Лаура Паркер - Буря страсти

— Отцы склонны превозносить то, что не замечают поклонники, — предположил Квинлан, задумчиво разглядывая приятеля. — Если она такая, как ты говоришь, у тебя ничего не дрогнет в душе, когда другой заберет этот «крыжовенный пирог»?

Джейми рассмеялся:

— Любой, кто возьмет ее, получит мое благословение. Кстати, поэтому я и пришел. — Он наклонился к Квинлану. — Сделай мне одолжение, Перо. Приходи сегодня и срази ее наповал.

— Мисс Кларетту Роллерсон? — изумленно уставился на него Квинлан.

— Нет, леди Клариссу. За вечер я имею право потанцевать с ней лишь дважды, чтобы не вызвать негодование ее отца. Другие же, эти расфранченные недоумки, свободны в своих действиях. Вот куда тебе надо вмешаться. Ты должен занять ее на весь вечер. Поклонники разбегутся как мыши, когда ты пробудишь у нее интерес. — Упоминание о грызунах заставило Джейми снова посмотреть в угол. Квинлан прикрыл глаза.

— Ты слишком хорошего мнения обо мне.

— Ничего подобного. Если ты появишься в свете и окажешь знаки внимания подходящей благородной девице, к утру по городу разойдется слух о том, что ты уже оборудуешь детскую. Никто не осмелится приблизиться к Клариссе из страха перед тобой. А к тому времени я улажу свои дела.

— А как по-твоему, я соответствую требованиям ее отца?

— Лорда Роллерсона? Да он будет счастлив, что у нее такой серьезный поклонник! — воскликнул Джейми.

— Понятно.

Итак, именно ему предстоит разбираться с Роллерсоном, когда тот догадается о том, что ему безразлична его дочь.

Неожиданно Квинлан улыбнулся. В его улыбке было столько озорства, что, не будь Джейми так поглощен своими мыслями, он бы встревожился. Квинлана ни в коей мере не интересовали ни неопытная дебютантка, ни ее красота. Но ситуация, в которой оказался Джейми, имела все элементы фарса и была достойна того, чтобы ее тщательно изучить.

— Я сделаю, как ты просишь.

Джейми облегченно вздохнул:

— Знал, что на тебя можно рассчитывать. Да, еще одно. — Его лицо снова стало озабоченным. — Только ты не должен ни под каким видом влюбляться в леди Клариссу, хотя я понимаю, что это очень трудно

— Конечно.

— Это не ответ!

Развеселившись, Квинлан замахал на него руками:

— Даю честное слово, что не влюблюсь в твою даму.

Однако Джейми все еще был полон подозрений

— Твое сердце кем-нибудь занято?

Квинлан вздохнул с преувеличенным сожалением:

— Нет. Я не влюбляюсь.

Его ответ вызвал у Джейми смех.

— Этого не может быть! Ты же больше ни о чем не пишешь!

— Вот поэтому и не влюбляюсь. — Квинлан потер переносицу испачканными в чернилах пальцами и на мгновение прикрыл глаза цвета штормового океана. Когда же он вновь посмотрел на гостя, его глаза стали бледно-серыми, как молнией, пронизанными усталостью. — Именно моя отстраненность от любви позволяет мне управлять этим чувством в других. Так кукольник управляет марионеткой. Ложь — вот инструмент драматурга.

— Так ты действительно никогда не любил? — все еще сомневался Джейми. — Никогда?

Квинлан усмехнулся:

— Ни разу с тех пор, когда обнаружил, что желание переспать с женщиной вовсе не предполагает стремления продолжить знакомство с ней другим способом.

Вряд ли что-нибудь другое могло шокировать Джейми сильнее, чем это циничное заявление.

— Если ты говоришь серьезно, — помолчав, сказал он, — значит, тебе следует приложить усилия и излечить себя от этого недостатка. Любовь — лучшее чувство, которое способен испытывать человек!

Однако восторженность Джейми не передалась Квинлану.

— Благодарю, не надо! Мужчина, утверждающий, что влюблен, обязательно впадает в унизительное положение и начинает капризничать. Итак, если это все, я бы хотел поработать.

Но Джейми не был склонен так быстро заканчивать разговор на дорогую его сердцу тему.

— Да ладно тебе. Любой человек подвержен любви. Даже Петтигрю.

— Эррол? — удивился Квинлан.

Джейми подозревал, в чем причина удивления Квинлана.

— Не прикидывайся. Я сам до этого додумался. Он бы так упорно не отказывался от бастарда, если бы не был уверен, что ребенок от него. Почему? Потому что чувства дамы не вызывали у него сомнения! Именно страх потерять свободу вынудил его обратиться к тебе с просьбой написать письмо. Я изумился, когда ты согласился на это. А потом понял, что он настроен серьезно. Он же отослал письмо, как ты знаешь.

Квинлан нахмурился:

— Нет, не знаю. А ты уверен?

— Видел, как он перед боем отдал его пехотинцу.

Квинлан стал мрачнее тучи.

— А кому оно адресовано?

— Ты спрашиваешь меня? — засмеялся Джейми. — Тебе же известно мнение Петтигрю обо мне. Я предполагал, что он открыл тебе правду.

Квинлан так энергично замотал головой, что его красивые каштановые волосы взлетели веером над воротником.

— Но это не конец загадки. — Джейми задумчиво коснулся нижней губы. — Петтигрю не задумываясь дал бы коленом под зад шлюхе или беззащитной женщине. Эта же занимает высокое положение, и Петтигрю понял: ему не избежать брачных оков за соблазнение. Так почему, спрашивается, имея толпы готовых на все поклонниц, он дает обещание даме, соблазняет ее, а потом идет на попятный? Если только… — довольный собой, он сделал паузу, дабы подогреть интерес собеседника, — его не толкала на это любовь!

Квинлан осмыслил эту возможность и тут же отклонил ее.

— Какой смысл в твоих умозаключениях? Эррол мертв. Даже если бы здесь была замешана благородная дама — в чем я очень сомневаюсь, — Эррол избавился бы от нее, несмотря на свои чувства. Это не лучший пример в пользу любви. Если же считать образчиком жертвы любви тебя, то я еще быстрее побегу от этого чувства.

Джейми давно привык к резким отповедям приятеля, поэтому не обиделся. — А Рейф? Он любил долго и страстно.

— А что Рейф? — произнес Квинлан так тихо, что Джейми едва услышал его.

Оба погрузились в невеселые раздумья. Спустя несколько секунд Джейми облизал губы.

— Перо, ты уже покончил с этим?

Лицо Квинлана исказилось от гнева, хотя его гнев был направлен вовсе не на Джейми — на самого себя. Он десятки раз собирался повидать вдову Рейфа. Если бы он не написал то письмо, то сейчас не оказался бы в столь сложном положении. Он откладывал поездку только из трусости.

— Не покончил, но ты подтолкнул меня. Делать нечего, — угрюмо произнес он, — я дал слово. Выеду завтра же утром.

— Я поеду с тобой.

Квинлан с подозрением взглянул на приятеля. Хокаден редко допускал, чтобы посторонние дела отвлекали его от важных для него проблем.

— Не предполагал, что ты согласишься покинуть Лондон теперь, когда так близок к своей истинной любви.

— И я тоже, — честно признался Джейми. — Знаешь, ведь не ты один слышал последнюю просьбу Рейфа. Обещание, данное другу, так же нерушимо, как клятва.