Мэри Кингслей - Маскарад

– Там солдаты, дед. Останавливают всех, кто идет на тот берег.

– Солдаты? Не дают ходить по своей стране? – голос Саймона дребезжал, как у настоящего старика. – Нет, надо что-то делать.

– Они ищут сбежавшего убийцу, разве вы ничего не слыхали?

– Убийцу! – ахнула Бланш, и в ее голосе прозвучали неподдельные страх и волнение. Учитывая ситуацию, ей даже не пришлось особенно притворяться. – Отец, ты слышал?

– О Господи, что творится на свете? – пробормотал «старик». – Убийцы бегают по городу, а солдаты останавливают мирных жителей! Я тебе говорил, дочка, мир катится в пропасть.

– Ты прав, отец, лучше бы я никогда не уезжала из Танбриджа.

– А? – он недоуменно посмотрел на спутницу.

– Ну, Танбридж, папа, это в Уэльсе, разве ты забыл? Он у меня совсем старенький, ничего не помнит, – пояснила Бланш окружающим, удивленно смотревшим на них. – Подумать только, а ведь когда-то он был одним из самых известных проповедников в Южной Англии.

Саймон пораженно посмотрел на нее.

– Эй, эй! Мисс, у меня все еще прекрасный слух, не забывай!

– Ладно, ладно, старый дуралей, – пробормотала она.

– Чего?

– Конечно, папочка, – громко сказала Бланш, обменявшись взглядами с другим прохожим. Странно, но то, что она делала сейчас, ей самой в эту секунду казалось абсолютно правильным и разумным. Почувствовав опасность, она неизвестно откуда нашла нужные слова и правильно выбрала линию поведения. Ничего подобного с нею прежде никогда не случалось. Приближаясь к мосту, Бланш внутренне подобралась.

– Ступай осторожнее, отец. – Она бережно, как заботливая дочь, взяла спутника под руку. Это подарило ей новые, доселе неведомые ощущения. На ощупь рука мужчины оказалась прохладной, гладкой и неожиданно сильной. Да, такими руками он мог, если бы захотел, убить кого угодно. Или защитить, мелькнула у нее странная мысль.

Растерявшись, Бланш споткнулась, и теперь уже Саймон спас ее, придержав под локоть, хотя тоже с трудом удержался на ногах.

– Осторожней, дочка, ты сбросишь нас в реку, – сварливо произнес он.

– Прости, папа. Солдаты совсем рядом, – тихонько добавила она.

– Сколько их?

– Три, нет, четыре. Три солдата и офицер.

– Есть заграждение?

– Там телега поперек дороги. И они опрашивают всех проходящих.

Саймон кивнул.

– Так я и думал. Тебе придется отвечать самой.

– Мне? – испугалась Бланш. – Но нас двое!

– Я выживший из ума старик. Выходи из положения как-нибудь.

– Но что я им скажу? Куда мы идем? Откуда?

– Придумай что-нибудь скорее. Мы уже почти рядом.

Бланш лихорадочно пыталась собраться с мыслями. Теперь их от солдат отделяли всего несколько человек. Два стражника преграждали путь, а их командир сурово с пристрастием допрашивал очередного прохожего. С той стороны повозки с мушкетом наизготовку находился другой стражник. А чуть подальше, прислонившись к каменному парапету моста, в расслабленной позе стоял еще один человек. На первый взгляд казалось, что он появился здесь случайно: его внешний вид резко отличался от остальных прохожих и солдат. В темно-синем сюртуке с галунами, элегантном вышитом жилете и сорочке с кружевным воротником, он выглядел довольно странно здесь на мосту, среди простонародья. Создавалось впечатление, что этот человек просто стоит и рассеянно наблюдает за прохожими. Но когда Бланш случайно встретила его взгляд, ее поразили глаза незнакомца. Пронизывающие и колючие они словно ощупывали каждого проходящего. Девушка тут же почувствовала опасность и поспешно посмотрела в сторону, стараясь скрыть охватившую ее тревогу.

– Эй ты! Стоять! – рявкнул стражник, увидев, что Саймон двинулся вперед, увлекая за собой Бланш.

– Отец, – она поспешно дернула беглеца назад. – Отец, подожди.

– Что-что? – он поднес руку лодочкой, делая вид, что ничего не слышит. Таким образом, выбираться из ситуации Саймон предоставлял ей одной.

– Надо остановиться. Кажется, тут что-то случилось.

– Случилось? – Саймон поджал губы и тут же забормотал: – Анно домини, вени, види, виси.

– Что это он говорит? – удивился стражник, – Он что, иноземец?

– Он молится, – выкрутилась Бланш. – Он просто…

– Что тут у вас происходит? – перебил ее подошедший к ним офицер.

– Мой папа волнуется, – попыталась объяснить Бланш. – Он, когда расстроен, всегда волнуется и…

– Как зовут? – снова прервал ее офицер.

– Салли, сэр. Салли Смит.

– А его? – Стражник указал пальцем на Саймона.

– Иеронимус, – ответила Бланш и почувствовала, как рука спутника дрогнула. – Его преподобие Иеронимус Смит.

– Преподобие? – Офицер уставился на «старика». – А где же его молитвенник?

– Он не всегда носит его с собой. По правде говоря, – тут Бланш понизила голос, – у папы не все в порядке с головой.

– Что ты сказала? – дернулся Саймон.

– Я сказала, что ты плохо слышишь, отец.

– А? – Он снова поднес руку к уху. – С моим слухом все в порядке.

– Только если тебе кричат, – потише ответила Бланш и, робко взглянув на офицера, спросила: – А что там случилось, сэр? Здесь что-то говорят о сбежавшем преступнике.

– Это наше дело, – сварливо ответил тот. – Вы ходили в город смотреть на казнь?

– О Боже, нет! Мы весь день были в гостях у мистера Пула на Сент-Маргарет-стрит. Он тоже в прошлом священник, как мой отец.

– Он может подтвердить?

– Ну конечно, сэр! И он, и его дочь, и экономка! – в голосе Бланш послышались нотки негодования. – Разве, похоже, что я якшаюсь с преступниками?

– А где вы с отцом живете? – продолжил допрос офицер, словно не замечая ее возмущения.

– Танбридж, Уэльс.

Взгляд стражника стал пронзительным.

– Это очень далеко.

– О, мы собираемся побыть у родственников в Ламбете. Там…

– У Смитов? – в который раз перебили ее.

– Ну конечно, нет! – Бланш сделала вид, что поражена, как другие не понимают таких очевидных вещей. – Там живет родня моей дорогой матушки. Они урожденные Рамсботтомы.

Она услышала, как сзади закашлялся Саймон, а допрашивавший ее стражник подозрительно посмотрел на нее.

– Рамсботтомы? «Трухлявые задницы»?!

– О, сэр! Это очень древняя, почтенная фамилия. Она упоминается даже в «Книге Страшного суда». Некоторые, кстати, говорили, – тут Бланш доверительно потянулась губами к уху офицера, – что папа ей неровня.

– А где ваша мать?

– Умерла вот уже пять лет тому назад, и папа с тех пор немного повредился рассудком.

Бланш печально посмотрела на стоящего рядом с ней «старика» и, горестно покачав головой, добавила:

– Теперь он – это все, что у меня осталось.

– Ага, понятно, – офицер нахмурился, и она подумала, поверил ли он хоть одному ее слову. Стараясь предотвратить дальнейшие расспросы, девушка жалобно спросила: