Виктория Холт - Чудо в аббатстве

— Бедная женщина!

— Она ни слова не знала по-английски и поэтому не понимала, что про нее говорили.

— Но она должна была почувствовать холодный прием.

— А мне жаль короля. Сравнивал ли он ее с той, другой Анной? Ты помнишь ее, Дамаск? Как восхитительна она была в паланкине! Видела ли ты когда-нибудь похожую на нее? Такая элегантная… такая привлекательная… она была настоящей королевой. Я никогда не забуду ее.

— И день, когда ты шантажом заставила бедного Тома Скиллена свезти нас по реке, чтобы увидеть, как она будет проплывать мимо.

— Ты должна быть мне очень благодарна. Если бы не моя хитрость, ты никогда бы не увидела королеву Анну Болейн. Нет, я никогда не забуду ее. Она незабываема. Как мог король отказаться от нее ради Джейн Сеймур?! Я этого никогда не могла понять. Джейн была такая простушка, такая скучная… По сравнению со всем тем блеском…

— Может быть, мужчины иногда устают от блеска и хотят немного покоя?

Мои слова вызвали смех у Кейт:

— Его Величество король? Никогда! Вообще-то, если бы она не умерла, он быстро устал бы и от нее, так что, быть может, это и хорошо, что она отдала Богу душу, бедняжка. Когда я увидела новую королеву в Шутерсхилле, — мы выезжали в свите короля, чтобы приветствовать ее, — я поразилась. Я убедила Ремуса взять меня с собой, хотя он боялся, что поездка верхом с таким сроком мне повредит. Но я настояла и поехала. И я увидела ее, Дамаск! Как мне жалко ее, она так некрасива. Эта ужасная кожа, а ее наряд! Если они хотели, чтобы она выглядела безобразно, то им это удалось. Ее сопровождало около двенадцати дам, все такие же безобразные, как и она. Они жирные, эти фламандки, и немодные. Француженки совсем другие. Анна Болейн приобрела в свое время французский шик, ведь правда? Ты помнишь, как она держала голову? А король… Он был великолепен… хотя по секрету скажу тебе, что у него уже не такой счастливый вид, как когда-то. Лицо у него красное, появился лишний жир, глазки стали маленькими, губы плотно сжаты… когда он хмурится, вселяет ужас. Но в тот день на плечах у него был камзол из пурпурного бархата, вышитого золотой нитью и отороченного золотым кружевом. Рукава подбиты золотой тканью, в пуговицах блистают бриллианты, рубины и жемчуг, его головной убор был очень пышным. А его новая королева! Платье из тисненого золота, на голове — сетка, а поверх сетки маленькая шапочка. Какая ужасная мода в Дании! Стоило посмотреть на их встречу. Народ рукоплескал, а король не мог дать выход своим истинным чувствам, но те, кто был близко, поняли, что приближается гроза, а виновные в том, что Анна Клевская приехала в Англию, дрожали тогда и дрожат до сих пор.

— Конечно, в этом виноват Кромвель.

— Да, Кромвель. Его ненавидят и, несомненно, с удовольствием убедились бы в том, что его постигнет участь многих.

— Он слишком могущественный человек, чтобы пострадать только из-за того, что королю не нравится внешний вид женщины.

Могущественных людей низвергали и раньше. Говорят, что король никогда не любил Кромвеля. Даже не уважал его. С кардиналом все было по-другому — и посмотри, что стало с ним.

— Опасно служить у подножья трона.

— Ты не первая говоришь об этом, — сказала Кейт, криво улыбаясь. — Ты знаешь, после того, как король в первый раз ее увидел, он пришел в такую ярость, что закричал: «Кому можно доверять? Я ручаюсь, что ничего в ней не вижу такого, о чем говорят ее портреты и описания. Я не люблю ее».

— Мог ли он ожидать, что полюбит ее при первой встрече?

— Он имел в виду, что не желает ее. А поскольку он так долго был без жены, для него это ужасно. Сказать правду, я думаю, он уже обратил пристальное внимание на Кэтрин Говард, и если это так, то наверняка Анна Клевская покажется ему еще более отталкивающей. Ремус сказал, что король вызвал Кромвеля, и потребовал совета, как можно отделаться от этой «большой Датской Кобылы». Бедный Кромвель, он не знает, что делать. Но надо ли его называть бедный Кромвель? Честно говоря, думаю, что нет. Мы даже немного рады тому, что он подвергается опасности, теперь пришел его черед. Когда ты думаешь о тех днях, когда его люди нагрянули в наше Аббатство…

— Но ведь Кромвель выполнял приказ короля.

— Он перестарался. Он был врагом монарха. Если бы не этот человек, может быть, сейчас Бруно жил бы в Аббатстве, а ты и я тайно пробирались бы через калитку в стене, чтобы поговорить с ним. Но все это ушло. Как будто ничего не было. И теперь очередь Кромвеля столкнуться с гневом своего соверена.

— Мне жаль всякого, на кого падет гнев короля.

— Ты забыла? Ты помнишь повешенного монаха? При взгляде на него меня бросало в дрожь. А брат Амброуз…

— Пожалуйста, не говори об этом, Кейт. Я бы хотела забыть.

— Что же, вот в чем разница между нами. А я бы хотела помнить, чтобы сказать: «Кромвель, теперь твоя очередь».

— Разве дело дошло до этого? У него же высокий титул, разве не так?

— О да, милорд Эссекс, лорд-канцлер Англии. Ремус говорит, что король подарил ему тридцать поместий. Думаю, кое-что Кромвелю перепало от конфискованного в пользу короля. Но это было в апреле. А теперь июнь. Тучи сгущаются над господином Кромвелем, и все из-за этой женитьбы.

— Как много ты знаешь!

— Об этом сплетничают в королевском дворце и иногда здесь, когда приезжают гости.

— И ты по-прежнему утверждаешь, что тебе скучно?

— Только не от таких разговоров. Меня раздражают сельские сквайры. Более того, я бы хотела быть при дворе, а не просто слушать о том, что там происходит, когда удача посылает нам гостя.

— А что Кромвель, Кейт? Что тебе рассказывали об этом человеке?

— Что брак с Анной Клевской по его совету был ошибкой от начала и до конца. Королю нравятся только хорошенькие женщины, а он ему подсунул «Датскую Кобылу». Свадьба была необходима, утверждал господин Кромвель, и король женился на Анне Клевской против своего желания, но объявил, что не разделит с ней супружеского ложа, он просто не может себя заставить. — Кейт залилась смехом. — Вообрази! Король вступил в спальню, но дальше этого не пошел!

— Мне жаль его, — сказала я.

— Говорят, новая королева пришла в ужас. Она боялась, что, желая отделаться от нее, он выдумает какое-нибудь обвинение. А теперь к тому же император Карл и король Франции поссорились, казалось бы, надо радоваться, но наш король, узнав об этом, пришел в ярость: оказалось, что зря женился. Теперь ему все равно, поддерживают его германские государства или нет, так как два его главных врага враждуют друг с другом, и пока это продолжается, Англии нечего бояться. Он потребовал, чтобы Кромвель вызволил его из этого положения. Но тот не знает, что делать. «Охотник попался в собственный капкан».

— Удивительно, почему все стремятся получить место при дворе? Посмотри на покой этого сада! Насколько приятнее любоваться лилиями в пруду и пчелой на цветке, чем заботиться о делах короля.