Лори Макбейн - Дьявольское желание

По возвращении из Блэкмора Алекс проявил немало сострадания и заботы о ее здоровье, но между ними оставалась стена, стена холода и равнодушия. Он словно говорил ей, что всегда позаботится о страждущих, раненых и больных, но это всего-навсего христианское милосердие, не более того.

В дверь нерешительно постучали, и на пороге появилась Луиза. На бледном личике под глазами темнели круги, усиливая грусть, светившуюся в серых глазах, от которой они казались огромными озерами боли. В руках она нервно теребила мокрый от слез платок.

— Луиза, — мягко произнесла Элисия, полная сочувствия к исстрадавшейся душе, — я рада вашему приходу.

— Я не была уверена, что вы захотите меня видеть п-после… — девушка замолчала, и по лицу ее пробежала мучительная судорога, — после того, что с вами сделали.

— Но вы в этом не виноваты! — возмутилась Элисия. — Неужели я стану винить вас в происшедшем и питать к вам какую-то неприязнь? О, Луиза, вы — моя единственная подруга! — Элисия раскрыла объятия навстречу растерянной девушке, которая выглядела совсем надломленной.

Притянув к себе хрупкую, дрожащую фигурку, Элисия бормотала слова утешения, которые вряд ли могли умерить глубокую печаль, переполнявшую Луизу. Но какое-то успокоительное действие они оказали, потому что рыдания Луизы постепенно стали стихать, и она тихонько прислонилась к подруге, судорожно вздыхая.

— Помните, как при нашей первой встрече я сказала вам, что мы понадобимся друг другу, чтобы излить душу? Помните? — спрашивала Элисия Луизу, пытавшуюся вытереть глаза до нелепости крохотным кружевным платочком.

— Да, я помню, — сдавленно отвечала та, — но я представить себе не могла, что это произойдет при таких обстоятельствах. Мне до сих пор не верится, — она недоуменно посмотрела на расползавшийся по щеке Эли-сии огромный синяк, — что мама пыталась вас убить… что она т-такая… что оба они мертвы… — прошептала девушка, с трудом понимая все значение случившегося. — Я никогда их не знала по-настоящему. Все в их жизни было лживым. — Она горестно вздохнула. — Я никогда не была с ними близка. Мама и папа не любили выказывать привязанность… По правде говоря, я иногда задумывалась, нужна ли я им вообще. Ребенком я вечно им мешала. С няньками я проводила больше времени, чем с родителями. Только когда я достигла совершеннолетия, я приобрела в их глазах какую-то ценность.

— Луиза, пожалуйста, успокойтесь, — умоляюще промолвила Элисия, страдая при виде бледного, глубоко потрясенного лица подруги.

— Но нужно смотреть правде в глаза. Так будет лучше. Я горюю не столько из-за их смерти, сколько из-за их предательства.

Возможно, было разумнее дать Луизе выговориться. В ней нарастала внутренняя сила, она взрослела на глазах, осознавая, что произошло и почему. «После этого она станет сильнее, — подумала Элисия, замечая решительность, появившуюся в нежных серых глазах. — Она никогда не станет жестокой, потому что доброта и мягкость ей свойственны от природы».

— Они слишком многого хотели, Элисия, — грустно заключила Луиза. — Жадность погубила все достойное, что было в них изначально. Но кем бы они потом ни стали, они — мои родители, и я никогда их не забуду, несмотря ни на что. — Луиза нехотя поднялась. — А теперь у меня много дел, которыми следует заняться, хотя я не знаю даже, с чего начать. — И она сокрушенно покачала головой.

— Вы не сможете справиться с ними в одиночку. Пожалуйста, позвольте нашим стряпчим помочь вам в делах. Я не знаю, кто они, но уверена, что Алекс свяжется с ними по вашему желанию. В конце концов это их работа. А если у вас возникнут трудности в дальнейшем, мой брат Айан будет счастлив вам помочь.

— Айан? Я и не знала, что у вас есть брат, — недоуменно спросила Луиза. — Я думала, что вы были единственным ребенком в семье. С удовольствием с ним познакомлюсь.

— Ох, да вы ведь с ним встречались, — сообщила Элисия с невинным видом.

— Встречалась? Я? Нет, уверена, вы ошибаетесь, я наверняка запомнила бы вашего брата.

— Возможно, вы знаете его под другим именем… Дэвид Фрайдэй. По-моему, в этих краях он себя так именует.

Луиза уставилась на нее как на сумасшедшую.

— Дэвид Фрайдэй — ваш брат? Но я не понимаю… Значит, он вовсе не матрос… Тогда кто он?

— Эго длинная и невероятная история, подробности которой не полностью известны мне самой. Я знаю, что Айан Димерайс, мои старший брат и офицер флота его величества, — вполне достойный джентльмен. Но почему бы вам не дать ему возможность самому ответить на все вопросы?

— О Боже… Ваш брат! О, я не могу… И кроме того, если это правда, то, значит, он всего лишь выполнял свой долг, — продолжала она запинаясь. — Я всегда подозревала, что он выше по положению. Он всегда вел себя как джентльмен. Там, внизу, все смешалось, но не думаю, что я его там видела. Я так растеряна. Вы говорите, он офицер? — Элисия кивнула, и личико Луизы нахмурилось. — Значит, все это была игра, и его интерес ко мне был частью его работы, которая теперь закончилась…

— Между нами ничего никогда не закончится, Луиза.

Ахнув, Луиза обернулась и увидела входящего в комнату Айана. Высокие сапоги его были заляпаны грязью, мундир на плече, куда попала пуля, разорван. Рука висела на перевязи. Вид у него был усталый, но настроение — явно приподнятое. Его миссия завершилась полным успехом: он выполнил поручение блестяще.

— Айан, как твоя рука? Тебе, наверное, надо лежать в постели, а ты расхаживаешь как ни в чем не бывало, — забеспокоилась Элисия.

Он подошел и ласково поцеловал сестру в щеку.

— Ну-ну, не беспокойся… Довольно я натерпелся от этой маленькой дамы внизу. Миссис Дюни… или Дайни, не помню, но делает перевязки она мастерски. Она наверняка пригодилась бы нам в Средиземном море, разве что все разбежались бы от этой кошмарной дряни, которую она зовет своим целебным бальзамом. — Он скорчил рожу, будто все еще ощущал его запах. — И все из-за какой-то царапины.

— Это особый эликсир Дэни, он тебя вмиг поставит на ноги, — рассмеялась Элисия. Она была счастлива, что Айан легко отделался и рана оказалась неопасной.

— Я от него чуть не стал на голову! — Он подошел к тихонько стоявшей в сторонке Луизе. Она усиленно разглядывала довольно обычную каминную полку, так что свои следующие слова он адресовал изящному изгибу шейки и упрямому затылку: — По-моему, мы не были как следует представлены друг другу. Я — Айан Димерайс. — Улыбаясь глазами, он склонился в низком поклоне над ее вдруг ослабевшей рукой.

— Мистер Димерайс, — вежливо отозвалась Луиза, — боюсь, я не знаю вашего звания…

— Лейтенант. — Айан пристально всматривался в грустные серые глаза. На веке у него дернулась жилка. — Мне очень жаль, Луиза, что так случилось. Я не хотел бы ни за что на свете причинить вам горе, но наши желания не властны над требованиями долга. Поверьте мне на слово, я не хотел такого исхода.