Сара Орвиг - Атланта

Она посмотрела на мужа. Форчен двигался медленно и уверенно, приближаясь к карете Тревора. По его твердому шагу невозможно было догадаться, что этот человек тяжело ранен. И ружье он держал в правой руке.

В полном отчаянии, ежеминутно повторяя «простите», Клер расталкивала людей, которые ей преграждали путь.

Тревор Венгер вышел из кареты. Майкл остался внутри. Он сидел у окна, сразу за спиной Венгера. Если Форчен выстрелит в него, то неминуемо попадет в сына.

Перекинув через руку пальто, Тревор Венгер сделал шаг вперед и остановился. Клер увидела дуло револьвера, чернеющее из-под пальто и нацеленное на Форчена.

– Стой на месте, – приказал он, холодно глядя на Форчена.

– Мой пистолет наведен на тебя. Если хочешь жить, разворачивайся и, уходи, – спокойно произнес Тревор Венгер.

– Я пришел за своим сыном и не уйду без него.

Клер смотрела на бледное лицо Майкла, на его испуганные глаза. Неужели Венгер угрожал ему? Заметив чью-то фигуру за спиной мальчика, она решила, что это кто-то из слуг. «А вдруг он держит ребенка на прицеле?» – с ужасом подумала Клер.

Она перевела взгляд на Форчена. Он держал себя так, словно вел обычный разговор. «Где же Бадру? Почему он не появляется? – волновалась Клер. – Что происходит в карете?»

– Отпусти моего сына, – сказал Форчен низким голосом.

Прохожие останавливались и с любопытством наблюдали за происходящим.

– Нет, он останется со мной. Даю тебе три секунды, чтобы убраться. По истечении этого времени я расцениваю твои действия как угрозу моей жизни. В целях самозащиты я пристрелю тебя!

– Есть свидетели.

Тревор Венгер покачал головой.

– У меня свои свидетели. Никто не посадит меня в тюрьму за то, что я пристрелил тебя.

– Я не позволю тебе увезти моего сына.

– Раз… – начал Венгер. Форчен покачнулся, но, удержав равновесие, тут же выпрямился. Клер видела, как он медленно поднимает винтовку. Если он спустит курок, то неминуемо попадет в Майкла. Она знала, что Форчен никогда не выстрелит.

Понимая, что через минуту он будет убит, Клер встала между противниками, повернувшись лицом к Тревору Венгеру.

– Вы не можете застрелить отца Майкла! Если вы хоть немного любите внука, то не посмеете так жестоко поступить с ним!

– Прекратите защищать О'Брайена и уйдите с дороги. Вы не мать Майкла, и ничего не значите для меня.

– Отойди, Клер, – произнес Форчен, выходя из-за ее спины. Тревор тут же изменил положение руки, в которой держал пистолет, и вновь нацелил его на Форчена.

– Вы не любили свою дочь. Иначе вы никогда не потеряли бы ее, – заявила Клер, вновь становясь между ними. – Мерили умерла от того, что вы разлучили ее с мужем, которого она любила. Он прекрасный человек и отец вашего внука… Мистер Венгер, поймите, любить – это значит отдавать, а не только брать. Вы лишили ее счастья – и она умерла.

– Я не убивал Мерили!

– Нет, вы убили ее! В ту ночь, перед смертью, Мерили хотела предостеречь меня. «Опасайся моего отца», – сказала она, – решительно произнесла Клер; именно теперь она до конца поняла смысл слов Мерили.

– Неправда! – выкрикнул он, краснея.

– Вы убили свою дочь, и она никогда не увидит, каким вырастет ее сын, никогда не будет счастлива с мужем, который боготворил ее.

– Я любил Мерили, – закричал Тревор. Краска заливала его лицо.

– Нет. Вы любили ту, какой она, по вашему мнению, должна была стать: хорошо одетой, хорошо причесанной, которую вы могли холить и выставлять напоказ, как породистую лошадь! – выкрикнула Клер. – Мой отец был таким же… Он хотел, чтобы я вышла замуж за нелюбимого человека. Вы не любили Мерили! Вы не любите Майкла! Я знаю об этом, и Мерили тоже знала!

– Мама, – Майкл выскочил из кареты и бросился к ней. Клер крепко обняла его и посмотрела на Венгера.

– Я любил Мерили, и я люблю Майкла. Его лицо стало мертвенно-бледным, в голосе слышались боль и страдание.

Клер обняла мальчика за плечи и прижала к себе. Последний раз взглянув в глаза Венгеру, она повернулась к нему спиной и пошла навстречу Форчену.

О'Брайен двинулся вперед. Он сделал два шага, его глаза закатились и, потеряв сознание, он упал.

– Папа! – закричал Майкл и бросился к нему. Склонившись над мужем, Клер положила ему руку на шею и почувствовала под пальцами неровный, едва различимый пульс.

– Мы должны отвезти его в гостиницу, – сказала она, оглядываясь вокруг.

– Мэм, – услышала она низкий голос и, подняв голову, увидела Бадру, который пробирался сквозь собравшуюся толпу. – Я донесу его. А вы берите Майкла и направляйтесь к экипажу.

Клер оглянулась на Тревора Венгера: он по-прежнему стоял около кареты и смотрел на них. На его лице установилась та мертвенная неподвижность, которая выражала некий суррогат боли и шока от случившегося.

Клер взяла Майкла за руку и заспешила к экипажу. Бадру с легкостью, словно ребенка, поднял Форчена и пошел следом.

– Папа поправится? – спросил мальчик.

– Конечно, Майкл, – ответила Клер, не позволяя себе даже мысленно усомниться в этом.

– А что с ним случилось?

– Он поранился на работе, – солгала она. «Сможем ли мы когда-нибудь рассказать Майклу о том, что его дед пытался убить его отца», – думала она про себя.

Бадру внес Форчена в карету, и Клер заняла место рядом с ним.

Майкл сел на козлы рядом с Бадру.

Покидая пристань, Клер еще раз оглянулась. Словно скованный невидимой цепью, Тревор Венгер по-прежнему стоял у экипажа и смотрел на них.

Она отвернулась и взглянула на Форчена: его лицо пылало, дыхание стало шумным и неровным, на лбу выступил пот. «Я должна была остановить его», – укоряла себя Клер.

– Куда ехать, мэм, в гостиницу или в больницу? – спросил Бадру.

Клер посмотрела на не приходившего в сознание Форчена. Она знала, что если бы он мог говорить, то никогда бы не позволил ей везти его в больницу.

– Поезжай в гостиницу, Бадру. Как только приедем, сразу же иди за доктором Ротом.

– Хорошо, мэм.

Экипаж катился по мостовой. Клер склонилась над Форченом и убрала со лба его влажные волосы. Когда они свернули на Фэкторз Уок, Ривер-стрит и Тревор Венгер исчезли из вида.

Уложив Форчена в постель в их гостиничном номере, Клер бросилась к Майклу:

– Вымой руки, сынок. Поможешь мне лечить папу.

– Да, мама, – ответил Майкл и побежал к умывальнику.

Клер налила в тазик холодную воду и опустила в нее небольшую тряпку.

– Протирай ею папину кожу. Но будь внимателен, Майкл, не нажимай сильно в тех местах, где у него раны. Постараемся таким образом сбить у него жар.

– Хорошо, мама.

Пока мальчик выполнял ее указания, она осторожно расстегнула пуговицы на рубашке Форчена и попыталась снять ее, но в конце концов, чтобы не причинять ему боли, Клер пришлось разрезать ее. Затем в дверь постучали, и она пошла открывать.