Колин Фолкнер - Похищенная

– Перестань беспокоиться обо мне, и давай лучше подумаем, как нам тебя освободить. Уверяю тебя, я вполне могу сама позаботиться о себе. Ты же помнишь, как по пути сюда одна скотина решила, что может попользоваться мной. Я, похоже, лишила его самого дорогого – его мужского достоинства. А на прошлой неделе пристал еще один, я так огрела его горшком, что он, говорят, до сих пор ничего не видит одним глазом. – Она тихонько рассмеялась, но тут же снова посерьезнела. – Скажи, как нам избавиться от этих цепей?

– Ключи от них носит с собой охранник. Всегда один и тот же. – Ворон говорил возбужденно и жадно жевал черствый хлеб. – Но их у него никак не раздобыть, только если с мертвого тела…

– Я убью его, – тихо ответила Тэсс. – Скажи лишь, который из них.

Ворон усмехнулся.

– Какая же ты стала смелая, Тэсс! Ну просто дикая кошка.

Все еще стоя перед ним на коленях, Тэсс подняла голову, и лицо Ворона оказалось совсем рядом. Она снова ощутила то, чего ей все это время так не хватало, – чувство единения с ним, такое чувство, будто они – одно целое. Она гладила его лицо, его плечи и руки, сплошь покрытые царапинами и струпьями. Она крепко обняла его, и он тихонько застонал от боли.

– Спина…

Тэсс глянула на его спину, на ней были видны следы кнута. Тэсс покачала головой.

– Ну ладно, хватит! Говори, что я могу для тебя сделать.

– Ради меня ты можешь и должна вернуться обратно в тыл. Ты должна уговорить Боинга отправить тебя домой к твоему Майрону. Пусть только он не забудет заплатить обещанную им награду.

– Не говори так! Я тебя здесь не оставлю.

– Ты ничем не можешь мне помочь. Я надеюсь только, что, когда мы дойдем до форта – если мы только туда дойдем, – кто-нибудь из наших меня заметит и освободит.

Тэсс опустила голову, глотая выступившие слезы. Он говорил так, будто уже почти ни на что не надеялся, будто их положение безнадежно. Тэсс положила руки ему на плечи.

– Ты знаешь, я… Я люблю тебя.

– Тсс… Тише, успокойся. – Он откинул с ее лба прядь волос. – Молчи. Слова сейчас не нужны. Они не помогут нам.

Тэсс подняла голову и заглянула ему в глаза.

– Так, значит, ты всерьез считаешь, что нет выхода? Что нет способа освободиться от этих цепей? Ты уверен?

– Да. По крайней мере пока. Может, вскоре и представится возможность. Но ты не можешь мне помочь. Ты очень поможешь мне, если пообещаешь, что уедешь отсюда. Если ты сделаешь это, я буду более спокоен за тебя и смогу сосредоточиться на том, как мне бежать. – Наверное, в том, что говорил Ворон, был здравый смысл. Брэддок почти достиг форта. Еще дня два – и Ворон, возможно, встретит кого-то из своих. Его узнают и освободят.

Тэсс тяжело вздохнула.

– Хорошо. Боинг сказал, что мы возвращаемся утром. Я поеду с ним, но не потому, что я так хочу, а потому, что ты настаиваешь на этом.

Ворон нежно улыбнулся ей, и его улыбка согрела ей сердце.

– Обещай, что с тобой ничего не случится, – робко попросила Тэсс.

– Не случится. Мой последний час еще не настал. А ты сделай так, как я прошу. Будь рядом с Боингом. У него свой интерес, денежный. Он будет беречь тебя, пока не отвезет назад, домой. Возвращайся в Аннаполис. Ведь ты этого всегда хотела. А я тебя не отпускал. Помнишь?

Тэсс затрясло. Ворон сказал это так спокойно и просто. Это звучало как прощание. Впервые Тэсс поняла, что ее возвращение домой – неизбежность. Ее охватил ужас. Она никогда больше не увидит его. Тэсс бросилась в его объятия.

– Пообещай мне, что ты не дашь им убить себя! Поклянись мне, Ворон! Поклянись!

Он поцеловал ее в щеку, нежно и ласково.

– Клянусь. Если только это будет в моих силах. Я клянусь тебе, что не сдамся. Клянусь честью воина-ленапе. – И он снова поцеловал ее.

Тэсс слышала, как бьется его сердце.

«Я люблю этого человека. Я люблю его больше жизни», – повторяла она про себя.

Ей было все равно, что Ворон так ни разу и не сказал ей, что любит ее. Она помнила те нежные слова, которые он шептал ей на своем языке, когда они были близки. Она помнила, как была счастлива ощущать его близость.

Тэсс снова гладила его широкую грудь. Тэсс нащупала рукой знакомый шрам рядом с ключицей. Неужели это она стреляла в него? В горле стоял комок. Она не могла просто так уйти.

Тэсс села ему на колени и страстно поцеловала в губы.

– Не надо, – тихо сказал он, пытаясь отстраниться. – Нельзя. Нас услышат.

– Мне все равно, – покачала головой Тэсс. – Я так люблю тебя. Я так хочу тебя, мой Ворон. Я хочу запомнить…

Тэсс услышала, как Ворон застонал, когда она теснее прижалась к нему всем телом. Он напрягся. У Тэсс закружилась голова, горячая волна желания разлилась по всему телу. Ничего подобного она раньше никогда не ощущала.

Они слились в поцелуе, и чувство опасности только обостряло взаимное желание.

– Я не могу уйти, Ворон, – прошептала Тэсс.

Он целовал ее шею, и она вздрагивала от каждого его прикосновения. Спина ее выгнулась, груди напряглись. Ей хотелось скинуть муслиновую рубашку, которая только мешала ей чувствовать его тело.

– Ты должна уйти, – повторил он, тяжело дыша.

– Нет. – Она расстегнула рубашку и наклонила его голову, чтобы он мог поцеловать ее грудь.

Звякнули цепи, и Тэсс вспомнила, что где-то совсем рядом охранники. Но ей было все равно. Она уже не могла сдерживать себя. Влечение было столь велико, что она не думала об опасности. Желание поглотило ее целиком.

– Я вернусь в тыл, но не в Аннаполис, – сказала она, не переставая гладить и ласкать его. – Мое место рядом с тобой, муж мой.

– Тэсс, ты не понимаешь, что говоришь. Ты же хотела вернуться с самого первого дня. Вспомни. Ты ведь хотела вернуться домой… И… твоя сестра…

– Здесь мой дом. Рядом с тобой. Мы придумаем, как привезти в деревню Абби. И тогда я буду рядом с вами обоими, с тобой и с ней.

Тэсс снова прильнула к его губам. Ее руки пытались справиться с непослушной шнуровкой на его солдатских бриджах.

– Тэсс… – простонал Ворон. – Это слишком опасно для нас обоих. Ты не понимаешь. Мы не можем… Я не могу двигаться в цепях.

– Ерунда!.

Ею сейчас правила любовь. И не было ничего невозможного.

– Я все сделаю сама. Ты просто сиди. Я сама хочу заняться с тобой любовью. Ведь ты же делал это для меня.

Тэсс соскользнула с его колен и наклонилась. Цепи тихонько звякнули.

Тэсс справилась со шнуровкой и тронула губами его возбужденную плоть.

«Господи, как хорошо, он – мой. Он столько раз ласкал меня, я познала такое удовольствие, как хорошо, что я могу сейчас сделать это для него».

Тэсс ласкала его плоть так, как будто это был маленький Ворон, нежно и осторожно. «Так вот что такое настоящая любовь. Теперь я знаю это, – подумала она. – Любовь – это страстное желание отдать себя всю без остатка другому, сделать для него все на свете».