Фабио - Викинг

– Как, опять Тинг? – нахмурился Виктор.

– Наше народное собрание всех жителей Ванахейма собирается каждое лето по примеру Исландского Альтинга. Там разбираются споры и осуждаются преступники. Во время собрания в месяце Сенокоса Вольф гард и его род отказались явиться и выслушать твои претензии по поводу их постоянных нападений на наших людей. И тогда совет объявил Вольфгарда вне закона, хотя это ничего не изменило – род Вольфгарда укрыл своего вождя, и теперь они совершают свои набеги, убивают и грабят наших людей.

Виктор сурово возразил:

– Вне закона он или нет – это неважно. Знаешь пословицу – «Если гора не идет к Магомету…»

– Что, что? – изумленно посмотрел на него Свен.

– Э-э-э… неважно.

Мужчины прошли по сходням на корабль, и дракар медленно стал отчаливать от причала. Виктор и Свен угрюмо молчали, пока кормчий, ворочая веслами, выводил корабль на глубину, а два других викинга поднимали большой парус. Виктор прикоснулся к медному браслету, все еще надетому на руку, – маленькому трофею, сорванному им сегодня ночью с Рейны. Какая же она все-таки удивительная и противоречивая женщина! С одной стороны нежная и трепетная, а с другой – грубая дикарка. Он вспомнил, как еще вчера наблюдал за ней, игравшей среди равнины с полярной лисой, а позже молившейся с полубезумным монахом на берегу горной речки. Можно только удивляться тому, что женщина, считающая себя христианкой и умеющая быть такой непосредственной превращается в ужасную фурию и убивает других людей без малейшего колебания и жалости.

Однако, в эти минуты, когда дракар тихо скользил по темно-зеленой морской воде, мысли о Рейне занимали конунга недолго. Значительно сильнее его беспокоило предстоящее противостояние с врагами. Что его ждет на том берегу фьорда? Может быть, воины Вольфгарда убьют его в ту минуту, как он приблизится к вражескому лагерю? Может быть… Виктор подумал о том, что Свен, наверное, прав, называя его решение глупым и опрометчивым, но бессмысленная смерть двух воинов переполнила чашу его терпения. Напряжение всех последних дней сказалось-таки, и он понял, что необходимы срочные меры, иначе он просто не выдержит этой жизни в постоянном ожидании кровопролития и гибели безвинных людей.

К Виктору подошел Свен и, тронув побратима за плечо, указал на приближающийся берег, где уже виден был грубо сколоченный причал и тропинка, убегающая вдаль и теряющаяся между невысоких базальтовых утесов.

– Эта дорога ведет в поселок Вольфгарда. Тебе надо пройти по ней примерно сотни две шагов. Он немного помолчал и добавил: – Запомни, ярл, мы будем ждать тебя вон за теми утесами. Когда будешь готов плыть назад или тебе понадобится помощь, – сделаешь нам знак.

По тому, как Свен многозначительно приподнял бровь, Виктор понял, что его побратим считает более возможным именно последний вариант развития событий. И тогда он расстегнул широкий кожаный пояс с мечом в ножнах и передал его Свену.

– Сохрани это до моего возвращения. У того от изумления отвисла челюсть.

– Ты осмеливаешься без оружия сунуться в пасть дракону?

– А ты думаешь, я смогу справиться с десятками вооруженных воинов, если пойду к ним с мечом и дело дойдет до драки? – возразил Виктор и мрачно посмотрел на тропинку, которая, вполне возможно, могла стать для него дорогой в ад.

– Может быть, то, что я приду к Вольфгарду безоружным, будет моей единственной защитой. Свен возвел глаза к небесам и произнес:

– Надеюсь, что Один нам всем поможет, а Локи хоть сегодня будет где-нибудь подальше.

– Аминь, – закончил, криво усмехнувшись, Виктор, и они опять замолчали.

Между тем кормчий подвел корабль к пристани Во-льфгарда. Вдалеке виднелось несколько рыбачьих лодок, однако, конунг заметил, что вражеского дракара нигде не было поблизости; возможно люди Вольфгарда отправились на нем в открытый океан охотиться на тюленей или рыбачить.

Спрыгнув на дощатый настил причала, Виктор помахал своим воинам и проводил взглядом дракар, а затем повернулся и пошел вверх по крутой тропинке. На сердце у него было тяжело, на какое-то мгновение ему даже захотелось вернуться, но он подавил это желание и решительно двинулся вперед. Виктор был разумным человеком, и, если только сегодня ему удастся собрать всю свою волю и смелость в один кулак, его доводы смогут одержать верх над дикими инстинктами средневековых людей.

Он шагал по извилистой дорожке и удивлялся тому, что его никто не задерживал – не видно было никаких дозоров, никаких застав, только в ослепительно-синем небе медленно кружился ястреб, словно он наблюдал за тем, чтобы к лагерю Вольфгарда не приближались враги. Виктора поразила беспечность противника. Может быть Вольфгард привык за эти годы к тому, что именно он чаще всего нападает и стал самоуверенным и неосторожным. К тому же чаще всего викинги совершали свои набеги под покровом темноты, поэтому Вольфгард мог посчитать, что в дневное время дозоры совсем не нужны. Виктор подумал о том, как легко ему сегодня удалось бы застать своего противника врасплох. Конечно, это не выход. Во время такого нападения он не сумел бы удержать своих воинов от проявления их воинственных инстинктов. Виктору даже зябко стало, когда он представил на мгновение, какие жестокости творили бы здесь его люди, случись им внезапно ворваться в поселок враждебного рода. В любом случае этого нельзя позволить.

Наконец, поднявшись на пригорок с растущими на нем двумя скрюченными березами, Виктор увидел укрепленный поселок, расположенный в холодной, укрытой от солнца, низине. Десятка три полу развалившихся лачуг стояли вокруг больного и более крепкого на вид дома, который, очевидно, и был жилищем Вольфгарда. И даже с этого расстояния конунг почувствовал резкий запах дыма, поднимавшегося из волоковых оконец под крышами домов.

Он глубоко вздохнул и начал спускаться в долину. Ему удалось дойти до самых ворот в частоколе, окружавшем поселок, а на него так никто и не обратил внимания, только несколько рабов, ходивших за плугом на ближнем поле, бросили в его сторону любопытные взгляды. Пройдя ворота, Виктор оказался на каком-то подобии главной улицы. Она была покрыта жидкой, почти непролазной грязью; тут и там валялись кучи гниющих отбросов, в которых копошились цыплята, свиньи и рослые, лохматые собаки. В нос ударил резкий запах навоза и человеческих экскрементов. Ярл поморщился, но пошел дальше мимо домов, возле которых носились, отчаянно визжа, чумазые ребятишки и сидело несколько женщин, очевидно, не выдержавших спертой атмосферы внутри и вышедших на относительно свежий воздух, чтобы молоть зерно и нянчить детей.

И только уже совсем рядом с большим домом в самом центре града, Виктором, наконец, всерьез заинтересовались. Тут навстречу ему попались три воина, которые вели в поводу коней, и как только их бородатые грубые лица исказились от ярости, Виктор сразу понял, что его «экскурсия» подошла к концу.