Стефани Лоуренс - Все о страсти

Он с самого начала ошибался в отношении своей невесты. Может, ошибается и сейчас, отказываясь любить ее? Не позволяя тому, что могло быть между ними, тому, чего она добивается, расти и расцветать?

Судьба была права, подарив ему такую жену. Посмеет ли он снова довериться судьбе и предоставить жене самой определять природу их отношений?

Глубоко вздохнув, он свернул на последний отрезок пути. Серый внезапно остановился. Джайлз поднял голову. Примерно в ярде от того места, где он находился, поперек тропы на высоте колена был натянут кожаный ремень, привязанный к стволам деревьев. Обрывок уздечки? Странно.

Джайлз потянул за ремешок. Он хоть и провисал, но не поддался.

Джайлз посмотрел на серого, пытаясь, определить, куда бы пришелся удар. Потом потребовал развязать узлы, боясь даже подумать о том, что было бы, промчись он по этой дороге галопом.

Нахмурившись, он отвязал ремень с одной стороны, скатал и перешел на противоположную сторону.

Кроме него и Франчески, здесь никто не ездил. Грумы, проминая лошадей, пользовались тропой вдоль реки, где можно было вдоволь нарезвиться под бдительным взглядом Джейкобса.

Цель покушения была очевидна. А вот кто это сделал и почему?

У него не было врагов, если не считать Ланселота Гилмартина.

Еще раз глянув на свернутый ремень, Джайлз сунул его в карман, взял серого под уздцы и продолжал путь.

Пусть Ланселот — редкостный олух, все же вряд ли он способен на хладнокровное убийство. Кроме того, он наверняка подумал бы о том, что Франческа тоже может погибнуть, а этого ему никак не хотелось. Но она так безжалостно отчитала его… Может ли юношеское обожание так быстро превратиться в ненависть?

А если не Ланселот, тогда кто? Правда, он был сторонником политических реформ, что вызывало яростную оппозицию противников, и все же вряд ли члены палаты лордов будут красться через парк, чтобы устроить покушение подобного рода. Слишком уж это сложно.

Он вынул узду и снова стал рассматривать. Она была влажная. Дождь шел прошлой ночью, но на рассвете прекратился. Значит, ремень был здесь со вчерашнего дня, а возможно, и дольше. Кто пользовался тропой в последний раз? Они с Чарлзом в первое утро его визита. После этого и он, и Франческа ездили другими дорогами.

— Джейкобс! — позвал он, добравшись до конного двора.

Навстречу выбежал конюх. Джайлз подождал, пока он вручит поводья мальчишке, и только тогда показал ему узду.

— Может, и наша. Богу известно, что у нас их целые горы, — проворчал Джейкобс, растягивая ремень. — Трудно сказать. Где вы ее нашли?

Джайлз объяснил.

Джейкобс помрачнел как туча.

— Велю парням присматривать за этой тропой. Тот, кто это сделал, может, захочет проверить.

— Возможно, но я сомневаюсь. Дайте мне знать, если парни увидят что-то необычное.

— Обязательно, милорд.

— Кстати, я требую, чтобы во время праздника конюшни были закрыты и под присмотром.

— Будет сделано, милорд.

Джайлз направился к дому, пытаясь отрешиться от тревожных мыслей. Кстати, а как попал камешек в копыто кобылы, если о ней постоянно заботились? Может, это было сделано нарочно, чтобы его жена села на гунтера, с которым не так-то легко справиться?

Их спасло только то, что они все это время ездили другими маршрутами, а когда вороной понес, Джайлз оказался рядом, но ведь все могло быть по-другому! Она вполне способна поехать на прогулку одна и оказаться на той проклятой тропе!

Расправив плечи, он попытался выбросить из головы ужасающую картину того, что могло быть. Этого не случилось, и они живы и здоровы. Он честно пытался сказать себе, что именно это — самое главное.

Подойдя к боковой двери, он открыл ее и вошел.

Последние дни перед праздником урожая были самыми суматошными. Джайлз старался не выпускать из виду Франческу, более для того, чтобы умилостивить паникующего варвара, чем из убеждения, что ей грозит опасность. Но пока он рядом, все будет хорошо, а ему совсем нетрудно держать ее в поле зрения.

Его дом ожил. Повсюду метались слуги. Он немало позабавился, наблюдая Ирвина в состоянии хоть и приятной, но паники. Даже Уоллеса видели куда-то спешившим — совершенно беспрецедентное зрелище.

Однако Джайлз ловил себя на том, что постоянно прислушивается к голосу Франчески, ловя малейший его оттенок. Присматривается к наклону головы. Ловит малейший шорох шелковых юбок, когда она пробегает мимо.

Она была повсюду: минуту назад — на кухне, сейчас — во дворе.

И каждую ночь она лежала в его объятиях, счастливая, довольная, готовая разделить с ним все свои чувства и помыслы.

Как-то он пытался прочесть статью в газете, но, пробежав глазами один и тот же абзац раз пять и не поняв ни единого слова, сдался и отправился в оранжерею, посмотреть, что затеяла Франческа.

Оказалось, прибыли его мать, Хенни и Хорэс — он услышал их спор, входя в сооружение из камня и стекла, выстроенное неподалеку от дома, за библиотекой. Вместе с Франческой они сидели за столиком с ножками из кованого железа, стоявшего так, что на посетителей падали первые утренние лучи неяркого осеннего солнца.

— А, вот и ты, дорогой! — воскликнула мать. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Франческа рассказывала нам о своих планах.

— Я вызвался устроить состязание лучников, — объявил Хорэс, молодецки расправляя плечи. — Совсем как много лет назад, когда твой отец был жив. С большим удовольствием займусь и сейчас.

Джайлз кивнул и посмотрел на Хенни.

— Мы с твоей матушкой будем прогуливаться в толпе и наблюдать, чтобы все шло, как задумано.

— Ожидается так много народу… — вставила Франческа. — Не можем же мы с тобой быть везде одновременно!

— Верно.

Он встал рядом со стулом Франчески, положил руку на спинку и стал слушать. Он и раньше одобрял все ее замыслы и сейчас прислушивался не к словам, а к интонациям, энтузиазму, звучавшему в голосе, когда она пересказывала программу дня.

— К завтрашнему вечеру все должно быть готово. Хенни отставила чашку.

— Жаль, что придется ждать до утра, чтобы расставить столы и скамьи, но ничего не поделать, иначе за ночь все отсыреет.

— Будем надеяться, нам повезет и день выдастся сухой, — заключил Хорэс, вставая. — Обычно так и бывало.

— Как же иначе, если все поместье молится о хорошей погоде. Я много лет не видела такого ажиотажа. — Леди Элизабет тоже поднялась и поцеловала Франческу. — Оставляем вас предаваться приятным хлопотам. Не забудьте: если понадобится помощь, стоит только послать лакея на другую сторону парка.

Хенни стиснула руку Франчески и уже повернулась было к двери, как на пороге возникла неуклюжая фигура.

— Хм, — кашлянул Эдвардс и, подняв руку, легонько стукнул в косяк.