Джойс Майерс - Искушение

– Прошу прощения, сэр, но вы пьете одно из лучших вин из подвала мистера Карвало, – ответил Элфрид оскорбленно. Он наклонился и прошептал Бейбет на ухо: – Мисс Карвало, лучше не спаивать этот простой люд. – Он бросил отчужденный взгляд на сборище странных гостей за столом под крышей дома Карвало. «Какое счастье, – подумал он, – что родители с младшими детьми уехали в Европу». Помимо кичливого музыканта, который мало чем отличался от нищего, за столом сидели продавщицы, изгои общества, рабочие, арестанты. Некоторых из них настолько поразила окружавшая их роскошь, что они боялись поднять от тарелки взгляд и не осмеливались сказать даже слова. Другие, напротив, высказывали свое мнение по любому поводу, начиная с вина и кончая блюдами и интерьером. Эти люди – старые и молодые, чистые и грязные, стриженые и косматые, бритые и заросшие – были представителями нескольких национальностей. Как Элфрид понял по их разговорам, среди них были даже анархисты. Большинство из них ели жадно, неаккуратно. По привычке, выработанной долгим проживанием в пансионах и меблированных комнатах со столом, они быстро расхватывали хлеб с серебряных подносов, обсыпали друг друга солью. Без сомнения, приличные манеры были не только у хорошенькой мисс Ланган и ее друга, но и у тощего ирландского фения, который вежливо ухаживал за крупной рыжеволосой Агатой Сотелл.

– Сотелл? Откуда взялась такая странная фамилия, Агата? – Джоко с умилением наблюдал, как девушка ела говядину, аккуратно подбирая соус хлебом, пока тарелка не стала совсем чистой.

– Точно не знаю, – пробормотала она с набитым ртом. – Предки моей матери, канадцы, смешались с англичанами, ирландцами, французами и еще бог знает с кем. Чья только кровь не течет в моих жилах, Джоко. У меня нет ни родословной, ни свидетельства о рождении.

От того, что Элфрид видел и слышал, ему становилось очень неспокойно. Но он был вышколенным дворецким, хорошим слугой. И когда мисс Бейбет едва не испепелила его взглядом, который говорил больше слов, он постарался скрыть свое негодование.

– Спасибо, Элфрид, – сказала Дженни, когда он налил ей вина.

Ее очаровательная улыбка принесла дворецкому утешение и пленила Габриеля. Он был весел и счастлив, несмотря на кровоподтек на правой щеке и разбитые, опухшие губы. В его глазах светилась радость.

– Я беспокоилась за твой несдержанный характер, когда тебя забрала полиция. Я очень боялась за тебя, Габриель.

– Я здесь, cara, живой и здоровый. Я держал себя в руках, и меня никто не трогал. Мне кажется, Элвуд больше не будет беспокоить тебя, даже когда выйдет из больницы, – Габриель сжал руку Дженни под снежно-белой скатертью. – Зорн и Лейк тоже не скоро окажутся на свободе. По показаниям Джеси и миссис Вандерплогг судья засадил их на тридцать дней. Тебе не кажется, что сегодня одним ударом мы убили трех зайцев? – Дженни рассмеялась и налила ему вина из своего бокала.

– Мне все не выпить. От этого ушиба у меня сильно кружится голова. Да, кстати, ты так и не нашел Рокко?

Лицо Габриеля омрачилось.

– Попробуем найти его, когда пойдем домой. До сих пор он никогда не исчезал так надолго. Думаю, София очень беспокоится… Послушайте нашего хозяина. У него для вас хорошие новости.

Джеси Карвало откашлялся и встал.

– Мой друг Уилли Уолдорф Астор снес свой громадный дом и на его месте строит отель. Ему нужны хорошие рабочие – подносчики кирпичей, каменщики, плотники, каменотесы. Уилли сказал мне, что, начиная с завтрашнего дня, он примет на работу каждого, сидящего за этим столом.

Раздались громкие крики радости.

– А что будет с нами, со мной и Джен? Уильям Астор найдет работу для двух сильных девушек? – спросила Эгги. – Я уплатила за комнату до конца недели, но мне ведь нужно еще и есть.

– Того, что ты съела сегодня, тебе хватит надолго, – грубо захохотал один из обходчиков.

Джоко сердито сверлил его взглядом, готовый разразиться бранью, но вмешался Джеси.

– Дженни хочет о чем-то рассказать вам, – он кивнул ей головой и сел.

– Я расскажу вам о новом деле, которое Бейбет и я собираемся начать. Мастерская будет находиться прямо здесь, в зимнем саду. Вдвоем нам не справиться, и мы хотим нанять тебя, Агата, и миссис Морган, если она не будет против поработать с нами. Сначала зарплата будет небольшой, но если дела пойдут хорошо… Что ты скажешь об этом, Эгги? – Изумленная Агата только молча кивнула.

– Теперь я заплачу за квартиру за веселый месяц май. Спасибо тебе, Дженни… Мисс Карвало.

– У тебя есть комната? – заинтересовался Джоко. – И где она находится?

– Она больше похожа на чулан, чем на комнату. Там полно клопов. Она на Байярд-стрит под надземной дорогой, неподалеку от Чателл-Сквер. Знаешь, я люблю гулять по выходным и вечерами. Я брожу по улицам, захожу в комиссионные магазины, рассматриваю одежду, украшения, хотя редко покупаю. Я живу в очень удобном месте – оттуда рукой подать до Китайского квартала на Мотт-стрит, немного дальше до итальянского рынка и до еврейских лавчонок на Делакси и Очард.

– Прямо как у Чарльза Диккенса. Пять точек… Пожалуй, они могут сослужить хорошую службу, – пробормотал задумчиво Джоко.

– Говорят, что самые страшные трущобы на Байярд-стрит. Их собираются сносить, так что к концу года я могу оказаться на улице. Но пока комнаты там самые дешевые, хотя и очень шумно, – постоянно болтают соседи.

– Как и ты, Эгги. Много болтаешь, но не…

– О'кей, Флинн, – Агата усмехнулась. – Я знаю, кто я. И шумная, и болтушка, и дешевка… Меня обзывали и хуже.

– Не говори так о себе! – Джоко разозлился и покраснел. – Ты – земная женщина, Агата. Можно мне проводить тебя домой? – он застенчиво улыбнулся.

– Конечно, – широкая улыбка озарила ее лицо. – Но сначала я загляну к Милли. Обрадую ее насчет работы. Теперь не придется сдавать детей в приют.

– Нам тоже пора уходить, Бейбет. Дети ждут, и Медее, которая ухаживает за ними, нужен отдых. Она уже немолода. Джеси… мистер Карвало, мисс Карвало, трудно найти слова, чтобы выразить вам нашу благодарность за вашу помощь… ваше великодушие и доброту… ваше…

– Пожалуйста, не надо, Дженни. Мы чувствуем себя неловко от твоих слов.

– Моя сестра сдержанная и скромная женщина. Она всегда скрывает свои чувства. Но я благодарю вас, Дженни, за добрые слова, – улыбка скользнула по лицу Джеси. – Габриель, когда я увидел тебя сегодня в магазине, мне и в голову не пришло, что мы станем друзьями. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что ты – мой друг. Тем не менее, будь начеку. Я украду твою жемчужину… – Он подмигнул Габриелю. – Если смогу.

– Даже и не думай! С моей девушкой ты нигде не спрячешься от меня, Карвало, – Габриель говорил добродушным тоном. Он, улыбаясь, пожал руку Джеси, но его сердце терзала ревность. Он был не в силах совладать с темной стороной своей души. Дженни, довольная, что Габриель назвал ее своей девушкой, не заметила, что у него изменилось настроение.