Дженнифер Блейк - Черная маска

— Вы же знаете, как обстоят дела.

— Но ведь не обязательно делать такой выбор. Многие из ваших уезжают в Калифорнию или Мексику. Там их принимают за…

— За испанцев. Да, я знаю. Но отец никогда не согласится. Он будет держаться за свою землю до конца. В этом его главная гордость — быть крупным землевладельцем. А мне этого недостаточно.

— Но вы оба должны понять, что уже никогда не будет так, как до войны. Ничего не будет, как прежде.

— Я буду довольствоваться жизнью с человеком, который меня избрал.

— Ты можешь ему доверять? Я хочу сказать — по-настоящему доверять?

— Мне ничего другого не остается. — В дрожащей улыбке девушки была печаль всех женщин мира. Тетушка Эм вздохнула:

— Не буду скрывать, не нравится мне все это. Но это твой выбор, и я не могу с уверенностью сказать, что на твоем месте поступила бы по-другому. Когда ты уезжаешь?

— Завтра ночью.

— Завтра ночью? Но почему?

Анжелика отвела взгляд:

— Но это же так понятно.

— Вот что я тебе скажу: он просто-напросто дурак.

— Но ему нужно позаботиться о своей репутации. Вы же сами сказали, что теперь все не так, как прежде. Теперь уже не модно иметь цветную любовницу.

— Подумать только, «не модно»! Что же за жизнь тебе уготована, если он даже не хочет показываться с тобой на людях?!

— Другой жизни для меня нет. Но, возможно, я не права и он просто хочет успеть в Монро к отплытию парохода.

— В Монро? — Тетушка Эм нахмурилась, и по всему было видно, что она ждет объяснений.

— У него там, кажется, какие-то федеральные дела. А возможно, он не хочет рисковать и знакомить меня со своими друзьями, которых наверняка встретит, если мы сядем на поезд в Колфаксе.

Салли Энн положила руку на плечо девушке:

— Анжелика, пожалуйста, не уезжай.

Анжелика улыбнулась, но ее большие карие глаза опять наполнились слезами.

— Спасибо за вашу заботу, я этого никогда не забуду. Но у меня нет другого выбора.

— Лучше бы это был человек твоей расы… лучше, чем этот бесчувственный болван, который увозит тебя!

Салли Энн не назвала имени сборщика налогов, но Летти решила, что она сделала это из деликатности.

Анжелика подняла голову, глаза ее блеснули.

— Моей расы? Но во мне только четверть негритянской крови, только четверть. Какой же я расы?

Все пристыженно замолчали. В законе четко говорилось, что даже капля негритянской крови делает из белого человека цветного. Это бессмысленное положение не изменили ни война, ни законы Реконструкции.

Анжелика выпрямилась, расправила юбки и хотела встать, но тетушка Эм остановила ее, взяв за руку.

— Ты милая, прекрасная женщина и замечательный человек. Никогда не забывай об этом. Если ничего не получится, не будь слишком гордой и возвращайся домой.

— Я вернусь, — тихо сказала Анжелика. — Мне очень неловко, что я залила вас слезами, но так уж получилось. И я даже рада этому. Вы мне очень помогли.

Тетушка Эм покачала головой:

— Ты знаешь, мы желаем тебе счастья.

— Я знаю. Ну, мне нужно идти, чтобы успеть собраться.

Анжелика поднялась, взяла со столика свою шляпу, надела ее и закрепила булавкой. Мари опустила вуаль и взяла с кровати свою вязаную сумочку. Все вместе они вышли из комнаты и прошли на веранду, где долго прощались. Затем обе гостьи спустились к своей коляске. Летти, Салли Энн и тетушка Эм долго смотрели им вслед и махали, пока они не скрылись из виду.

— Если бы О'Коннор не предложил ей ехать в Новый Орлеан, Анжелика жила бы здесь вполне счастливо, — мрачно заметила тетушка Эм. — Я готова убить этого человека.

— У меня есть идея получше, — сказала Летти. Ее глаза светились от воодушевления, которое она чувствовала в последние полчаса.

— О чем вы говорите?

— Что вы имеете в виду?

Обе женщины произнесли это одновременно. В голосе тетушки Эм была подозрительность, а в словах Салли Энн звучало раздражение. Но они были заинтригованы и внимательно всматривались в лицо Летти.

Летти рассказала им все, что задумала.

Вечером они двинулись в путь впятером. Салли Энн не захотела отпускать Летти одну: она не могла пропустить такого приключения. Тетушка Эм настояла, что поедет с ними, потому что двум молодым женщинам опасно путешествовать без сопровождения. Лайонел ни за что не хотел оставаться, потому что должен был помочь Рэнни, ну а Мама Тэсс не могла отпустить Лайонела одного.

Летти не возражала против компании: подкрепление могло даже очень пригодиться в ответственный момент. Не исключено, что без них вообще невозможно будет обойтись. То, что она задумала, было по меньшей мере рискованно, а в худшем случае могло закончиться просто катастрофой. Если же тетушка Эм с домочадцами окажутся рядом, положение можно будет спасти, представив все каким-нибудь чудовищным розыгрышем.

Они выехали до наступления темноты — всем известное семейство из Сплендоры, отправившееся в своем фургоне куда-нибудь в гости. Рядом семенила оседланная лошадь. Летти держала поводья, рядом сидела тетушка Эм, остальные расположились сзади, на скамье. Их ноги упирались в длинный, завернутый в плед сверток. Улыбаясь, болтая между собой, чтобы у встречных создавалось впечатление беззаботного веселья, они проехали через город и направились на юг, к Иль-Бревиллю.

К тому времени, когда они добрались до поворота к дому месье Ла Кура, отца Анжелики, уже стемнело. Место выбрала тетушка Эм. Во-первых, потому, что сразу за крутым поворотом были заросли сливовых деревьев и рощица молодых дубков, а во-вторых, недалеко от дороги стоял брошенный фермерский дом.

Они въехали во двор фермы и загнали фургон за старый дом с пустыми окнами и покосившейся дверью, чтобы спрятать его получше. Лайонела отправили к дому Ла Кура разведать, не приехал ли тот, кого они ждали, а Мама Тэсс тем временем достала из корзины холодный ужин. Заедая цыпленка булочкой, Летти с удивлением почувствовала, что, оказывается, проголодалась. Когда все перекусили, она достала из фургона длинный сверток и развернула его. Там оказались две винтовки, мужская одежда, несколько небольших подушек, набитых перьями, платок и револьвер — тот самый, что достался ей от Шипа в кукурузном сарае.

Когда Лайонел вернулся, уже наступила ночь. Он доложил, что Анжелика все еще дома, — окно ее комнаты было освещено, и он видел, как она ходит из угла в угол.

Мальчику дали булочку и курицу, остатки ужина убрали. Тетушка Эм и Салли Энн взяли с сиденья по винтовке. Мама Тэсс выудила из-под него ужасающего вида нож. Лайонел, с булочкой во рту, достал из кармана рогатку и горсть камней. Маме Тэсс поручили остаться с фургоном — в случае необходимости она должна была быстро отвезти его назад в Сплендору. Летти, переодетая мужчиной, взяла лошадь под уздцы и повела ее назад. Остальные последовали за ней к дороге.