Лаура Паркер - Буря страсти

— Жизнь была сурова к нам, лорд Кирни. Нам полагалось больше счастья, чем мы получили.

— По крайней мере, вы его получили, графиня.

Делла покосилась на наполовину заполненную коробку с розами.

— И все же можно надеяться на чудо, не так ли?

— Чудо по своей природе — явление неожиданное, — осторожно проговорил Квинлан. — Следовательно, вы не можете рассчитывать на него.

Делла устремила на Квинлана изучающий взгляд, но его лицо оставалось бесстрастным. На ее же лице легко читались все чувства: сомнение и надежда, стремление держать себя в руках и глубокая скорбь.

— Скажите, вы сами сочинили это письмо или вам его продиктовал мой муж?

Квинлан не предполагал, что этот вопрос так смутит его. Но что значит еще одна мелкая ложь по сравнению с тем нагромождением лжи, что он вывалил на нее?

— Это его слова.

— Честно? — Надежда победила, и бледность на щеках Деллы уступила место нежному румянцу.

— Честно. — Квинлан испытывал такое же облегчение, как вор, которому удалось скрыться от ночного сторожа. — А теперь мы с господином Хокадеем оставим вас. Не будем мешать. — Он направился к двери, но внезапно остановился, вспомнив о чем-то. — У меня к вам одна просьба.

— Для друга Рейфа я сделаю все возможное.

— Мне бы хотелось немного побыть в комнате Рейфа, — сказал Квинлан, разглядывая цветочный узор ковра. — Он кое-что взял у меня, и мне нужно это вернуть. Если вы не возражаете.

— Конечно, берите все, что пожелаете. Боюсь, в его комнате беспорядок. Я не разбирала его вещи после того, как их доставили с континента. — Ее голос дрогнул, и она прокашлялась. — У меня было много планов насчет того, как отреставрировать родовой дом мужа. Рейф очень сокрушался о том, что предыдущие поколения семьи привели его в упадок. Но сейчас… Не знаю, что делать. Возможно, вы посоветуете мне, лорд Кирни.

Квинлан, красный от стыда, бросил на нее быстрый взгляд.

— Полагаю, вам следует сначала закончить с розами.

Делла улыбнулась, как будто услышала какой-то скрытый смысл в его словах.

— Очень разумный совет, милорд. А теперь прошу извинить меня. Хенли покажет вам ваши комнаты.

Делла не почтила своим присутствием ранний ужин, который протекал в гробовой тишине. Насытившись, Квинлан и Джейми разошлись по своим спальням. Джейми сразу же заснул, а у Квинлана еще были дела.

Полностью одетый, он прилег на покрывало и стал ждать, когда дом затихнет. На сердце было тревожно. Беседа с женой Рейфа пробудила мучительные угрызения совести.

Он уже давно уяснил, что отъявленные лжецы оставляют самую существенную ложь напоследок. Его желание побывать в комнате Рейфа не вызвало ни у кого вопросов, так как выглядело несущественным на фоне остального разговора. Интересно, до каких границ простирается его двуличность?

Рейф не умер. И все же из-за письма, которое он написал просто от скуки, очаровательной молодой женщине, жене Рейфа, суждено жить во лжи и носить вдовьи одежды. Он не знал, как сохранить эту тайну и стоит ли ее сохранять. Его снова охватило острое чувство вины. У него нет права вмешиваться. Он отдал леди Хиллфорд письмо. Уж лучше бы он не писал его. Но он написал, а потом отдал по назначению. И тем самым усложнил ситуацию. Недовольный собой, Квинлан встал и вытащил пачку бумаги из дорожного саквояжа. Когда сон не шел к нему, единственным спасением была работа. Возможно, ему не под силу решить проблемы своих друзей, но вот искусство драматургии ему понятно. В пьесе все построено логично и по правилам. Хорошие вознаграждены, а плохие наказаны — так достигается равновесие, которое редко встречается в реальной жизни.

Благие намерения часто приводят к ужасным ошибкам. Долг перед другом, которым якобы двигала любовь к жене, лишал его возможности компенсировать бессмысленный ущерб, нанесенный замечательной женщине. Так где же то самое равновесие?

Квинлан взял перо и провел его кончиком по приоткрытым губам. Обстоятельства принуждали его не лезть в чужие дела. Неожиданно он улыбнулся. А почему бы нет?

Он долго сидел за письменным столом, уставившись в одну точку. Однако обдумывал он не новую пьесу. Тот план, который зародился у него в голове, требовал небывалого полета фантазии.

Прошел целый час, прежде чем Квинлан откинул серебряную крышку хрустальной чернильницы и обмакнул перо. Он писал быстро, исправляя и зачеркивая. Наконец он добился того, к чему стремился. Затем, изменив почерк, переписал все набело. Свеча уже почти догорела, когда он откинулся на спинку кресла в стиле шератон и пробежал глазами текст.

Это может сработать, если…

Ему сопутствовала удача. Сундук с вещами Рейфа стоял в центре комнаты — там, где его оставили слуги. Вероятно, леди Хиллфорд планировала самостоятельно разобрать его. Представив, как графиня с любовью перекладывает вещи мужа, Квиплан почувствовал себя последним негодяем. И все же он поднял крышку. К тому, что находилось в сундуке, почти ничего не надо было добавлять.

Квинлан быстро приступил к делу. Следуя просьбе Рейфа, он положил в сундук портрет леди Корделии, несколько томиков стихов, пачку писем. О том, где что искать, его заранее предупредил Рейф.

Кроме этого, он взял несколько дорогих булавок для галстука, собрал рубашки, туфли, сюртуки и прибавил к остальным вещам дорогую табакерку, дабы все выглядело как кража. Для большей достоверности он кирпичом, завернутым в ткань, разбил окно возле задвижки. Только после этого он открыл дверь в каморку камердинера и впустил в комнату мужчину. Леди Хиллфорд и не подозревала, что в ее доме не два, а три гостя.

— Ну что, пора, милорд? — Мужчина, худой, низкорослый, с невзрачным лицом, был одет в темную одежду.

— Пора, Харрис. Тебя ждет вознаграждение. — Квинлан указал на сундук.

Оглядев сундук, Харрис кивнул.

— Я порадуюсь, когда буду держать денежки в руках.

— Да, я тоже предпочитаю считать цыплят по осени. — Квинлан приложил палец к губам. — Тише. Все должно быть доставлено в целости и сохранности.

— Обязательно, милорд. — Человек в знак уважения приподнял шапку и прошептал: — Предоставьте все Харрису. Он мастер своего дела и всегда готов услужить.

— Не выходи из дома, пока часы не пробьют два раза, — дождавшись, когда Харрис вскинет на спину тяжелый сундук, сказал Квинлан. — Больше ничего не бери. И не оставляй следов.

— Не сидите как на иголках, милорд. Харрис не из тех, кто щиплет за задницу священника.

— В Гринвиче, в береговых конторах, найдешь некоего мистера Секстона и доставишь ему сундук. Он отдаст тебе вторую половину вознаграждения. Постарайся нигде не задерживаться.

— Полечу как стрела, милорд. — Пыхтя и отдуваясь, Харрис протиснулся обратно в каморку.