Лори Макбейн - Дьявольское желание

— Дорогая моя, стоит ли вам туда спускаться? — нерешительно проговорила миссис Блэкмор, с дрожью заглядывая во мрак. Покачав с сожалением завитой каштановой головкой, она предупредила Элисию, сочувственно похлопывая ее по руке: — Это весьма неприятное зрелище.

— Но я должна быть рядом с ним… Как вы не понимаете? — со слезами вскричала Элисия, проскальзывая мимо маленькой странной женщины, которая, казалось, ни на что не могла решиться.

Элисия остановилась на пороге, всматриваясь в кромешную тьму внизу.

— Неужели там нет никакого света, миссис Блэк… — начала было она, но внезапный удар по затылку оборвал ее на полуслове. Почувствовав, что падает, она с криком полетела в бездну.

Луиза брела по выложенной камешками дорожке, останавливаясь то прикоснуться к лепесткам цветка, то опасливо взглянуть на небо, где собирались грозовые облака, то мечтательно устремляла взоры вдаль, забывая обо всем в тревожных раздумьях.

Дэвид Фрайдэй избегал ее. Он больше не пытался ее увидеть. Раньше он, казалось, всегда был неподалеку. Каждый раз, когда она прогуливалась, он оказывался рядом, и только слепая не заметила бы его восхищенные взгляды. Но теперь он исчез, разве что иногда, на расстоянии, она мельком видела его удаляющуюся спину. А когда она пробиралась к тому месту, где он только что находился, его уже там как не бывало.

Девушка не могла этого понять. Дэвид изменился: тихий, внимательный молодой моряк, в которого она влюбилась, превратился в чопорного, занятого своими мыслями незнакомца, который вел себя так, будто она ему наскучила. Что вызвало такую перемену? Она же не изменилась, осталась такой, как была. Луиза пребывала в полном смятении. Она считала, что наконец нашла человека, который полюбил ее, казалось, готова была ответить ему взаимностью, а теперь вдруг все рассыпалось на глазах.

Луиза обреченно вздохнула. Если бы даже Дэвид предложил ей руку и сердце, это бы ни к чему не привело. Она легко могла себе представить изумление своих родителей: безработный матрос без гроша в кармане смеет просить руки их дочери… Дочери, которой они прочат блестящий брак.

Это, кстати, также ее смущало. Родители вели себя так, словно собирались выдать ее за маркиза, хотя он недавно женился на такой красивой и милой Элисии. Только сумасшедший мог предположить, что маркиз пожелает другую женщину, и, уж конечно, не такую серую мышку, как она!

Но жизнь в Блэкморе день ото дня становилась все более странной: папа ворчал, сердился и много пил, а мама, взвинченная и беспокойная, часами не выходила из своей комнаты.

Иногда у девушки возникало ощущение, что она здесь всем чужая. По правде говоря, ее никогда не оставляло одиночество. Родители никогда не проявляли к ней привязанности, видя в ней лишь средство достижения своих целей. Дочь была для них всего лишь пешкой, брак которой будет принесен в жертву продвижению наверх, к аристократической верхушке общества.

Луиза вздохнула. Она боялась разочаровать родителей. Впрочем, в этом не было ничего нового. Она всегда была для них разочарованием: обыкновенная, простодушная, не слишком красивая, без каких бы то ни было тщеславных устремлений. Она не любила покидать Корнуолл. Единственное, о чем она мечтала, это полюбить достойного человека и обзавестись семьей, но родители вечно строили планы один грандиознее другого с непременным ее участием. Иногда они просто пугали ее своей беспощадной целеустремленностью, неустанной погоней за богатством и высоким положением в обществе. Луизе было ясно, что она и ее родители никогда не достигнут взаимопонимания. Между убеждениями и желаниями обеих сторон зияла пропасть. Если б только…

Луиза отвлеклась от горестных размышлений, увидев в отдалении всадника, быстро приближающегося к летнему домику. Она поморщилась: ей никогда не нравилась эта пагода в китайском стиле, казавшаяся такой нелепой и неуместной на фоне английского сельского пейзажа.

Когда всадник приблизился, Луиза узнала леди Три-вейн, которая явно очень спешила. Луиза тоже заторопилась, заинтересованная тем, что, собственно, могло приключиться в их пагоде. К тому времени как задыхающаяся от бега девушка достигла летнего домика, Элисия скрылась за углом постройки, направляясь к входу. Луиза чуть помедлила, прислонясь к красной, кружевного литья решетке, украшавшей открытые окна, и стояла, едва переводя дыхание. Вдруг она услышала доносившиеся из домика голоса. Прижавшись лицом к сложному переплетению виноградных лоз, составлявших узор решетки, она стала с любопытством вглядываться в сумрак комнаты.

Два человека как раз выходили из нее сквозь сдвинутую панель стены, то есть через дверь, которая должна была вести только наружу, а на самом деле выходила на лестницу, ведущую куда-то вниз… в подземелье!

— Нам придется избавиться от ее светлости… Сбросим ее тело в море.

Жуткие слова, произнесенные одним из мужчин, просочились через решетку, как ядовитое облако. Дверь за ними закрылась, панель скользнула на место, и в пустой комнате воцарилась гнетущая тишина.

Неужели они имели в виду леди Тривейн? Куда исчезла Элисия? Луиза видела, как она вошла в пагоду всего четверть часа назад. Сдавленно вскрикнув, она бросилась назад той же дорогой, что пришла, и остановилась при виде коня Элисии. Белый жеребец все еще находился здесь, привязанный к ветке дерева.

Элисия не уехала. Она должна была находиться внизу, в этом жутком месте, куда вели ступени… Но куда они вели?

О Господи Боже! Что делать? Она должна позвать на помощь, но у нее не было лошади, а до конюшни век добираться. Кроме того, папа за ленчем сказал, что его не будет до позднего вечера. О, что же ей делать?

Ариэль тихонько заржал, беспокойно озираясь на маленькую фигурку, решительно устремившуюся к нему.

Ей оставалось только одно: каким-то образом она должна ухитриться оседлать это чудовище.

— Ариэль, мальчик, ты должен отвезти меня, — с мольбой обратилась к жеребцу Луиза, протягивая робкую руку к поводьям. — Твоя хозяйка в опасности. Ты должен мне помочь.

Ариэль отпрянул, прихватывая ее руку своими большими зубами.

— Будь ты проклят! — выругалась впервые в жизни Луиза и разрыдалась от огорчения и досады. Слезы безудержно струились у нее по щекам. Ну почему она такая слабая и беспомощная, что не в состоянии спасти единственную в жизни подругу! Худенькие плечи сотрясались от горьких рыданий, как вдруг Луиза почувствовала легкий толчок. Она обернулась: Ариэль тыкался носом ей в шею.

Луиза потрясенно и недоверчиво уставилась на него, боясь шевельнуться, и вдруг он фыркнул совсем не угрожающе, а скорее с любопытством.