Мэрилайл Роджерс - Талисман

В ответ на рычание герцога Лоренс обернулся к нему со злорадством:

– Эмоции помутили твои мозги, иначе ты бы, конечно, понял, что я не дам так легко украсть свою добычу. Как только ты ушел из моего дома, я приехал сюда. Ожидая твоего прибытия, я удобно расположился в более приятной комнате в дальнем конце коридора, сгорая от нетерпения осуществить заключительный акт мести – за расшатанные тобой зубы и за то, что ты подверг опасности очень прибыльный бизнес.

Когда оба Брандта были связаны, Лоренс толкнул младшего к старшему. Он лениво обошел вокруг разгневанной герцогини, крепко сжимавшей у горла мало приличествующую ей одежду. Приподняв локон, он потер волосы между пальцами, как бы оценивая их качество: – Она принесет мне весьма значительную сумму в Истанбуле… после того как я закончу с ней.

Хейтон отпустил рыжий локон и снова повернулся к давнему сопернику, которого редко побеждал, но сейчас с радостью готов был побить в буквальном смысле слова:

– Мы оставим Лиззи ненадолго, пока я займусь возмездием тебе.

Среди помощников графа разгорелся короткий спор, сопровождаемый грубыми эпитетами и непристойными оценками качества пленницы. Они сражались за право сторожить красивую герцогиню, которая вскоре сильно опустится в положении – фигурально и буквально.

– Думаю, нет, друзья, – тихо сказал Лоренс, и все мужчины немедленно притихли, хотя и недовольные.

Эти слова были произнесены жестче и непреклоннее, чем прежде слышанное Лиз от графа. Она была благодарна, что в этом вопросе он применил власть, но его последующие действия убили и эту крупицу благодарности.

– Вероятность того, что она уйдет сейчас не обнаженной, не больше, чем раньше. – Лоренс сдернул пиджак Грэя с ее плеч, потом отступил назад и долгим горящим взглядом окинул прекрасные изгибы ее тела. Подобно опасной змее, готовой ужалить, он прошипел: – Скоро, очень скоро.

Приведенные в движение взмахом руки, приспешники графа начали толкать и тянуть обоих заложников из крохотной комнаты, а он не спеша шел следом и, пройдя в дверь, закрыл ее за собой. Лиз не могла видеть, что происходит с Грэем и Тимоти, но по шуму в коридоре поняла, что их затолкали в какую-то комнату неподалеку, и в следующие минуты она услышала тяжелые удары и презрительные насмешки.

Не желая беспомощно ждать наихудшего, Лиз подскочила к безжизненному телу мужчины, которого застрелил Грэй. В суматохе Хейтон и его люди каким-то образом забыли о своем павшем соратнике. Правда, мужчина лежал в тени за открытой дверью, но они должны же были слышать выстрел. Свет от оставленной лампы горел на распущенных волосах Лиз, когда она в изумлении покачивала головой, стоя на коленях перед неподвижным телом. Они забыли даже его оружие. Их ошибка была благословенной для Лиз, дав ей возможность изменить ход событий.

Лиз, не теряя времени, освободила тело от грязной рубашки и промасленных брюк. Она немедленно надела их, отказываясь пугаться вероятности мелких обитателей. Использовав веревку, которая служила ему поясом, она крепко привязала одежду к своему стройному телу, взяла оружие и направилась к двери.

Приоткрыв щель, она заглянула в пустой коридор и, убедившись, что охраны нет, вышла из своей камеры. Босиком она кралась по грубым доскам пола к источнику продолжавшегося физического и словесного оскорбления Брандтов. Достигнув цели, она распахнула дверь с такой силой, что старое дерево чуть не раскололось, стукнувшись о стену.

Оглушающий треск остановил в полете кулаки и тирады на полуслове, и внимание всех в комнате мгновенно сосредоточилось на дуле пистолета, наведенного на Хейтона.

– Я очень, очень меткий стрелок. – Яростное сверкание бирюзовых глаз подчеркнуло медленно, четко произнесенное утверждение Лиз. После небольшой паузы, чтобы до аудитории дошло, она добавила: – Я думаю, Лоренс, вы помните, как я превзошла всех участников птичьей охоты в Хейтон Лодж?

Лиз изобразила сладостнейшую улыбку, такую же неискреннюю, как и слова графа, когда-либо сказанные ей.

– Мне понравилось, что в этом пистолете больше одной пули. Так что, если вы или любой из вашей мерзкой группы желаете жить дольше, прикажите вашим друзьям сложить оружие позади Грэя и Тимоти, пока вы развязываете их. После этого извольте лечь на пол лицом вниз, руки сцепите на шее.

Хотя лицо Лоренса покрылось потом, он медлил. Лиз взвела курок, и этот звук сломил его никогда не отличавшееся особой силой мужество.

– Делайте, как она говорит, – приказал Лоренс, разрезая узы Грэя острым кинжалом. – Эта сумасшедшая американка не похожа ни на одну из женщин, каких я знал, и вполне может выполнить свою угрозу.

– Очень разумно, мой друг. – Последнее слово было пронизано презрением. – Потому что, уверяю вас, я предпочла бы быть застреленной, чем поехать в Истанбул, поездку в который вы так любезно организовали.

С головокружительным чувством победы Лиз наслаждалась звуком сбрасываемого в кучу оружия и видом лежащих ничком тел у ее ног, в то время как Грэй и Тимоти связывали врагов обрывками их же одежды.

– Более того, – в заключение добавила Лиз, – я гарантирую, что вы бы умерли раньше, чем заставили меня сделать это.

– Я так не думаю, дорогуша.

Лиз вздрогнула от звука знакомого голоса у себя за спиной. Оглянувшись, она увидела устрашающую картину – сэр Дэвид с пистолетом, нацеленным ей в голову. И, самое потрясающее из всего этого, рядом с ним стояла Юфимия!

– Опустите же оружие. – Он сделал знак дулом пистолета и с обычной приятной улыбкой, мягким голосом, крайне не вязавшимся с обстановкой, добавил: – Я не сомневаюсь, что вы способны выполнить свою угрозу. – Выражение его лица ужесточилось. – Но и я тоже.

Ошеломленная, все еще не веря в происходящее, Лиз сделала, как он приказал. Что этот веселый и на вид глуповатый человек, всегда заботящийся о своем комфорте, делает в этом отталкивающем месте? И самое неправдоподобное – с леди Юфимией!

– О да, – продолжал сэр Дэвид, с прищуром глядя на груди под тонкой рубашкой, которая, несмотря на большой размер, не могла скрыть их пышность. – С вашей стороны очень глупо было вмешиваться в такой омерзительный бизнес, хотя я рассчитываю заработать на вас прекрасную прибыль. – Он осмотрел ее холодно-оценивающим взглядом, настолько лишенным личного интереса, что это было еще оскорбительнее.

– Утешьтесь тем, что ваш поиск по меньшей мере достиг своей цели. Барсук – это я. – Сэр Дэвид явно кичился этим дурным титулом.

Этим заявлением Грэй получил более личный и потому более болезненный удар, чем любой из нанесенных ему перед этим физических. В один горестный миг он последовал примеру своего отца. Без малейшего подозрения, он годами оказывал любезному сэру Дэвиду доверие, таким образом подставив себя и оказавшись жертвой чудовищного предательства.