Дженна Питерсен - Скандальная история

И тут Доминик почувствовал, что надежда вновь пробудилась в его сердце. Пусть Кэтрин ни разу не призналась ему в том, что любит его, однако она много раз доказала свои чувства делом. Джулия права. Что-то заставило жену бежать от него. И он понял вдруг, что сумеет победить это «что-то», если только отыщет ее.

Расправив плечи, он сказал:

– Вам ведь надо ехать, кажется. Так поезжайте же.

Джулия вспыхнула:

– О чем ты?

Доминик тихо рассмеялся.

– О, до меня дошли слухи о твоем намерении отправиться в Гретна-Грин. Так поезжай. И не возвращайся, пока не станешь баронессой.

Джулия улыбнулась, но радость ее была недолгой.

– Мы не уедем, пока нужны здесь.

Доминик порывисто обнял сестру:

– Спасибо за то, что тревожишься обо мне, и за то, что ты так хорошо относилась ко мне все эти годы. – Он чуть отстранился и заглянул в глаза сестры, которые были так не похожи на его собственные глаза. – Да, я очень тебе благодарен, но сейчас ты ничем не можешь мне помочь. Это я должен сделать сам.

Джулия вздохнула и отступила, снова встав рядом с Адрианом. Барон сразу обнял ее за плечи и сказал:

– А что ты собираешься делать, Доминик?

– Я собираюсь приказать, чтобы оседлали лошадь. Мне надо найти жену.

Кэтрин вздохнула и принялась барабанить пальцами по столу. Она знала, что ради будущего ребенка должна поесть. Жена хозяина гостиницы подала ей жареного фазана, картофель и хлеб, но она не могла проглотить ни кусочка, никак не могла заставить себя приняться за еду. Ей не хотелось есть. Ей не хотелось пить. И совершенно не хотелось ни о чем думать.

Кэтрин находилась в дороге уже два дня; она держала путь на север Англии, где жили ее друзья, и сопровождала ее только горничная. Казалось бы, ей следовало забыть обо всем из-за тягот пути, однако душевная боль не становилась слабее. Более того, она почти все время думала о Доминике.

Он снился ей ночью и всякий раз, когда она засыпала в карете. Кэтрин со счету сбилась, сколько раз на постоялых дворах, где надо было дожидаться свежих лошадей, ей казалось, что она видит мужа, и всякий раз она обманывалась.

Но теперь он уже прочел ее письмо, прочел всю ту ложь, что она написала, – про то, что она не находит в себе сил простить его, и про то, что он ей безразличен. Впрочем, письма своего отца он, наверное, тоже уже прочел и сейчас, надо думать, спешит в Лондон. Может, он уже в Лондоне, если скакал во весь дух. Теперь он знает имя – Чарлз Видал, так что наверняка ему удастся разыскать отца.

Она вздохнула. Ей очень хотелось узнать, как продвигаются дела у Доминика. Но все же она правильно поступила, когда уехала. Уйти от мужа – вот единственный способ сохранить рассудок.

Ну почему, почему ей никак не удается убедить себя в этом?

– Не надо ли вам еще чего-нибудь, дорогая?

Кэтрин подняла глаза и увидела перед собой жену хозяина гостиницы.

– Нет, спасибо, все прекрасно. – Кэтрин откусила кусочек фазана, чтобы успокоить добрую женщину. Она почти не почувствовала вкуса. – Я просто устала с дороги.

– Прошу прощения, мэм, но вид у вас такой, будто вы от самой жизни устали. – И женщина, не дожидаясь приглашения, уселась напротив Кэтрин. – Может, вам лучше выговориться? Сразу на душе полегчает.

Кэтрин вспыхнула. Делиться своими переживаниями с незнакомой женщиной, пусть и доброй на вид!

– Благодарю вас, но не стоит. – Она заставила себя улыбнуться. – Рассказывать нечего.

– Дело в мужчине, так? – Женщина и не подумала отступить. Кэтрин ничего не ответила, и она продолжала: – Меня зовут Нелл. Я так поняла, что вы не в настроении откровенничать с человеком, которого даже не знаете. Но и мне когда-то пришлось пережить сердечные страдания. Я не буду вас больше расспрашивать, но если вы надумаете поговорить, то я с удовольствием послушаю.

Кэтрин закусила губу.

– А что у вас были за страдания?

– Видите вон того мужчину? – Нелл кивнула в сторону барной стойки.

Кэтрин посмотрела на хозяина гостиницы, протиравшего стаканы.

– Мистера Уилкокса?

– Да. – Нелл улыбнулась, как влюбленная девушка. – Когда я с ним повстречалась, я была замужем за очень суровым парнем, который меня бил, порой очень сильно. И едва я увидела Блейна Уилкокса, как поняла, что люблю его. Но два года прошло, и понадобилась еще и норовистая лошадь, которая лягнула моего Мартина в голову, прежде чем я смогла уйти к Блейну. Но все равно я не сдавалась. Я не теряла надежды даже в самые тяжкие времена.

Кэтрин с изумлением уставилась на немолодую женщину, сидевшую напротив. Должно быть, эта женщина многое повидала в жизни. И если рассказать кому-нибудь о своих бедах, то, может, действительно станет легче. К тому же Нелл едва ли станет сплетничать.

– Дело в моем муже, – краснея, проговорила Кэтрин. – Я люблю его, но мы не можем жить вместе.

Хозяйка гостиницы внимательно смотрела на Кэтрин. Ясно было, что она совершенно не понимает, как такое может быть.

– Почему же? Он что, очень жестокий?

– Нет, совсем нет, – прошептала Кэтрин.

– Милая моя, – сказала женщина, поднимаясь, – если ты любишь мужа, то должна найти способ ужиться с ним. Не бросай его из-за глупостей.

Тут жена хозяина ушла, так как надо было подавать напитки семейству за соседним столиком. Кэтрин тоже встала и пошла наверх.

Она тихонько вошла в свою комнату и посмотрела на ярко пылавший камин. Хотя тепло и свет огня были приятны, все равно ей было неуютно. Не будет ей ни мира, ни покоя. Ведь она уже совершила то, от чего ее предостерегала Нелл. Она бросила мужа.

И сколько ни напоминала она себе о том, что поступила так по необходимости, все равно сердце у нее разрывалось на части.

– Ах, Доминик, – прошептала она. – Я так люблю тебя. Если б только существовал способ…

В дверь ее громко постучали, и она в испуге вскочила на ноги.

– Миссис Уилкокс, я не стала доедать ужин, простите, – сказала она, подходя к двери. – Я хочу побыть одна и попытаться заснуть.

– Впусти меня, Кэтрин! Прошу тебя!

Кэтрин отшатнулась от двери, и кровь отхлынула от ее лица. Доминик. Это он стоял за дверью, и в голосе его звучало такое отчаяние! Она еще не слышала, чтоб муж говорил таким голосом – даже когда его поиски заходили в тупик. Даже когда она узнала о его обмане.

Это был голос человека, который лишился всего.

Но почему он оказался здесь? На мгновение сердце ее подпрыгнуло в безумной надежде. Значит, он любит ее! Но надежда тут же угасла. Доминик был неравнодушен к ней, но и только. Скорее всего, он бросился вдогонку за ней потому, что хочет сохранить внешние приличия.

Сама не своя от волнения, она приблизилась к двери и с трудом открыла ее. За дверью стоял Доминик, большой и сильный, но с осунувшимся лицом и отчаянием в глазах. Сердце Кэтрин екнуло; казалось, оно вот-вот разорвется.