Линси Сэндс - Любовь слепа

В последние несколько недель в голове Эйдриана постоянно кружились мечты и фантазии о счастливой семейной жизни. Дом, полный любви и смеха, с криками и радостным визгом детей, любящая его Кларисса, улыбкой приветствующая его по утрам, делящая с ним долгие дни и ночи...

Но теперь все это как будто ускользало сквозь пальцы, и сама мысль об этом пронзала болью его сердце. Хуже того, Эйдриан боялся спрашивать ее, что произошло. И боялся, что, когда он войдет к ней в первую брачную ночь, она с отвращением отвернется от него. Поэтому, поддавшись трусости, он решил оставить ее в покое этой ночью. Сегодня был трудный день, говорил он сам себе; лучше проявить заботу и дать ей выспаться, а потом утром узнать, как она. Если дело только в напряжении от свадебного торжества и переезда в новый дом, завтра Кларисса будет веселее, и, может быть, тогда он сможет подойти к ней. Но если нет...

Эйдриан молча проклинал ранение, обезобразившее его внешность. Он хотел бы быть красивым для нее, желал, чтобы, когда у нее снова будут очки, она продолжала смотреть на него с любовью, восхищением и влечением. Он всегда чувствовал себя выше ростом рядом с ней. До сегодняшнего дня.

Скрип двери прервал его горькие размышления, и Эйдриан в растерянности оглянулся через плечо. Его глаза расширились, когда он увидел, что дверь, соединяющая его спальню со спальней Клариссы, приоткрыта и сквозь щель струится свет свечи.

– Эйдриан? – Кларисса, щурясь, появилась на пороге. – Почему так темно? Вы здесь, муж мой?

Эйдриан открыл рот, чтобы сказать «да», но замер при слове «муж». Муж. Это был первый раз, когда она обратилась к нему так, и его сердце сжалось в груди от такого титула. Муж. Он ее муж.

А она его жена, осознал Эйдриан, с открытым ртом глядя на ее тонкую кружевную рубашку. Ткань была прозрачна, чертовски сексуальна и почти не скрывала ее тело. Ее волосы распустили и расчесывали, пока они не засияли. Теперь они блестящими волнами рассыпались по ее плечам.

– Эйдриан?

Прочистив горло, он сел в постели.

– Я здесь. Почему вы еще не спите? Я думал, что вы уже заснули.

К его огромному удивлению, Кларисса выглядела раздраженной.

– Сегодня наша первая брачная ночь, милорд, – сказала она, как будто это объясняло все.

Но Эйдриан совсем не был уверен, что это что-то объясняло. Все выглядело так, будто она пришла искать его, во что ему было трудно поверить после того, как она весь день вела себя.

– Я подумал, что вы устали и захотите сегодня выс паться без помех, – неуверенно сказал он.

– Что? – вскрикнула Кларисса, и в голосе ее прозву чала неподдельная ярость. – Вы бы заставили меня ждать еще целый день и вечер, прежде чем мы осуществим наш брак?

Эйдриан заморгал. Она говорила действительно расстроенно.

– Ну, вы весь день были так напряжены и встревожены, что я подумал проявить немного предупредительности и...

– Я не желаю предупредительности, милорд. Я хочу покончить с этим.

Очень мило узнать, что она так жаждет этого, подумал Эйдриан, потом нахмурился, когда Кларисса пошла вперед, наткнулась на маленький столик у двери и опро кинула на пол незажженную свечу. Бормоча что-то себе под нос, Кларисса опустилась на колени, держа в одной руке зажженную свечу, а другой ощупывая пол.

Эйдриан помедлил, потом отбросил одеяло и встал с кровати. Он был совершенно наг, но ведь без очков она практически слепа. Не то чтобы его беспокоило, что он будет расхаживать перед ней совершенно обнаженным. Хотя его лицо уродовал шрам, тело его было безупречно и в прекрасной форме. И все же Эйдриан продемонстриро вал бы уважение к ее невинности и не обнажался бы перед ней так скоро, если бы она могла нормально видеть.

– Вот, я подберу ее, – сказал он, пройдя через комнату и присоединяясь к ней.

Эйдриан протянул руку, намереваясь помочь ей встать, но Кларисса только подняла голову, чтобы посмотреть на него. По крайней мере он подумал, что она собирается сделать именно это, но ее взгляд так и не добрался до его лица. Он остановился на уровне его паха и замер там.

– Господь милосердный! – выдохнула она. – Ваш жезл огромен.

По крайней мере Эйдриан подумал, что она сказала именно это, хотя он едва слышал ее шепот и мог ошибаться. Но если она сказала то, что ему послышалось, Эйдриану оставалось лишь гадать, что она имела в виду.

Всякое участие и любопытство по поводу ее слов мгновенно улетучилось, когда она поднесла свечу ближе, видимо, чтобы лучше рассмотреть. Было очевидно, что у нее совершенно отсутствует ощущение пространства. Эйдриан чуть не обжег свое достоинство – и не горячей водой, как Реджиналд, и без всякого барьера из ткани, чтобы защитить его тело! Он выхватил у нее подсвечник и помог ей подняться.

– Тогда идемте. Если вы желаете заняться этим сегодня ночью, я буду более чем счастлив услужить вам, – заверил ее Эйдриан и повел к постели. Если бы она могла видеть, в его желании у нее не было бы никаких сомнений.

Когда Кларисса забралась в постель, он поставил свечу на прикроватный столик, обернулся и обнаружил, что она слезает с кровати с другой стороны. Он непонимающе смотрел на нее, а она стояла с противоположной стороны кровати, теребя свои руки, словно они были мокрыми полотенцами, которые она стирала.

– Вы должны лечь в постель, если хотите... Ну что ж, полагаю, это не обязательно должно происходить в постели, – неуверенно произнес Эйдриан. Но действительно, несмотря на ее заявление, что она хочет сделать это, казалось, она совсем не жаждет это делать. Склонив голову набок, он с сомнением смотрел на нее. Наконец он сказал: – Кларисса, что-то не так?

Его жена молча покачала головой и продолжила крутить руки, ее глаза были широко распахнуты и – по его мнению – полны тревоги.

Решив, что она, наверное, немного нервничает из-за постели, и что он должен вести себя осторожно и мягко, Эйдриан медленно направился к ней, желая поцеловать ее и этим рассеять ее тревоги. Но в момент, когда он огибал угол, она повернулась и снова забралась на постель.

Эйдриан слабо улыбнулся, думая, что она переменчива, как ветер. Он тоже стал ложиться, только для того, чтобы обнаружить, что она проползла по постели и спустилась с противоположной стороны.

Медленно выпрямившись, Эйдриан наблюдал, как она повернулась и стала смотреть на него через разделявшую их кровать, снова нервно ломая руки.

– Кларисса, – медленно произнес он. Но это было все, что он успел сказать, когда она выпалила:

– Я не думаю, что хочу, чтобы вы протыкали мой пирог своим жезлом.

Эйдриан замер и моргнул. Вот, опять этот жезл, а он понятия не имеет, о чем она говорит. Проткнуть ее пирог его жезлом? В этом не было никакого смысла.

– Боюсь, я понятия не имею, о чем вы говорите, жена.