Дебора Мей - Остров любви

Фиби машинально потянулась рукой к лифу и с отчаянием осознала, что он пуст. Бархатная коробочка с медальоном матери лежала на полу. Нагнувшись, девушка подняла ее и собралась уже было побежать вслед за отцом, но почувствовала, что ее что-то не пускает. Оглянувшись, Фиби увидела, что этот ужасный человек вцепился в подол ее платья.

Голова раскалывалась, а в ушах стоял шум. Алекса тошнило. Над ним возвышалась миниатюрная шатенка. Образ девушки был туманным и расплывчатым, и Хосмен сначала испугался, что от удара по голове ослеп. Когда же зрение полностью вернулось к нему, Алекс убедился, что эта молоденькая девица доставила ему столько хлопот. Ее личико не выражало ничего, кроме ужаса. Хосмен заметил, сколько неуверенности в ее взгляде, и что она едва сдерживает крик. «Интересно, – подумал Алекс, – станет ли она кричать, чтобы предупредить Кью, или же промолчит и даст мне спокойно уйти?»

– Давай-давай, сбегай-ка за ним, – процедил он сквозь зубы, отпуская подол ее платья и слегка подталкивая вперед. – Ты сделаешь мне одолжение.

Потеряв равновесие, девушка навзничь полетела на ступеньки, подобно сломанной кукле. Алекс медленно поднялся, он с трудом держался на ногах. Теперь самым главным для него было поднять револьвер, догнать Кью и завершить задуманное.

Первый блин комом. Плохой выстрел. Девушка налетела на него в тот самый миг, когда он нажал на курок. Проклятый револьвер! Пятизарядные «пушки» были предназначены исключительно для убийства, а этим делом Алексу заниматься не хотелось.

Почувствовав, что женщина за его спиной пытается встать, Хосмен схватил валявшийся на полу пистолет и побежал по узкому коридору вслед за Кью. Из распахнутой настежь двери виднелся служебный проезд к дому.

Алекс вышел на улицу и словно оказался в аду. Крыша была охвачена пламенем. Отблески огня играли на свинцово-сером небе. Метель из жарких искр бушевала над домом.

Филипп Кью забрался на фаэтон и взял в руки кожаные поводья. Никакого возницы и в помине не было. Он ждал Фиби и не на шутку испугался, когда вместо нее в дверном проеме показался наглый незнакомец.

Алекс неторопливо двинулся к фаэтону. Он не станет ничего объяснять Филиппу Кью. На объяснения нет ни сил, ни времени. Кью так никогда и не узнает, какое отношение имеет к нему и за какое преступление умрет. «Да и черт с ним. – Алекс с досадой сплюнул. – Пусть ублюдок горит в аду лишь потому, что таким родился».

Хосмен вышел на середину переулка и поднял пистолет, крепко держа его обеими руками. У него перехватило дыхание: сейчас этот холеный господин, побелевший от ужаса, был на мушке его револьвера.

– Увидимся в аду, сукин сын, – прохрипел Алекс, предполагая, что Кью сейчас вряд ли его слышит. И когда Хосмен уже был готов нажать на курок, увидел выбегающую из дома девушку. Прямо на нее летели обугленные стропила.

Невольно выругавшись, Хосмен бросился к ничего не подозревающей Фиби. Он сбил девушку с ног, столкнув с того места, куда буквально через мгновение упали куски горящей крыши. Стропила и балки дождем посыпались вниз, завалив узкий проулок. Алекс краем глаза заметил, как перепуганные лошади понесли фаэтон его врага вперед.

Проулок оказался совершенно завален горящими бревнами, и единственной возможностью для Алекса выбраться отсюда было пойти назад, на одну из главных улиц.

Хосмен почти не думал о девушке, этой кричащей ведьме с каштановыми волосами, лишившей его последнего шанса отомстить. Машинально он схватил ее за локоть и потащил за собой. И лишь когда они, наконец, выбрались на безопасное место, Алекс понял, что девушка все время выкрикивает одно и то же слово.

«ПАПА!»

Фиби пыталась вырваться из крепких рук злодея, но безуспешно. Это было равносильно тому, что пытаться сдвинуть с места гору. Незнакомца девушка олицетворяла с той грозной стихией, которая уничтожила ее дом.

«ПАПА!»

О, господи, что же с ним? Последнее, что Фиби успела увидеть, – уносящийся вдаль, охваченный пламенем фаэтон. И вот теперь этот сумасшедший тащит ее совершенно в другую сторону.

– Ну, пожалуйста, – умоляла она. – Пожалуйста, отпустите меня. Ведь я же вам ничего плохого не сделала.

Спрятав револьвер в кобуру, мужчина сделал вид, что не расслышал ее слов.

– Я вам заплачу, – продолжала Фиби, пытаясь на ходу отстегнуть браслет с топазами. – Возьмите мои драгоценности!

– Леди, мне не нужны ваши чертовы побрякушки, – процедил незнакомец.

Фиби почувствовала, как ее покидают последние силы, но мужчина не дал ей упасть на мостовую, подхватив на руки:

– Проклятье, – выругался он. – Ты можешь пойти со мной или же остаться здесь и сгореть заживо…

– Я лучше сгорю в аду, чем пойду с тобой!

– Отлично, – в одно мгновение он отпустил руку Фиби и она с трудом удержала равновесие.

Девушку обдало дьявольским жаром, а от дыма стало трудно дышать. Дождь огненных искр сыпался с крыши. Она почувствовала запах тлеющих волос и увидела, что ее юбки во многих местах прожжены. Краем шали девушке удалось сбить с одежды угли. Особняк отца представлял собой дымящиеся развалины. На улице началась паника. Из-за сильного ветра огонь быстро перекинулся на крыши соседних домов. Харбор-стрит превращалась в огненный тоннель – пожар распространялся по обе стороны улицы.

Немного впереди Фиби заметила бегущего Майкла Клеменса, который даже не оглянулся, чем вызвал у девушки приступ ненависти. Но самым ненавистным для нее сейчас было то, что от пожара ей придется бежать лишь в одном направлении – к своему похитителю.

Когда она наконец нагнала его, незнакомец снова грубо схватил ее за руку и поволок за собой. Фиби захотелось кричать, но приступ сильного кашля помешал это сделать.

Они отбежали на безопасное расстояние, и лишь тогда Фиби осознала весь ужас происходящего.

«Это и есть конец света, – подумала Фиби. – И сам сатана явился на землю, чтобы провести меня сквозь адское пламя». Подобные мысли привели девушку в отчаяние, и она почувствовала, что находится на грани истерики.

Алекс Хосмен был удивлен так же сильно, как Фиби напугана. Когда он все-таки отыскал особняк своего врага, первое, что пришло ему в голову, – его кто-то опередил. Алекс ожидал увидеть что угодно: слуг, экипажи припозднившихся гостей или, может быть, спокойное величие сонного особняка, но не пожар. Вдруг Хосмен понял, что владелец дома о происходящем не знает, либо его вообще нет на месте: темные окна, отсутствие людей только подкрепляли эту догадку.

Запалить логово зверя мог кто угодно – конкуренты, точнее бывшие конкуренты, разоренные Кью, или такие же отчаявшиеся добиться справедливости, как Алекс Хосмен и Ричард Майлиус. Это мог быть в конце концов несчастный случай: огонь шел со стороны хозяйственных построек. В любом случае пожар был на руку Алексу. Если Филипп Кью все-таки находится дома, то официальной причиной его смерти будет признан пожар, а не убийство из огнестрельного оружия. Но удача неожиданно отвернулась от Алекса. Филипп Кью скрылся, да тут еще совсем некстати подвернулась его истеричная дочь.