Кэтрин Гаскин - Зеленоглазка

– Для женщины в вашем положении, Роза, самое главное – это спокойствие. Вы должны думать о ребенке.

– Думать о ребенке! – уже наедине со мной бушевала Роза. – Он только и думает об этом ребенке. Иногда мне становится интересно, а кто, собственно, его ждет?! Обо мне хоть кто-нибудь вспомнил?! Он мне и шагу не дает отсюда ступить! Не позволяет даже прогуляться в Брайтон, чтобы подышать там морским воздухом, потому что это, видите ли, слишком далеко от дома. Не знает, а говорит: ведь только три месяца следует быть особенно осторожной.

Вот поэтому Джон Лангли и нуждался во мне. Он знал, что мы с Розой подруги, что я ее нисколько не боюсь и что иногда она даже прислушивается к моим советам. В Мельбурне у нее не было друзей, и, как ни странно, Лангли догадывался, что Розе нужна какая-нибудь женщина, с которой можно было поговорить, и не такая, как Элизабет. Часто мы вместе ходили с ней по магазинам – Джон Лангли разрешил записывать все ее покупки на свое имя, и Роза пользовалась этим правом, не задумываясь. Я, как могла, удерживала ее от бессмысленных приобретений – каких-нибудь причудливо украшенных шляпок и зонтиков – и оттаскивала ее от витрины ювелирного магазина, когда она замедляла возле нее свои шаги. Однако в магазин Лангли Роза никогда не ходила.

– Терпеть не могу, когда Том начинает вокруг меня вертеться всякий раз, как я там появляюсь. К тому же это вредит его положению среди клерков.

На самом деле ее нисколько не беспокоило положение Тома в магазине. Розу это просто не интересовало. Если Том не был там нужен, он обычно сопровождал отца в Лангли-Даунз или в бухту Надежды, или на склад в бухту Хобсона. Его звание было «молодой мистер Лангли», только и всего. Он не годился для того, чтобы сидеть за письменным столом с откидной крышкой в конторе Клэя. В бухгалтерии Том не разбирался, да и не хотел в нее вникать. Я не заметила, чтобы он делал хоть какие-нибудь попытки поучиться. Тома хватало, например, чтобы зайти на десять минут в «Корону» с коммивояжерами из других компаний. Однако заказы этим коммивояжерам делал не он, а Лоренс Клэй. Один только раз Том заказал что-то сам, при этом, вместо того чтобы выбрать нечто подходящее для складов Лангли, он выбрал то, что ему предложили коммивояжеры. Склады оказались забиты этим товаром, и его пришлось пустить безо всякой прибыли.

Я знала об этом, потому что Том приобрел привычку, возвращаясь из «Короны», прогуливаться по переулку и стучать в мою дверь, проверяя, дома ли я. Если я была дома, он усаживался в кресло Адама, иногда упираясь при этом ногами в плиту, брал на колени одну из кошек, и мы принимались болтать. В основном мы говорили о Розе; кроме нее, ему почти не о чем было говорить. Примерно через полчаса он взглядывал на часы, вздыхал, аккуратно опускал кошку на пол и возвращался в магазин. Из его рассказов о работе я поняла, что обычно, записав в книгу несколько цифр, он занимался тем, что играл ручкой, дожидаясь удобного случая, чтобы уйти. Если отец Тома был в магазине, он оставался там немного дольше, но почти всегда в половине пятого Том уже отправлялся в «Корону».

Каждый раз, когда Клэй нуждался в его помощи, а Тома в конторе не оказывалось, или когда туда собирался приехать Джон Лангли, который мог не одобрить отсутствие сына на рабочем месте, Клэй посылал за ним одного из служащих.

Как и для извозчиков Лангли, домик старого сторожа в конце переулка стал для служащих магазина домом мисс Эммы.

Однажды по этому переулку ко мне зашел сам Джон Лангли. Я так до конца и не поняла, что привело его тогда ко мне, – простое любопытство не вязалось у меня с образом Лангли. Я предложила ему чашку чая, и, усевшись в кресло, которое так часто занимал Том, старик стал с интересом осматриваться, разглядывая новые полки, что повесил Адам, и сделанные его же руками стенные шкафы.

– Надеюсь, вы не ждете, чтобы я вернул вам средства, которые вы здесь потратили, – сказал Лангли. – Эта земля слишком дорога, чтобы оставлять на ней ваш домик; со временем я использую ее для расширения магазина.

– Мы ничего от вас не ждем, – ответила я холодно. – Просто Адам хотел, чтобы, пока мы здесь живем, нам было по возможности удобно.

– Да, ведь мы договорились. – Он кивнул. – Нигде в радиусе двадцати миль от центра дома не сдаются за такую плату.

Перед тем как уйти, Лангли осмотрел все три комнаты, как и подобало домовладельцу, обратив внимание на свежую краску, стенные шкафы, отремонтированные половицы. Он даже прикоснулся к покрывалу на кровати и потрогал шторы.

– Это вы сами сшили?

Казалось, он обрадовался, услышав утвердительный ответ. Уже изучив немного характер Джона Лангли, я могла сделать вывод, что иногда богатым доставляет чрезвычайное удовольствие совершенно ничтожная сумма сэкономленных денег. Перед самым уходом он остановился возле кухонного стола, где я работала с бухгалтерской книгой Ларри, пока меня не прервал его стук в дверь. Лангли провел худыми старческими пальцами по столбикам цифр, быстро складывая их. Это было так на него похоже – то, что, даже не потрудившись спросить моего разрешения, Лангли заглядывал в мои бумаги. Он всегда полагал, что его касается все, имеющее к нему хотя бы косвенное отношение.

– Вы прекрасный бухгалтер, мисс Эмма, – заметил Лангли, – однако это совсем не женская работа.

– Почему же? – возразила я. – Я не делаю ошибок. И у меня аккуратный почерк.

– Женщинам нет места в бизнесе, – ответил он. Лангли произнес это своим обычным, не терпящим возражений тоном, но на этот раз я не была расположена с ним соглашаться.

– Боюсь, что вы ошибаетесь. Взять, к примеру, ваш магазин. Вы вполне могли бы использовать там женский труд.

– Среди моих служащих есть несколько женщин, которые, могу вас заверить, в большинстве случаев плохо справляются со своими обязанностями или оказываются больны в совершенно неподходящее время. Если бы мы могли нанять достаточно мужчин, я бы их уволил.

– Мужчины не согласятся на зарплату, которую вы платите женщинам. Вы получаете ровно столько, сколько даете, мистер Лангли. И все-таки я утверждаю, что в магазине нужна женщина.

– Женщина, мисс Эмма?

– А кто занимается у вас заказами тканей и галантереи? Лоренс Клэй, который не заглядывал в журналы мод с тех пор, как только начал работать. Вот он и заказывает до сих пор тот фасон шляпки, что была на королеве во время выставки четыре года назад, потому что после этого он не обращал внимания на то, что носят женщины. Ткани, которые у него в продаже, копят пыль на полках, потому что в этом году в моде другие цвета. Он продает черные зонтики, тогда как женщинам хочется покупать зеленые.

– Лоренс Клэй преданно служит мне почти вот уже двадцать лет. У меня нет причин сомневаться в его компетентности.