное, в форме сердечка лицо Джулии.

Катарина, нам нельзя задерживаться. Отец пригласил к обеду гостей, с которыми он хочет вас познакомить. А теперь уже почти полдень.

— Я знаю. Ну пожалуйста! Смягчившись, он сказал:

— Только недолго.

Джулия благодарно взглянула на Хоука и взяла руку Катарины. Девушки поспешили в сад и остановились перед вишневым деревом.

Джулия, тебя что-то тревожит?

Джулия посмотрела на Катарину с совершенно несчастным видом.

Как тебе везет, — прошептала она. — Выйти замуж за сэра Джона!

Катарина застыла, вообразив, что Джулия признается во внезапно вспыхнувшей страсти к Джону Хоуку.

Мой дядя хочет, чтобы я обручилась к моему шестнадцатилетию, до которого осталось всего полтора месяца. Он ограничил число претендентов до трех. О Боже! Лорд Кэри в три раза старше меня, хотя все еще отлично выглядит, но у него уже было две жены, и он имеет шестерых детей. Ральф Бенстон — тощий, прыщавый мальчишка, и все время дает волю рукам. А третий, Саймон Хант, вообще-то очень добрый, но ужасно толстый. Я их всех ненавижу!

— Ох, Джулия, — вздохнула Катарина, не зная, что сказать. Вообще-то люди не женились по любви, но встречались и удачные браки. — А ты не можешь обсудить это с Хиксли? Не может он выбрать для/ тебя такого мужа, который бы тебе нравился?

— Это невозможно, — грустно ответила Джулия. — Ему безразличны мои чувства. Он предпочитает лорда Кэри, который меня просто пугает. Я не знаю, что делать. Как я могу выйти за совершенно чужого человека, которому нужна не я, а поместье Тарлстоун, и жить с ним до конца дней своих?

Катарина взяла подругу за руку.

— Ты так красива, Джулия. Я уверена, что все трое хотят тебя не меньше, чем они хотят Тарлстоун.

— И это тоже ужасно. Ты могла бы лечь в постель с мужчиной, которого не любишь, позволить ему трогать тебя, целовать?

Катарина сразу подумала о Лэме О'Ниле и ощутила укор совести. Она была избавлена от необходимости отвечать, потому что Джулия с горечью продолжала:

— У тебя-то не возникает такого вопроса! Ты выходишь за красивого, благородного мужчину. Как я тебе завидую, Катарина! — Она всхлипнула и отвернулась. — Как тебе повезло, — прошептала она.

— Да, мне действительно повезло, — твердо сказала Катарина, испытывая в то же время чувство вины.

Вскоре они с Джоном уехали. Раскрасневшаяся Джулия махала им рукой с застывшей на лице улыбкой, не спуская глаз с Джона Хоука. Катарина помахала в ответ. Джон, наоборот, как будто старался не замечать Джулию, упорно глядя прямо перед собой. Но его щеки тоже раскраснелись, и Катарине показалось, что в его глазах проглядывала озабоченность.

«Я ошиблась, — думала Катарина. Ее настроение резко упало. — Между ними не было молнии. Конечно, Джулия находит его красивым, как и любая другая женщина. Но он станет моим мужем, а я — его женой. Она ему вовсе не нравится, он любит только меня».

В довершение ко всему, Лэм О'Нил имел наглость снова вторгнуться в ее мысли, и привидевшийся ей образ улыбался — улыбался своей насмешливой улыбкой.

Джеральд в одиночестве сидел в темном холле дома Легера, проклиная собственную дочь.

Она ослушалась его, предала его. Она не очаровала, не подчинила себе Лэма О'Нила — последнюю надежду. Вместо этого королева обручила ее с этим проклятым англичанином, сэром Джоном Хоуком, капитаном гвардии, безусловно, преданным короне. Или Катарина не понимает, что с каждым проведенным в Саутуарке днем его жизнь угасает? Он не мог так жить дальше — в бедности, в изгнании, лишенный власти — не мог, и все! Как могла она так поступить? Ослушаться его приказа явиться к нему, черт побери!

Он невольно подумал, что она такая же дьявольски упрямая, какой была ее мать. Внезапно он ощутил глубокую тоску по своей первой жене. Когда они познакомились, ей было тридцать шесть лет, а ему всего шестнадцать, тем не менее это не могло сдержать их страсти. Джоан все еще была поразительно красивой, более красивой, чем многие молодые девушки. А что касается постели… Джеральд вздохнул. Она знала такие вещи, о существовании которых он и подумать не мог. Ее страсть была не менее сильной, чем она сама.

Она была ему абсолютно предана, хотя ее сын, граф Ормонд, был врагом ее мужа. Джоан ни единого раза не предала его. Она любила его до самой своей смерти.

Чуть ли не самую большую горечь в своей жизни он испытывал от того, что она умерла в одиночестве, в Эскетоне, пока он находился в Тауэре по приказу королевы и не мог быть рядом с ней. Но это случилось семь невыносимо долгих лет назад.

Джеральд? Почему вы сидите в темноте? — спросила Элинор, поспешно входя в комнату.

Джеральд заморгал, когда его жена принялась зажигать свечи. Вскоре холодный полупустой холл осветился. Чем-то она напоминала ему Джоан. Она была очень красива и очень умна. И упряма. Такая же хорошая спутница жизни, как и Джоан.

— Я размышляю.

— Ну, вы все равно ничего не сможете сделать, — горько сказала она, угадав его мысли. — Вы должны лишить наследства эту изменницу, вашу дочку, вот что!

Джеральд никогда бы не подумал лишить Кэти наследства. Она заслуживала взбучки, но она была его единственной дочерью и единственным ребенком от Джоан.

— Лишить наследства? — Он засмеялся с горечью. — У меня сейчас ничего нет, как же я могу лишить ее наследства?

— Сегодня они с Джоном Хоуком вернулись в Лондон. Если вы не поедете переговорить с ней, я сама это сделаю, — заявила Элинор, сверкая глазами.

— Я не желаю, чтобы вы с ней ссорились, — твердо сказал Джеральд. — Кроме того, еще не все потеряно — до звона колоколов еще далеко.

— Что вы имеете в виду, милорд?

— Принесите мне перо, леди. И найдите посыльного, безусловно нам преданного.

Элинор вернулась с пером, чернильницей и клог чком пергамента. Ее голубые глаза возбужденно сверкали.

Что вы хотите сделать, дорогой? Джеральд немного подумал и принялся писать.

Я хорошо знаю людей. Я сообщу пирату о случившемся. Если и найдется кто-то достаточно умный и достаточно смелый, чтобы изменить положение, то это Лэм О'Нил. — Он улыбнулся жене. — Я думаю, что как раз хватит времени, чтобы послание дошло до него и чтобы он успел поставить все на свои места.

Остров Эйрик, Атлантический океан

Дул обжигающе холодный ветер. Он нес последнее дыхание зимы, завывая над голым островом, представлявшим собой всего-навсего громадный скалистый выступ, хотя на его южной оконечности росли ели, противостоявшие натиску ветра и моря. Вдоль берегов тянулись узкие загроможденные валунами полоски песка, прилегавшие к вздымающимся утесам. Даже летом прибой яростно накатывал на них в не прекращавшейся схватке камня, земли и воды. На северной оконечности острова находилась глубоководная гавань с узким входом, который охраняли две башни с пушками. В гавани покачивались на якоре «Клинок морей» и несколько других боевых кораблей О'Нила.