Эльза Вернер - Дорогой ценой

– Ах, это вы, господин доктор! – радостно произнесла она. – Прошу вас, пожалуйста, фрейлейн ждет вас.

– Меня? – спросил Макс, изумленный этим приветствием.

– Конечно! Вы ведь доктор?

– Да, я доктор.

– В таком случае войдите. Я сейчас доложу о вас фрейлейн.

С этими словами женщина – судя по внешности, экономка или ключница – исчезла в комнатах; Макс же остался в передней.

– Вот это я называю везением, – вполголоса произнес он. – Не успел я приехать в Р., как уже неожиданно получаю практику. Посмотрим, в чем тут дело.

Дело быстро объяснилось. Через несколько минут женщина вернулась в переднюю и провела его в уютно обставленную гостиную, где у окна сидела молодая девушка. При появлении Макса она встала и направилась к нему навстречу.

Девушка, в возрасте не больше семнадцати лет, была высока и стройна, но очень болезненна на вид. Прозрачная бледность покрывала ее симпатичное личико, под глазами залегли синеватые круги, и даже на губах почти не было заметно румянца. Черное платье, без какой-либо отделки, отличалось чрезмерной простотой и монашеским покроем; рукава были плотно стянуты у кистей, высокий воротник закрывал всю шею. Волосы девушки совершенно скрывал черный кружевной платок. Она в робком смущении, потупив взор, стояла перед доктором и не произнесла ни слова.

– Вы нуждаетесь во врачебной помощи? – спросил наконец Макс, так и не дождавшись ее обращения. – Я к вашим услугам.

При звуке его голоса молодая девушка подняла взор, но затем снова опустила глаза и с робостью отступила.

Молодость доктора, казалось, навела на размышления и ее пожилую компаньонку, поскольку она подошла вплотную к девушке и не отступала от нее ни на шаг.

– Мой отец желает, – наконец заговорила девушка мягким, мелодичным голосом, – чтобы я посоветовалась с врачом. Разумеется, это совершенно лишнее, я не чувствую себя больной.

– Однако вы очень больны, – перебила ее пожилая женщина, – и господин советник того же мнения.

– Господин Мозер? – спросил Макс, внезапно догадавшись, в чей дом он случайно попал.

– Да. Разве вы не говорили с ним?

– Всего за десять минут перед тем, как пришел сюда, – заметил молодой врач, с трудом сдерживая улыбку.

Макс мысленно представил себе «лояльного» советника, с ужасом попятившегося от него при имени его отца. При всяких других обстоятельствах Макс, вероятно, объяснил бы ошибку, но теперь думал только о том, как будет злиться старик, когда обнаружит присутствие отпрыска революционера в своей собственной квартире. Бруннов решил не сдавать позиции. Он взял руку девушки и стал считать пульс.

– Но у вас очень болезненный вид, сударыня. Не разрешите ли вы мне предложить вам несколько вопросов?

И Макс стал расспрашивать. Обследуя пациента, он всегда полностью отдавался своей роли врача и интересовался исключительно его болезнью. Так и теперь он задавал короткие вопросы, ясные и определенные, не уклоняясь от своего предмета, и это, казалось, мало-помалу внушило доверие его молодой пациентке. Она стала непринужденнее и обстоятельнее отвечать на его вопросы.

Наконец Макс закончил свои расспросы и, по-видимому, вполне удовлетворенный, сказал:

– По-моему, нет оснований для серьезных опасений. Ваша болезнь нервного происхождения. Она, может быть, вызвана сильным душевным напряжением и усилилась от недостатка воздуха и движения.

– Совершенно верно, – перебила его экономка, – фрейлейн Агнеса совершенно не любит движения и вовсе не выходила бы на воздух, если бы ежедневно не ходила к заутрене. Я постоянно говорю, что молитвы, умерщвление плоти и посты…

– Христина! – прервала ее девушка умоляющим голосом.

– Ах, да доктору нужно во всем исповедаться, – возразила Христина. – Фрейлейн Агнеса в самом деле злоупотребляет своей религиозностью и по целым дням не подымается с коленей.

– Это очень вредно. Вам нужно изменить свое поведение, – властным тоном произнес врач.

Агнеса испуганно взглянула на него, словно не веря своим ушам.

– Господин доктор…

– Придется прекратить и ежедневные хождения к заутрене, – так же решительно продолжал Макс, не обращая внимания на восклицание девушки. – Вам следует остерегаться простуды, а по утрам уже довольно холодно. Что же касается постов, то я решительным образом запрещаю их раз и навсегда: для вашего слабого здоровья это – настоящий яд.

– Однако, господин доктор… – снова начала было Агнеса, но и это ее возражение не могло сбить Макса с занятой им позиции.

– Затем я предписываю вам ежедневные продолжительные прогулки, но в полуденное время; побольше воздуха, движений и развлечений. Вскоре ведь начинается зимний сезон с его развлечениями. Конечно, вам вредно слишком много танцевать.

Агнеса быстро отступила шага три назад.

– Танцевать? – вне себя повторила она. – Танцевать?

– Да, а почему же и не танцевать? Все молодые девушки танцуют. Вы ведь не хотите быть исключением?

– Я никогда в жизни не танцевала, – поспешила решительно ответить Агнеса. – Я всегда была далека от всех светских развлечений. Они греховны, и я чувствую к ним отвращение.

– Все же я посоветовал бы вам испробовать это, – добродушно заметил Макс, – а пока пропишу лекарство и через несколько дней снова навещу вас; тогда посмотрим, что делать дальше. Будьте добры дать мне бумагу и перо!

Христина принесла то и другое, и Макс начал писать рецепт; Агнеса же отошла к окну и остановилась там, сжимая руки, с явным выражением ужаса на лице. Написав рецепт, Макс снова подошел к молодой девушке и, без церемонии разжав ее руки, стал снова считать пульс.

– Так! – произнес он наконец. – Теперь прошу вас точно следовать моим предписаниям. Тогда можно будет надеяться на быструю поправку. До свидания, фрейлейн!

Макс ушел. Христина заперла за ним дверь и вернулась в комнату.

– Этот доктор знает свое дело, – сказала она. – Он приказывает и распоряжается, как будто он здесь настоящий хозяин. Как вы находите доктора?

– Я нахожу его безбожником и слишком молодым, – заметила Агнеса таким тоном, словно ставила это Максу в самую тяжкую вину.

– Мне тоже казалось, что он много старше, однако он очень расторопен и аккуратен. Назначив свой визит ровно в девять, он с последним ударом часов был уже у нас в коридоре. Не понимаю лишь, почему опаздывает господин советник. Его, должно быть, где-нибудь задержали, ведь он тоже хотел быть здесь в это время.

– Доктор говорил с папой. Как ты думаешь, Христина, принимать прописанное им лекарство?

– Конечно! Ведь ради этого только и пригласили доктора. Попомните мое слово, он поставит вас на ноги.

Была ли Агнеса того же мнения – вопрос остался открытым. Она взяла рецепт и стала внимательно читать, затем, отложив его в сторону, серьезно произнесла: