Фабио - Викинг

Рейна, услышав, как он вошел в опочивальню и лег рядом, затихла, закружившись в вихре противоречивых чувств. По всем законам, Виктор имел полное право сейчас избить ее или грубо наброситься на нее. Но муж, вместо этого, бережно, ласково, спокойно утешал ее. И это сразу обезоружило ее. Сердце Рейны сразу наполнилось бесконечной благодарностью и любовью, и каждая клеточка ее тела захотела его. Так, что ей даже больно стало. Лежащий рядом с нею мужчина был таким сильным, лежал он так близко к ней, а ее платье было таким тоненьким, что Рейна буквально растворилась в нем.

Виктор прикоснулся губами к мягкой, нежной мочке ее уха, улыбнулся, услышав, как она порывисто, коротко вздохнула.

– Ах, Рейна! – прошептал он. – Ну можно ли так относиться к собственному мужу, да еще в первую ночь?!

Рейна резко повернулась к нему и, взглянув на Виктора заплаканными глазами, еле слышно проговорила:

– Мне бы следовало значительно сильнее ненавидеть тебя!

Пораженный и тронутый этим признанием, он тихо рассмеялся и сказал:

– Значит мне помогает сам Господь. И он не оставит меня в будущем без своего покровительства.

Тень улыбки мелькнула на заплаканном лице девушки:

– Тебе больше не понадобится его помощь. Да у меня и раньше к тебе не было никакой ненависти.

– Ну да? – изумился он. – Да ты ведь только об этом и твердила мне. – На память Виктору пришли их бесконечные стычки и споры, часто очень злые и беспощадные, и он спросил: – А кто же мне однажды даже в лицо плюнул?

Она смущенно потеребила застежку-фибулу на его рубахе, и сердце Виктора застучало с сумасшедшей силой, а девушка тихонько ответила:

– Ты просто не видел, как Эгил, стоящий позади тебя, – самый злобный из дружинников Вольфгарда – собирался ударить тебя мечом в спину. Вот я и…

– Ах, вот как, – пробормотал он, чувствуя одновременно и изумление, и благодарность, и еще сам не знал, что. – Так вот что значила вся эта сцена!

А Рейна, по-прежнему избегая его взора, добавила:

– А я плюнула в тебя, чтобы убедить дружинников в том, что ты недостоин даже смерти от меча, и боялась, что они увидят мое восхищение твоим мужеством. А кроме того я не верила тебе тогда, да, впрочем и теперь не очень-то доверяю.

– Но ведь ты сейчас в моих объятиях, – тихо произнес он и бережным движением, легко прикасаясь к ее лицу, вытер слезы. – И ты плачешь!

Рейна по-мальчишески шмыгнула носом. И словно оправдываясь, сказала:

– Я плачу, потому что не сдержала своего обещания, нарушила слово.

– А! Так для тебя все-таки что-то значит слово, данное мне?

Пожалуй, Виктор рассмеялся бы, если б лицо Рейны не было таким серьезным. С выражением гордой непреклонности, она добавила:

– У нас с тобой был договор, а я привыкла держать слово, данное мной!

– Поэтому ты меня и выставила за дверь только что? – Рейна с виноватым видом смотрела в сторону. Виктор взял ее за подбородок, повернул к себе и, глядя в глаза, произнес: – Скажи мне, пожалуйста, Рейна, правду. Сейчас, по-моему, самый подходящий момент, чтобы быть откровенными друг с другом. – Он видел, что в ее душе идет борьба. Она ответила не сразу. И тогда Виктор спросил снова: – Так почему же ты прогнала меня сегодня?

– Твои поцелуи меня волнуют, и я почти совсем лишаюсь сил, – ответила она, стыдливо краснея. – Это ты меня волнуешь, Виктор, и я боюсь этого.

Виктор едва не закричал от радости, услышав признание Рейны.

– Рейна, милая, тебе не нравится то, что мои поцелуи волнуют тебя, или то, что я волную тебя?

– И то, и другое…

– И все-таки тебе приятно в такие минуты, девочка моя!?

– Да, – коротко ответила она. Он застонал от ее слов.

– И ты хочешь меня?

Виктор видел, что в душе Рейны идет борьба между ее желаниями • быть честной и боязнью обмануться. И тогда он разрешил ее сомнения своим поцелуем. Рейна вздрогнула в ответ, но, когда он попытался отстраниться от нее, гибкие руки девушки обвили его шею.

– Ах, Рейна, Рейна, – прошептал он, приникая губами к ее горячей, нежной щеке и лаская очаровательно-упрямый подбородок. – Ты хочешь отдать себя мне? Ты готова к этому?

– Да! – выдохнула она.

– Почему?

– Потому что ты прекрасен, – несмело прикасаясь к его лицу, ответила она. – И очень добрый, хотя и викинг. Я буду рада сдержать свою клятву и стать твоей женой.

И хотя внутри Виктора все дрожало от радости и возбуждения, он все-таки произнес.

– Но ты не должна отдаваться мне только из-за клятвы.

В ее глазах Виктор неожиданно увидел огорчение.

– Так что же, ты меня совсем не хочешь?

– О Господи, я хочу тебя!

И тогда, радостно улыбнувшись она произнесла:

– Если ты меня хочешь, то заставишь выполнить наш договор. Настоящему воину ничего не стоит это сделать!

Виктор рассмеялся тихонько, чтобы не нарушить того доверия, которое появилось между ними. Он коснулся пальцами ее губ и пошутил:

– А, теперь ты так хорошо разбираешься в мужчинах, милая?

– Нет, – она улыбнулась. – Но Сибил меня предупредила, что утром я буду разбираться в них намного лучше.

– А что, Сибил всегда права?

От ее взгляда кровь застучала в висках. Она ответила:

– В таких случаях – всегда!

– Я и не буду спорить с таким авторитетом, – сказал он и привлек девушку к себе. Рейна снова слегка всхлипнула, но Виктор теперь знал, что это стон желания и нетерпения. От прикосновения ее мягких, нежных, слегка подрагивающих губ, в груди Виктора вспыхнул пожар. Он знал, что ждал этой минуты всю жизнь. Сейчас, сию секунду, он захотел прикоснуться к ее теплому обнаженному телу, и тогда, задыхаясь от собственной нежности, Виктор медленно и осторожно стал приподнимать платье, не переставая целовать ее. Она внезапно резко отстранилась от него и села. Он растерялся.

– Ну что же ты?! – огорченно и обиженно спросил он.

– Ты не должен снимать с меня одежду, – еле слышно ответила она. – Это не твое дело. Сибил говорила, что я должна сама это сделать. И она опять опустила платье, прикрыв свои прекрасные ноги.

– Может это и не мое дело, но мне будет очень приятно сделать это.

Девушка с загоревшимся от желания взором посмотрела на него и сказала:

– Ты лучше займись собой!

– О чем это ты, детка?

Быстро стянув платье через голову и отшвырнув его в сторону, Рейна ответила:

– Ты собираешься сделать меня своей женой, даже не сняв штаны, конунг Виктор?

И в самом деле, при виде обнаженного, прекрасного тела Рейны, Виктор почувствовал, как в его груди гулко забилось сердце. Она была несказанно прекрасна. Ее длинные волосы светлой волной спадали на ее покатые, красивые плечи. Полные чаши девически высоких грудей, гордые и прекрасные, ждали его рук и его губ. Его взгляд опустился на плоский, упругий живот девушки, а затем скользнул к длинным, стройным ногам. Над ними возвышался очаровательный холмик, покрытый курчавыми, темными волосиками. Виктор почувствовал в ту же секунду, что штаны ему становятся тесны. Но что обрадовало и удивило его особенно, так это то, что Рейна, казалось не была смущена своей наготой и взглядами мужчины, скользившими по ее телу.