Эйна Ли - Обретенная любовь

— Пойдем назад в палатку, милая.

Эви резко высвободилась, выражение ее лица было угрожающим, когда она смотрела на Бэйли.

— Ты даже не хочешь увидеть своего внука? Бэйли не поднимал головы и не отрывался от своего дела.

— Я уверен, что когда-нибудь вернусь назад.

Эви все-таки никак не могла смириться с его решением и требовала объяснений:

— А как же твое золото?

— Мне достаточно только на пропитание, а остальное можете разделить между собой, — ответил Бэйли.

Эви отвернулась, не в силах сдержать слезы, и поспешила назад в палатку. Вскоре к ней присоединился Адам.

Эви всхлипывала у него на груди:

— Для него никто ничего не значит. Ни я, ни Сэм, ни даже будущий ребенок.

— Я старался уберечь тебя от этого, милая. Однажды я пытался убедить тебя, что Бэйли из тех людей, кто всю жизнь гонится за мечтой.

Ее щеки были мокрыми от слез. Эви посмотрела на мужа с негодованием:

— Но почему, Адам? Почему ты и в этом должен быть прав? Почему я не могу иметь отца, который любил бы меня?

— У тебя есть брат, милая. Разве этого недостаточно? Сэм и Симона всегда будут близки тебе. — Адам попытался усадить ее себе на колени, но Эви вздрогнула от боли.

— Что с тобой? — встревоженно спросил он.

— У меня все болит с прошлой ночи.

— Позволь мне осмотреть тебя. — Он поднял ее платье и обмер. — Боже мой, Эви, ты вся покрыта синяками. — Лицо его сделалось мрачным. — Решено, завтра мы едем домой.

Эви испуганно посмотрела на него:

— О чем ты говоришь? Мы проработали на руднике всего пару недель.

— Здесь закончат без нас, — настаивал он. — Я сожалею по поводу Бэйли, Эви, но самое главное — твое здоровье. Достаточно того, что моя жена… моя беременная жена подверглась нападению бандитов в этих горах. Прошлая ночь была последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Нравится тебе это или нет, завтра мы отправляемся домой. Надо считаться и с ребенком, к тому же я совсем забросил свои дела. — Он резко выскочил из палатки.

Эви знала, что бесполезно спорить, когда Адам в таком состоянии. Возможно, он прав.

На следующее утро она вся в слезах попрощалась с Бэйли. Сэм и Симона решили остаться до его отъезда и обещали приехать в Сакраменто позднее. Когда повозка тронулась, Эви обернулась в последний раз. Седые волосы Бэйли развевались на ветру, когда он снял свою шляпу и помахал ею на прощание.

Движение по горным дорогам и тропинкам в повозке было медленным. Адам не хотел, чтобы Эви что-то повредило, ее бедное тело и так достаточно намучилось.

— Думаю, я могла бы идти пешком быстрее и не чувствовала бы себя так плохо, — жаловалась Эви, когда они сделали привал на ночь и установили палатку.

— Как только выберемся из этих гор, начнем двигаться быстрее. Не стоит слишком переживать. Как ты себя чувствуешь?

Эви потянула свои ноющие мышцы.

— Хорошо, Адам. Только немного болит тело. Не беспокойся обо мне. Я ведь не фарфоровая кукла.

Адам усмехнулся:

— Знаю, Эви, но я вовсе не хочу рисковать ни тобой, ни ребенком. Хочешь, я разотру тебе спину? Может быть, это поможет.

Эви соорудила постель из еловых веток и одеял. Когда они легли, Адам просунул руки ей под рубашку и начал массировать ее мышцы.

Она удовлетворенно закрыла глаза, не чувствуя ничего, кроме рук Адама. Его длинные твердые пальцы легко могли возбудить ее тело до безумного экстаза, но сейчас они двигались плавно, успокаивая и убаюкивая ее.

Среди ночи Эви несколько раз просыпалась в объятиях Адама, наслаждаясь мгновением близости и покоя. Как она любит его! И теперь уже никогда не покинет.

Ее рука скользнула по округлому животу. «Надеюсь, это мальчик», — мечтательно подумала молодая женщина, с любовью глядя на такое мальчишеское во сне лицо рядом с собой. Ее губы тронула легкая улыбка, она закрыла глаза и снова уснула.

Начало дня было серым и мрачным. Низкие облака грозили разразиться ливнем. С помощью толстой палки и брезента Адам соорудил навес в задней части повозки.

Наспех позавтракав, они двинулись в путь. К середине дня начался ливень, превративший местность в болото. Камни сделались скользкими. Теперь они двигались черепашьим шагом. Адам настоял, чтобы Эви передвинулась в конец повозки под брезент, однако ей несколько раз приходилось слезать на землю, когда он вытаскивал колесо из глубокой размокшей колеи.

Адам начал пересекать вздувшийся от дождя ручей, когда заднее колесо повозки застряло между двух камней. Он соскочил в воду, перебрался вброд, вылез на берег и нашел крепкую палку, которую можно было использовать как рычаг.

Несколько раз, пытаясь освободить колесо, Адам терял равновесие в потоке воды. Лошадь тянула изо всех сил, но повозка не двигалась с места.

— Эви, я должен облегчить груз! — крикнул Адам сквозь ливень. Как только он добрался до Эви и поднял ее, повозку сорвало с застрявшего колеса, и она тут же попала в быстрое течение. Адам ухватился за задний борт, придержал из последних сил служившую им колымагу и залез внутрь, Эви тоже добралась до сиденья и попыталась подхватить повод, который плавал рядом в воде, словно длинная лента.

— Я не могу достать его, — сказала она задыхаясь, когда Адам забрался на сиденье рядом с ней.

— Сиди и держись, — резко приказал он. Эви думала, что Адам наклонится и подхватит повод, но вместо этого он спустился в воду и, перехватываясь руками, двинулся вдоль оглобли.

Эви ничем не могла помочь и только наблюдала за ним. Если он потеряет опору, то может упасть и удариться головой. Однако Адам держался крепко и, достигнув конца оглобли, закинул ногу на барахтающуюся лошадь.

Крепко сжимая коленями бока животного, Адам наклонился, чтобы дотянуться до поводьев. Когда они оказались в его руках, он направил лошадь к берегу. В конце концов измученная лошадь нашла опору и добралась до противоположного берега, волоча за собой сломанную повозку.

Измученный Адам сполз на землю. Все его силы были отданы борьбе с течением. Он лег на землю, не отпуская поводьев.

Эви слезла со своего шаткого сиденья и поспешно опустилась на колени рядом. Ее спутанные волосы свисали на плечи мокрыми сосульками, когда она склонилась над ним с озабоченным видом:

— С тобой все в порядке?

Адам кивнул и сел.

— Да… вот только отдышусь… немного. А как ты? Успокоившись, Эви сказала, стуча зубами:

— Я в порядке… только очень замерзла. Адам обнял ее и крепко прижал к себе. Затем наклонил голову и поцеловал. В этом поцелуе смешались успокоение, желание и любовь. Две фигуры оставались в объятиях друг друга, не замечая дождя, который продолжал поливать их.

Хотя большая часть содержимого повозки намокла, Эви слишком замерзла, чтобы что-то предпринимать сейчас. Дрожа, она сняла мокрую одежду и завернулась во влажное одеяло. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо была в таком жалком состоянии.