Джоанна Борн - Тайна куртизанки

– Хлеб и вода не оплатят мой долг вам.

– Я не собираю долгов с английских шпионов. – Анник неуверенно шевельнулась. – Долги привязывают к людям.

– Вода – не долг. Просто немного холодной воды.

Пусть она думает о жажде, не о его приближении. Он был почти рядом. Интуиция приказывала ей бежать, но жажда побуждала к риску. Сколько времени Леблан не давал ей пить?

Последний шаг, и он крепко сжал ее руку. Она пыталась освободиться.

– Я не люблю, когда до меня дотрагиваются, месье!

– Это лучший способ. У вас нет шанса против Леблана. А со мной вы по крайней мере…

Ужасная боль в локте. Мгновенно описав круг, ручка метлы, казалось, раздробила ему коленную чашечку. Он упал.

Навзничь. Девушка выскользнула, словно рыба из плохо закинутой сети.

– Черт! Проклятие!

Ослепнув от боли, Грей поднялся и захромал вслед за и ней. Идиот. Тупица. Он же видел, что она сделала с Анри. Он же знал, кто она такая. Это почти конец. Она невероятно быстра в темноте. Он слышал щелчки по деревьям ее палки, находящей тропу. Она удалялась от него.

Но Дойл был хитрее. Он встал там, где мог видеть силуэт девушки на фоне горевшей лампы, оставаясь невидимым в темном кустарнике. Она угодила прямо ему в руки, и он схватил ее.

Почти схватил.

Подошедший Грей увидел друга, который держался за живот, отводя душу на красочном бретонском диалекте. Она была уже свободна и поднималась на ноги. Она действительно чертовски проворна, если смогла ударить Дойла.

Право, будет настоящим удовольствием захватить мадемуазель Анник.

Увернувшись от нового удара, он вырвал у нее проклятую метлу. Теперь она безоружна. И все-таки не обошлось без короткого боя. Она была на удивление сильной для женщины, но ей не хватало веса, и, кроме того, она едва доставала ему до подбородка.

Три минуты спустя все было кончено, и он завел ей руки за спину, не причиняя особой боли, хотя и не позволяя ударить его. Она часто дышала, каждая мышца дрожала от напряжения. Да, у мадемуазель Анник выдалась тяжелая ночь. Он шаг за шагом тащил ее к карете, позволив растрачивать остаток сил.

Им владело неистовое примитивное чувство обладания. Наконец она в его власти.

– Быстра как черт, верно? Ну-ка подведи ее к свету, – проворчал Дойл, потирая живот. Он схватил ее за волосы, откинул ей голову назад и тихо присвистнул. – Анник Вильерс. Какого дьявола ты приволок ее сюда, Грей? Что за дела у тебя с Лисенком?

Иногда слишком дорого обходится даже очень маленькая ошибка, думала Анник. Она попала в ловушку, соблазнившись водой. У нее не было шанса победить английского шпиона, которого она по собственной глупости освободила из тюрьмы Леблана. Хотя она умела драться в темноте, не видя противника, и использовала все, даже нечестные, приемы, это не дало ей преимущества. Англичанин тоже знал их, а, кроме того, был намного лучшим бойцом, чем она.

Ему потребовалась всего пара минут, чтобы обхватить ее железным обручем своих рук, прижать к себе, как стискивают беспокойный маленький сверток, и она уже не могла вырваться. Анник чувствовала его дикое удовлетворение. Он был несказанно рад тому, что так просто заманил ее в ловушку. Она боялась его.

Еще час назад, положив руку ему на сердце, она больше всего на свете хотела оставаться рядом с ним. Теперь ей предстояло делать именно это.

Другой английский шпион, притворявшийся кучером, схватил ее за волосы, заглянул в лицо и сказал:

– Анник Вильерс.

Она совсем не ожидала, что ее узнают. Тем более так далеко на севере, да еще англичанин.

– Какого дьявола ты приволок ее сюда, Грей?

Боже! Значит, английский шпион – это Грей? Тогда у нее в самом деле не было шанса. Ничего удивительного, что они схватили ее. Похоже, она неаккуратно угодила в заключительную часть какой-то британской операции. Ни по какой другой причине оказаться во Франции он не мог. Поразительная неудача. Грей – начальник целого британского подразделения и непосредственно подчиняется легендарному Гальба. Ему незачем лично гоняться в Париже за шпионками. У него есть множество агентов по всей Европе и более важные дела. Грею следовало бы… Она раздраженно старалась найти ему подходящее занятие. Он должен был составлять планы свержения Наполеона в своем кабинете в Уайтхолле или другом соответствующем месте. В его положении опасно и глупо скрываться во Франции, где он мог в любое время оказаться запертым в погребе.

И все-таки Грей здесь. После долгих недель, когда она оказалась совершенно одна – в темноте и в неизвестности, – ей изменили ее бойцовские качества. Неспроста она потерпела поражение от старшего английского шпиона.

– Пожалуйста, не поступайте со мной так.

– Это легко сделать. С вами покончено. – Грей втащил ее в карету, словно трофей, добытый им с великой ловкостью. – Больше никаких драк.

– Пожалуйста. Я никому вас не выдам, – глухо сказала она в подушки сиденья, к которым он ее прижимал своей невероятной тяжестью.

– Не думаю, что вам это удастся, – ответил Грей.

Он был доволен. Теперь Анник может брыкаться под ним, пока не выбьется из сил и не станет управляемой. Она сразу поняла, чего добивается англичанин. Но ей понадобилось время, чтобы образумиться, принять неизбежное и сдаться, положив лоб на подушки и тяжело дыша, как рыба на берегу.

Она действительно в беде. Англичанин не собирался ловить каких-то второстепенных агентов. Это глупые слова Леблана о планах Альбиона заинтересовали британцев. За ними охотились все европейские шпионы, и Леблану следовало придержать язык.

Она думала о том, что может сделать человек вроде Грея, чтобы узнать, где находятся эти планы. Ведь он везет французского агента из Парижа в какое-то уединенное место, и она будет наедине с ним. Она представила, как он может получить нужную информацию, а потом заставить умолкнуть ее навсегда, похоронив вместе с ней все ее секреты. Она выглядела разгоряченной и вспотевшей от неравной борьбы, но при этом была холодна, как январь, внутри.

– Закончили? – спросил Грей. Она молча кивнула.

– Рад, что вы наконец договорились, – сказал с противоположного сиденья Эйдриан. Голос у него был слабый, но весьма насмешливый. – А то вы совсем затолкали меня.

– Договорились, – ответил Грей, – если не считать, что она собирается укусить меня, как только я отпущу ее.

Слова англичанина успокоили Анник, страх прошел. Грей явно не из тех, кто совершает убийство, а Эйдриан просто легкомысленный юноша, так что она вряд ли умрет в окрестностях Парижа от рук англичан.

– Мне следовало оставить вас гнить в погребе Леблана, – сказала она. – Но увы, я этого не сделала.

– Поздно сожалеть, мадемуазель.

– Я позволю себе не согласиться. Может, я стану жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Как вы намерены поступить со мной?