Виктория Холт - Черный лебедь

— Мне казалось, что они станут дополнительным приветом.

— Так и получилось. Очень мило с твоей стороны.

— Я хотела быть чем-то полезной. Понимаешь, Люси, ведь это твой дом…

Она и Роланд выжидательно посмотрели на меня.

— Но он очень удобен, правда? — спросила я, — Мы с Роландом уже обсудили вопрос, где будем жить, и этот дом кажется нам идеальным. Здесь множество комнат. А когда Роланд поедет в Лондон по делам, он сможет остановиться в вашем домике. Отсюда до Лондона легко добраться.

— Мы решили, что пока поживем так и посмотрим, как все получится, вставил Роланд.

— И вы не будете возражать, если я останусь здесь?

— Моя милая Филлида, конечно, я хочу, чтобы ты жила здесь. А как же иначе? Пойми же это.

— Да, я так и думала. Мне просто хотелось услышать подтверждение.

— Кстати, я вспомнил, что завтра с утра мне нужно съездить в Лондон на денек, просто посмотреть, как идут дела, — сказал Роланд.

— Я кое-что должна сказать тебе, — несколько смущенно объявила Филлида. — Я привезла сюда Китти.

— Ах, вот как! — сказал Роланд.

— Кто такая Китти? — спросила я.

— Это женщина, которая работает у нас в Лондоне.

В полуподвальном этаже постоянно живут миссис и мистер Гордон, а Китти — приходящая служанка. Она была у меня кем-то вроде горничной, и мне очень не хватало ее, поэтому я привезла ее сюда.

— А чем она занимается?

— В общем-то, обслуживает меня. Следит за моей одеждой, немножко шьет и так далее. У нее хорошие руки. Мне не хватало ее, и к тому же, когда я жила здесь, а Роланд был в свадебном путешествии, в Лондоне было нечего делать. Она забеспокоилась, и я привезла ее сюда. Надеюсь, ты не будешь возражать?

— Конечно, нет, — сказала я, — Что она за человек?

— Средних лет и, как я уже сказала, хорошая рукодельница. В общем, настоящее сокровище. Я уверена, что она сможет сделать что-нибудь нужное и для тебя.

— Ну, сейчас я ничего не могу придумать, — сказала я.

Филлида вновь заговорила:

— Все эти перемены, конечно, беспокоили ее.

Я знаю, что она живет на жалованье. Я не могла просто избавиться от нее, а поскольку большую часть времени мы будем проводить здесь…

— Конечно, я все понимаю.

Филлида сразу оживилась:

— Я очень боялась, что ты подумаешь, будто я вмешиваюсь в домашние дела и веду себя как хозяйка.

— Мне бы это и в голову не пришло!

— Боюсь, Филлида всегда действует под влиянием настроения, — сказал Роланд. — Возможно, все-таки было бы лучше подождать возвращения Люси и спросить ее разрешения.

— Да, я поняла это… уже после того, как сделала.

Но бедняжка Китти так волновалась. Я считала себя обязанной успокоить ее. Ты прощаешь меня, Люси?

— Разумеется, все в порядке. Встречалась ли ты с кем-нибудь здесь, в деревне, например, пока мы были в отъезде?

— Нет. Я была слишком занята, прежде всего изучением дома. Правда, это захватывающее занятие?

Меня это волнует, тем более, что я буду здесь жить — по крайней мере, до тех пор, пока наши планы не изменятся.

В этот вечер мы рано ушли спать.

— Только когда путешествие завершается, начинаешь осознавать, как оно утомительно, — сказал Роланд.

Не успели мы войти в свою комнату, как раздался стук в дверь. Это была Филлида с подносом, на котором стояли два стакана.

— Я хочу, чтобы вы попробовали это, — сказала она. — Напиток и в самом деле очень приятный. Этот рецепт называется «стаканчик на ночь». В Сент-Джеймсе есть лавка, где торгуют этим, как они говорят, оздоравливающим средством. Туда входят всяческие травы и тому подобное. Я купила и попробовала. Это что-то вроде овсяного отвара, только гораздо приятней. Принимаешь на ночь с горячим молоком — и спокойный сон обеспечен.

— И ты в это веришь? — спросил Роланд.

— Мой милый брат, я знаю это. Я бы не предлагала вам, если бы не испробовала на себе.

Она поставила поднос на столик, а мы с Роландом, сидя рядышком на кровати, смотрели на нее.

— Давайте-ка попробуйте, — пригласила Филлида. — Люси… — Я взяла поданный ею стакан. — И Роланд…

Теперь, перед тем как лечь в постель, я все время пью это, — сообщила она нам. — Ну же, пейте!

Она проследила за тем, как мы выпили.

— Довольно приятно на вкус, правда?

Мы с этим согласились.

— А теперь я пойду. — Она поцеловала нас обоих. — Спокойной ночи, мои драгоценные. Не могу вам сказать, как я счастлива, что вы вернулись домой.

Я немного беспокоилась за вас, странников в чужом краю.

Она довольно робко улыбнулась нам и, забрав поднос, вышла.

На следующее утро Роланд встал рано, чтобы успеть на поезд. Он пообещал, что к вечеру вернется.

Я вспомнила, что назначила свидание миссис Эмери, поэтому постучалась в ее комнату, и она предложила мне чашечку своего знаменитого дарджелингского чая. Зная, что она будет оскорблена отказом, я выразила горячее желание выпить его.

Последовала церемония заварки чая, и, наконец, когда перед нами оказались наполненные чашки, она перешла к делу.

— Я ведь в этом доме давным-давно, мисс Люси, — начала она. — И мне кажется, я знаю свое место и хорошо справляюсь с работой.

— В этом нет сомнений, миссис Эмери.

— Жалоб на меня не было. Я, по крайней мере, их не слышала.

— Разумеется, не было. Все, включая и моего отца, всегда только хвалили вас.

— Я в этом доме веду хозяйство уж и не знаю, сколько лет.

Я начала беспокоиться. Столь пространное вступление свидетельствовало о том, что дела обстоят гораздо серьезнее, чем мне казалось.

— Скажите, что вас тревожит, миссис Эмери.

— Ну, мисс Люси, прислугу нанимают экономка и дворецкий. Экономка занимается женской частью прислуги, а дворецкий — мужской…

— Ну да.

— Так вот, похоже, кое-кому кажется, что можно явиться в дом и все переменить по-своему.

Теперь я поняла, в чем дело.

— Вы возражаете против того, что мисс Фицджеральд привезла с собой новую служанку?

— Вот именно, мисс Люси. Прислугу в этом доме всегда нанимала я и не вижу причин, почему это должно измениться.

— Я не думаю, что мисс Фицджеральд хотела вмешиваться в вашу сферу, миссис Эмери.

— Я не приглашала эту Китти — или как ее там — приезжать сюда.

— Она чем-нибудь заслужила ваше неодобрение?

— Ну, так бы я не сказала. Но она, например, ходит в кухню. Миссис Грант это не понравится.

Я не представляла, чтобы миссис Грант, толстая, добродушная повариха, стала выдвигать какие-нибудь возражения. В отличие от миссис Эмери она не требовала точного соблюдения правил, установленных в доме.

— Я уже поговорила об этом с мистером Эмери, и он согласен со мной, продолжала миссис Эмери.

Видимо, у него всегда хватало здравого смысла соглашаться с женой. Теперь мне стало понятно, что она опасается покушений на свои права, и я обязана уладить этот вопрос.