Элоиза Джеймс - Полночные наслаждения

Мадлен была за это бесконечно благодарна строгой маркизе. Она повернулась к джентльмену, стоящему рядом. Им оказался Эрскин. Стоять для него было большим испытанием. Мадлен это интуитивно поняла и тут же нарушила одно из правил этикета, которому ее обучила Софи, — молодая леди никогда не должна садиться, если старшие по возрасту стоят, — объявив, что поездка в карете ее немного утомила. Через несколько секунд она и ее спутница сидели в креслах напротив заметно повеселевшего Квилла.

— Славная девушка, — шепнул отец, проходя мимо Софи. — Видел, как она пришла на помощь этому парню, сыну старика Дьюлэнда. У него еще такое смешное прозвище, Квилл, кажется. — Он фыркнул. — А мужчину не следовало бы называть письменной принадлежностью [25], скажу я вам. А девочка действительно очень мило себя ведет и вообще приятная. А то эти молодыедевицы кругом что-то уж больно костлявые.

Софи настороженно посмотрела на отца. Затеять с Мадлен флирт, только этого не хватало. Но Джордж, видимо, догадавшись, о чем подумала дочь, понимающе улыбнулся. Софи задумчиво посмотрела ему вслед. Любой интерес отца к Мадлен, пусть даже самый невинный, для планов Софи был смертельно опасен. Тогда бы мама обязательно невзлюбила бедную Мадлен, что ничего хорошего не сулило.

— Никогда не слышал о маркизе де Фламмарионе, а вы? — Достопочтенный Сильвестр Бредбек закончил делиться новостями и слухами относительно общих знакомых и теперь рассеянно обозревал комнату. Это был маленький суетливый мужчина со скрипучим корсетом и пламенной любовью к сплетням.

— Я, разумеется, слышала, — твердо ответила Элоиза. Осведомленность французской аристократии были предметом ее гордости. — Маркиз жил очень замкнутой жизнью, так что сама я никогда с ним не встречалась. — Она задумалась. — С трудом припоминаю место, где располагалось его поместье. Кажется, Лимузен.

— В наши дни надо быть поосторожнее, — заметил Сильвестр. Элоиза негодующе нахмурилась. Как он смеет даже намекать на то, что ее собственная дочь пригласила в дом самозванку. Сильвестр поймал ее взгляд и тут же спасовал.

— Разумеется, я не имел в виду дочь маркиза де Фламмариона, — поспешно проговорил он. — Ведь она близкая приятельница вашей семьи.

— И не только поэтому, сэр, — проворчала Элоиза. — Дело в том, что леди Мадлен — французская аристократка до кончиков ногтей. Это видно с первого взгляда. Можете поверить мне на слово, самозванку я бы раскусила моментально. Нет, она подлинная аристократка.

Сильвестр энергично закивал. У него совершенно не было желания скрещивать шпага с Элоизой (если признаться, то он ее немного побаивался), а кроме того, девушка действительно была очаровательной.

— Вы меня неправильно поняли, дорогая леди, — сказал он умиротворяющим тоном. — Я вовсе не собирался подвергать сомнению происхождение леди Мадлен, а просто сделал общее утверждение. Ведь давеча вы мне сами говорили, что французских аристократов в Лондоне больше, чем в Париже во времена правления Людовика Четырнадцатого. А уж у вас-то какой острый взгляд, любой может позавидовать.

Элоиза поправила гофрированный плюмаж.

— В этом отношении, мистер Бредбек, вы абсолютно правы. — Она понизила голос. — Вы слышали, что так называемый граф де Висаль оказался неизвестно кем? Это мне сказала мадам де Меневаль. Она подозревает, что скорее всего он учил музыке детей настоящего графа.

Глаза Сильвестра засветились.

— А ведь я только на прошлой неделе имел удовольствие разговаривать с графом. Теперь уже, скорее, с неграфом. — Он прыс нул со смеху.

Софи подошла к матери.

— Мама, все гости собрались. Я думаю, мы можем ужинать. Элоиза начала подниматься, но у Сильвестра был в запасе еще один вопрос:

— И где же сейчас пребывает этот нсграф? Нашел место учителя музыки?

— Мадам де Меневаль сказала, что он бежал из Англии, — ответила Элоиза. — Вероятнее всего, уехал в Америку. Я поняла, что в этой стране живут в основном только мошенники и воры.

— Боже мой, — вмешалась в их разговор Софи, — о чем это вы таком говорите?

Сильвестр повернул к ней голову:

— У вашей матушки есть приятельница, мадам де Меневаль, известная тем, что легко разоблачает любого фальшивого французского аристократа. Вы слышали о ней?

Софи отрицательно покачала головой:

— К сожалению, нет.

— Ради Бога, Софи, — возмутилась Элоиза. — Я рассказывала тебе об этой уважаемой мадам только на прошлой неделе. Ты, должно быть, не слушала. Она была фрейлиной при дворе Людовика Шестнадцатого и лично знала большинство французских аристократов. Чуть ли не всех до одного. Теперь она живет в Лондоне и возложила на себя неприятную обязанность разоблачать самозванцев, которые заполонили салоны, выдавая себя за знатных персон. Ей уже удалось изобличить очень многих.

Софи слегка побледнела. Надо будет проследить, чтобы Мадлен ни в коем случае не встретилась с этой мадам де Меневаль. Но, направляясь к ждавшему у двери супругу, Элоиза, слава Богу, за выражением лица дочери не наблюдала.

После долгих размышлений Софи решила посадить Мадлен между Квиллом и лордом Реджинальдом Питершемом. Квилл невероятно тактичен, а Реджинальд — добродушный дамский угодник, практически безвредный.

Брэддон на званый ужин приглашен не был. Софи решила, что он может забыться и ненароком интимно улыбнуться Мадлен. И тогда все рухнет. Хотя следовало признать, что Брэддон все воспринимал с чрезвычайной серьезностью и настоял, чтобы Мадлен сопровождала леди, происходящая из высших кругов английской аристократии. На эту роль как нельзя лучше подошла миссис Тревельян, весьма уважаемая вдова епископа, младшего сына герцога.

Теперь она жила в стесненных обстоятельствах и радостно согласилась сопровождать близкую приятельницу леди Софи Фоукс, молодую француженку, потерявшую мать. Благодаря присутствию миссис Тревельян Мадлен приобрела необходимую респектабельность. Брэддон оказался прав, порекомендовав выбрать знатную англичанку, а не какую-нибудь пожилую французскую аристократку, которых было полно в Лондоне.

Рассадив гостей и сев наконец сама, Софи обнаружила, что страшно волнуется. Настолько, что не может даже прикоснуться к омару. Она бросила взгляд на Патрика. Он сидел в дальнем конце стола и разговаривал с леди Скиффинг.

Софи постаралась пригласить как можно больше известных сплетников и сплетниц и сейчас вдруг стала опасаться, что ее намерение может показаться кому-то нарочитым. Необходимо было сразу же пресечь все сомнения в подлинности происхождения Мадлен. А тот факт, что эти люди встретили ее в доме дочери прославленной ревнительницы нравов, маркизы Бранденбург, как нельзя лучше способствовал достижению этой цели.