Дженна Питерсен - Скандальная история

Значит, послезавтра явится эта женщина. И если она на самом деле окажется Сарой Мэллори, то ее, Кэтрин, тщательно продуманные планы тотчас же рухнут и другая женщина займет место, которое она уже считала своим. Что же ей тогда делать?

– Однако послушайте, лорд Харборо, – вдруг подал голос Стивен Уолуорт. Тонкие пальцы ее опекуна сжались в кулаки. Вообще-то он был не слишком эмоциональный человек, но сейчас был в ярости. – У нас ведь с нами договоренность. Если эта таинственная женщина действительно окажется вашей покойной женой, то как вы собираетесь поступить с Кэтрин?

И сразу же все взоры обратились в ее сторону. Кровь жарко прилила к ее щекам. На нее смотрели с жалостью, и сейчас все было даже хуже, чем в тот момент, когда она услышала ужасную новость.

– Да, как вы тогда поступите? – подала голос Юстасия. – Мы несем ответственность за Кэтрин, но и вы тоже, милорд.

Кэтрин хотела возразить, однако Ларисса, опередив ее, проговорила:

– Но, мистер и миссис Уолуорт, не думаете же вы, что в этом недоразумении есть вина моего сына? Если бы Коулден знал, что жена его жива, когда он делал предложение вашей воспитаннице, тогда другое дело…

Коул с каждой секундой становился все бледнее.

– Разумеется, я ничего не знал.

– Знал он про жену или не знал, это лондонским сплетницам безразлично! – отрезала Юстасия. – Такой скандал навсегда погубит репутацию Кэтрин. Ведь так, Стивен?

Ее муж утвердительно кивнул:

– Совершенно верно. Ей и так-то найти подходящую партию было очень непросто.

Кэтрин невольно поморщилась при этих словах своего опекуна. Послушать Стивена и Юстасию, так можно подумать, что она ужасно старая и уродливая! Подходящую партию она найти раньше не могла только потому, что до Коула не встретила ни одного мужчину, за которого ей захотелось бы выйти замуж. В отличие от многих других она вовсе не мечтала о том, чтобы обратить на путь истинный какого-нибудь гуляку или обрести великую любовь. Что же касается положения в свете, то оно было совсем не таким, чтобы искать блестящего брака. Нет, она выбирала себе мужа, руководствуясь совершенно другими соображениями.

А Стивен с Юстасией продолжали гнуть свое:

– Нет, после такого скандала нам уже не удастся найти кого-нибудь более или менее приличного. – Юстасия испустила такой тяжкий вздох, что сразу стало ясно: жизнь Кэтрин кончена.

Нет, с нее довольно!

– Право, вы напрасно…

Но Коул заставил ее замолчать, и вид его был страшен. Никогда прежде ей не доводилось видеть своего жениха в гневе. Похоже, это была сила, с которой следовало считаться. Обычно невозмутимое лицо ее жениха сейчас было безобразно искажено и налилось кровью.

– Совершенно излишне повышать на меня голос, мистер Уолуорт! Мы все оказались в этой ужасной ситуации не по своей воле. Уж не думаете ли вы, что я хотел, чтобы все так обернулось?

– Но все обернулось именно так! Ее репутация погублена! Погублена! – воскликнул Стивен, повышая голос с каждым новым словом. – Да-да, ее репутация погублена навсегда!

– Вовсе нет… – снова начала Кэтрин, но ей опять не дали договорить.

– А вы не подумали о том, что эта история бросит тень и на нашу семью? – проговорила Ларисса таким ледяным тоном, что сразу поставила на место всех – и тех, кто слишком много себе позволял, и остальных заодно. – Боже правый! Жена, воскресшая из мертвых! Невеста, которой дают отставку прямо перед свадьбой! Все Мэллори станут посмешищем на долгие годы.

– Но у нас договоренность. Мы ударили по рукам, как положено джентльменам. – Стивен скрестил на груди руки. – Скандала надо избежать. Нам следует что-то предпринять.

– А что, если она выйдет замуж за кого-нибудь другого… прямо в ближайшие дни? – предложила Ларисса после недолгого молчания. – Полагаю, у нас достаточно влиятельных родственников, и они наверняка помогут нам найти подходящего человека, который будет счастлив получить такое приданое. – Она бросила взгляд на Кэтрин и поспешно добавила: – И такую прелестную супругу в придачу. Полагаю, это значительно смягчит последствия скандала.

– Довольно! – громко выкрикнула Кэтрин, и тотчас же все присутствующие снова обратили взоры в ее сторону, однако на сей раз никто не посмел ее перебить. Сделав глубокий вдох, она заявила: – Я не позволю, чтобы меня выдавали замуж за первого встречного только потому, что все им убеждены: это для меня благо. Я три сезона оставалась в невестах для того, чтобы выбрать себе в мужья именно такого человека, какого хотела. А теперь вы хотите сбыть меня хоть кому? Не выйдет!

К ее удивлению, за спиной у нее вдруг раздался хохот. Она и не заметила, что кто-то еще присутствует в кабинете. Резко развернувшись, Кэтрин в ужасе замерла, увидев, что хохотавший – тот самый незнакомец, который подошел к ней на террасе.

– Вы только посмотрите… – с усмешкой протянул незнакомец. – Наша Кэт показывает коготки!

Она снова вспыхнула, но на сей раз не от смущения. Нет, какое-то совсем иное чувство заставило ее покраснеть. Этот человек откровенно насмехался над ней, однако она молча смотрела в его серые глаза словно загипнотизированная.

В кабинете снова воцарилось тягостное молчание. Но почему? Ведь этот незнакомец, которого никто не звал, явился сюда как раз в тот момент, когда все были заняты обсуждением весьма деликатной семейной проблемы. Более того, он откровенно веселился и, похоже, даже издевался над всеми присутствующими.

Тут Кэтрин наконец не выдержала и, окинув незнакомца презрительным взглядом, осведомилась:

– А кто вы, собственно, такой?

Незнакомец снова усмехнулся:

– Неужели не знаете? Я был уверен, что знаете, не можете не знать. – Он почти слово в слово повторил то, что она сказала ему на террасе; он словно передразнивал ее.

Коул шагнул к ней и коснулся ее локтя:

– Кэтрин, это Доминик. – Мужчины смотрели друг на друга с явной враждебностью. – Доминик – мой беспутный брат.

Тут у Кэтрин вырвалось «ах!», которое свидетельствовало о крайней степени удивления. Так это брат Коула?

За прошедший год ей не раз случалось слышать об этом человеке, но она никогда его не видела. Со слов Коула она поняла: Доминик Мэллори, как паршивая овца, был давно исторгнут из лона семьи, и это ни у кого не вызвало особых сожалений. Ларисса выходила из комнаты при одном упоминании имени ее младшего сына.

Только Джулия говорила о своем младшем брате с приязнью.

И вот этот человек, которого не признавали в его собственной семье, стоит рядом с ней и смотрит на нее, разглядывает ее. Она же не находит в себе сил отвернуться. Совсем не таким она представляла его по описаниям Коула. Собственно, он даже внешне разительно отличался от светловолосых членов семейства. И он… он был необыкновенно хорош собой.