Элизабет Грегг - Ангел мести

Великан швырнул девушку на седло, да так грубо, что она больно ударилась бедром о луку.

– А ну сядь как следует? Мне тебя привязать или будешь паинькой?

Позднее Тресси поняла, что, сумей она совладать с собой тогда, ей пришлось бы не так худо. Впрочем, она и прежде не умела держать язык за зубами.

– Паинькой?! – гневно выпалила она. – Да я размозжу тебе камнем башку – пускай только случай подвернется!

И похититель, само собой, связал ей ноги, пропустив сыромятную веревку под брюхом чалой, а потом привязал запястья Тресси к луке седла. Затянув узлы так туго, что она закричала от боли, он сказал:

– Ну вот, теперь хочешь не хочешь, а присмиреешь.

И в этот самый миг Тресси наконец узнала этого человека. Это была уже не игра воображения, как в случае с доктором Гидеоном, не наваждение, когда в каждом здоровяке ей мерещились знакомые черты. Перед ней стоял во плоти Доул Клинг, такой же трус и мерзавец, как недоброй памяти Ивэн Мэджорс. Но… как Доул оказался здесь и что ему надо от нее?

– Грязный убийца! – сквозь зубы процедила она.

– Закрой рот, цыпочка, не то я заткну его кляпом, и как следует! Ну, уразумела?

В глазах у Тресси закипели слезы, и она, цепенея от ужаса, закивала с такой силой, что зубы выбили дробь. Значит, Доул Клинг пришел не за золотом, а за ней самой. Но почему, зачем? Что ему надо?!

Привязав Тресси к седлу, Клинг вернулся к лагерю и, к безмерному изумлению девушки, принялся чертить что-то палкой на сырой земле. Потом пинком опрокинул котелок и вытряхнул из мешка сухие бобы. Значит, хочет, чтобы Рид сразу понял: с ней случилось неладное. Тресси могла лишь гадать, зачем это нужно Клингу, но спросить боялась – вдруг он исполнит свою угрозу насчет кляпа?

Они ехали большим трактом, но недолго. Вскоре Клинг свернул направо, на узкую, едва различимую тропку, которая поднималась все выше и выше в горы. Впереди синеву неба прорезали снежные пики гор. Скоро в этих краях начнутся дожди и грозы, а потом и до снега недалеко. Тресси втайне боялась, что не доживет до первых снегопадов. Но, может быть, Рид отыщет их. Он хороший следопыт. Да и Клинг, непонятно почему, нисколько не старается замести следы.

На ночлег они остановились в небольшой ложбинке, заросшей белыми маргаритками. Посреди нее мерцало зеркальной гладью округлое озерцо. На опушке леса шелестели под ветром золотистые осины, и ветер этот, холодивший кожу Тресси, пахнул сыростью и снежным туманом.

Клинг отвязал девушку и грубо столкнул ее с седла. Закричав от боли, она рухнула наземь и долго лежала в жесткой траве, растирая ноющие, занемевшие ноги. Потом попыталась встать и еле удержалась на ногах. Клинг погонял вороного почти весь день, без перерыва, хотя дважды давал пленнице воды.

– Мне нужно отойти, – сипло проговорила она.

– Никуда ты не пойдешь.

– Да я не о том. Мне надо… ну, помочиться. Доул Клинг окинул ее пристальным взглядом, сощурив светлые глаза.

– Валяй. Только так, чтобы я тебя видел.

– Ни за что! – ужаснулась Тресси.

– Так дуй прямо в штаны, – буркнул он, но в конце концов все же не выдержал и, когда Тресси, расстегнув брюки, ожгла его негодующим взглядом, нехотя отвернулся.

Спутав коней, Клинг развел огонь и вскипятил кофе. Тресси достались твердый, словно камень, ломоть черствого хлеба и кружка черного невкусного кофе, но она с радостью приняла эту подачку. Ей нужно выжить любой ценой – ведь Доул Клинг настолько беспечен, что Рид по следам отыщет их без труда.

Тресси пыталась вообразить, как Рид вернулся в лагерь и в какое смятение пришел, обнаружив, что она исчезла. Бросился ли он в погоню немедленно или решил выждать до утра? Долгой безрадостной ночью, кутаясь в одеяло на жесткой земле, Тресси вновь и вновь мысленно представляла себе, как Рид Бэннон спешит к ней на помощь. Чего бы это ни стоило, она должна уцелеть, дожить до той минуты, когда он нагонит похитителя.

В бакалейной лавке Лаймы, куда дилижансы доставляли почту, Рид вручил хозяину составленный Тресси список. Лавочник – черноволосый, юркий, очкастый – был дружелюбен и крайне любопытен. Рид уже давно заметил, что в этих краях два этих качества частенько соединяются в одном человеке.

– Так вы, стало быть, живете поблизости? – спросил он, выставляя на прилавок первый предмет из списка Тресси – пару банок с консервированными персиками. Рид расплылся в улыбке. Сам он списка не читал, и ему было приятно, что Тресси вспомнила, как восторженно отзывался он об этих сладких сочных плодах.

– Да, – ответил он, – чуток южнее. Застолбили участок.

Лавочник округлил карие добродушные глаза.

– Участок? Золото, что ли? Погоди-погоди, уж не ты ли тот самый парень, что вмешался в казнь? С тобой еще был мальчишка, который потом оказался девчонкой, да еще и устроил там сущий балаган.

Рид опасливо огляделся, но в лавке было почти безлюдно – лишь на стуле клевал носом какой-то старикашка да юнец примерно тех же лет, что и Тресси, рылся в ворохах одежды.

– Ну да, – признал он без особой охоты, – это мы и были – я и моя… то есть мой партнер.

– У тебя в партнерах ходит девица, а тебе еще и золото понадобилось? – Лавочник фыркнул, ясно давая понять, какого он мнения о подобных глупостях, и ткнул костлявым пальцем в список: – Бекон, что ли? Так бекона у меня нету.

Рид перегнулся через прилавок и с немалым трудом прочел каракули Тресси.

– Вроде как написано «бекон», но если его нет, сойдет и сало.

Лавочник кивнул:

– Ну, этого добра у меня в достатке.

Он отошел к высокой бочке и, порывшись в ней, извлек изрядный ломоть свиного сала.

– А кстати – как вас обоих звать-то?

– Что-что? – переспросил Рид, тупо глядя в окно. Всадник, ехавший шагом по улице, что-то уж чересчур прямо держался в седле, явно кавалерийская привычка. Риду стало не по себе.

– Как вас обоих звать? – терпеливо повторил неугомонный лавочник.

– А-а… – Рид хотел было вначале назвать вымышленное имя, да только в голову ничего не шло. Да и, кроме того, разве он сам не говорил Тресси, что здесь нет ни солдат, ни служителей закона. – Мое имя Рид Бэннон, а…

– Бэннон! Ну надо же, какое совпадение!

По спине Рида прополз мертвящий холодок страха. Так его все-таки нашли! Неужели сейчас этот добродушный болтунишка вынет из-под прилавка пистолет и будет держать его на мушке до прибытия шерифа?

Лавочник и впрямь нырнул под прилавок, но достал оттуда всего лишь стопку конвертов.

– Как раз на прошлой неделе нам доставили письмо для Рида Бэннона. Вот и написано: «Лайма, территория Монтана». А ведь совсем еще недавно мы жили в Айдахо! Просто диву даешься, как наше правительство обожает менять названия. Живешь себе в Орегоне, неделя прошла – и ты уже в Айдахо, а через месяц, глядишь, и в Вайоминге.