Мэрилайл Роджерс - Полуночные тайны

– Ева, – позвал Хью молодую женщину, которая тут же исчезала, стоило ему приблизиться. Да и не только ему, а кому угодно, если только это не была ее хозяйка. В течение нескольких дней Хью то и дело наведывался к запасному колодцу, где когда-то спас ее от Тэда и его дружков. Но все предлоги, которые он придумывал, чтобы пройти мимо, ни к чему не привели – до сих пор. Тем более было важно не упустить этот редкий шанс. – Я ведь уже доказал, что тебе нечего меня бояться.

Ева остановилась и бросила взгляд через плечо. На этот раз все было по-другому: ее робость была порождена незнанием, как отреагировать на слова человека, занимавшего почти все ее мысли со времени их последней встречи.

Досадуя на себя, Хью поджал губы. Наконец ему удалось привлечь внимание робкой девушки. К несчастью, он понятия не имел, как теперь завести приятный разговор. Впервые в жизни Хью позавидовал таланту сердцееда, каким мог похвастать Марк. Вот бы и ему уметь так же легко очаровывать представительниц прекрасного пола.

– Пожалуйста, не убегай опять, – поспешил произнести неотесанный Хью, когда ему показалось, что Ева может пуститься наутек. – Я не сделаю тебе ничего дурного. Я хочу просто поговорить с тобой. Просто поговорить и узнать тебя получше.

Глаза его потемнели и стали цвета далекого леса, оттого что надежда в них боролась с сомнением. Неужели этому великану действительно нужна ее компания? Или за его просьбой скрывается что-то зловещее? Терзаемая подозрениями, Ева все же повернула к нему лицо, машинально склонив голову, чтобы закрыть шрам на щеке прядью светло-каштановых волос.

– Иди сюда, – продолжал Хью, чувствуя себя болваном, потому что не знал ни ласковых слов, ни медоточивых фраз, – посиди со мной немного на солнышке.

Ева виновато взглянула на замок, где у нее осталось много дел, но потом, набравшись храбрости, посмотрела на своего защитника и робко улыбнулась в знак согласия. Не доходя до стены замка, Хью скинул плащ, расстелил его на сырой, но мягкой траве, помог усесться Еве, а затем тяжело опустился рядом с ней.

– Мне сказали, ты несколько лет прожила в лесу совсем одна, – сбивчиво начал он, не зная другого интересного для нее предмета беседы.

Девушку наверняка не заинтересовали бы тяготы его службы, а он ничего не знал о ее жизни. Хотя в первый день их знакомства она ясно дала понять, что не может и не будет обсуждать события, оставившие след на ее щеке, поговорить о ее жизни вообще, безусловно, можно…

Ева на секунду перестала дышать. Неужели этот человек расспрашивал о ней у обитателей замка? Она взглянула на Хью, а потом быстро опустила глаза на сорванную с ближайшего папоротника ветку. Скорее всего, ему рассказали о всех несчастьях, в которых ее обвиняют. Плечи девушки уныло опустились. Вряд ли он теперь будет хорошо о ней думать.

По поведению девушки Хью сразу смекнул, что сделал неверный шаг, и неловко попытался исправить ошибку.

– Я поразился твоей самостоятельности. Думаю, не многим взрослым женщинам удалось бы то же самое.

Несколько старожилов из охраны Рокстона рассказали Хью о брошенной десятилетней девочке. По тому страху, который слышался в их голосах, ему бы следовало догадаться, что эта тема окажется слишком болезненной для Евы. Особое беспокойство рассказчиков вызывал тот факт, что девочка смогла выжить без посторонней помощи.

– Они хотели, чтобы я умерла, – бесстрастно произнесла Ева, не отрывая глаз от рук, методично превращавших папоротник в гору тонких зеленых листочков.

– Кто «они»? – Хью воспользовался этим холодным заявлением, чтобы хоть как-то завязать разговор.

– Люди, которые увидели дым от моего горящего дома и обнаружили меня. – Ее рука невольно прикрыла обезображенную щеку. – Я их напугала.

Хью нахмурился, услышав, что событие десятилетней давности до сих пор вызывает у нее смятение. Она никак не могла понять, почему с ней так поступили. Он ясно представил себе всю картину. Черный обгоревший остов дома и испуганный ребенок в окружении суеверных глупцов.

– Они завернули меня в одеяло, сверху обвязали веревками и оттащили этот кокон в самую чащу леса. – Ева печально улыбнулась Хью. – Там они оставили меня одну, крепко связанную.

Хью захотелось обнять покинутого ребенка, каким была Ева, и одновременно наказать тех, кто совершил это злодеяние. Но сам по себе подобный поступок не был из ряда вон выходящим. Хотя об этом было не принято говорить, в лесных чащах довольно часто бросали нежеланных младенцев и даже подросших детей. Ясно, что перепуганный люд то же самое сделал с Евой. А позже они наказали ее за то, что она не погибла.

– Но ты высвободилась и нарушила из планы, – мрачно ухмыльнулся Хью.

Ева медленно кивнула.

– Я высвободилась из одеяла, которое вскоре превратилось для меня в настоящее сокровище. К счастью, к тому времени я уже знала от матери, какие растения приносят пользу, а какие – вред, и умела готовить. Отец мне когда-то показывал, как ставить силки на мелких животных и ловить рыбу. К тому же я нашла кремень… – закончила она, слегка пожав плечами.

Хью положил руку на согнутое колено и опустил на нее подбородок, чтобы получше рассмотреть находчивую девчушку. Теперь он знал, как она добывала пропитание в дикой чаще, но где она нашла кров? Хью задал вопрос, и она тихо поведала ему, что подсмотрела у диких животных и вырыла себе норку. Время от времени она укрепляла ее упавшими ветвями и улучшала жилище. Девушка с гордостью рассказала, как в теплую погоду выстилала норку сухой мягкой травой, а в холодную разжигала костер в ямке, обложенной камнем, поэтому в ее жилище было сухо и тепло.

Еву согрело искреннее восхищение, которое она прочитала в улыбке Хью, когда перечисляла свои достижения.

– А как же, – задал еще один вопрос Хью, – с одеждой для ребенка, который растет?

Ева слегка скривила лицо, впервые позабыв его спрятать.

– Тут я не смогла найти никакого выхода. Но, к счастью, тот самый страх, который сделал меня изгоем, помог мне справиться с этой нуждой.

Темные брови вопросительно выгнулись.

– Несколько раз на меня натыкалась пожилая вдова лесника, суеверная и боязливая, – с трудом начала объяснять Ева. – Думаю, она старалась задобрить ведьму, за которую меня принимала, поэтому два раза оставляла под высоким дубом узелки с обносками так, чтобы я могла найти их. Я хотела ее поблагодарить, но боялась, что она может умереть от страха.

Тишину нарушил сдавленный смешок детей, выглядывавших из-за угла. Испугавшись, что ее подслушали, когда она делилась тем, о чем до сих пор никому по доброй воле не рассказывала, Ева вскочила и стремглав бросилась к черному ходу замка. Разозлившись на тех, кто так грубо прервал их, Хью тоже поднялся и, тяжело ступая, пошел за угол. Ребятишки с визгом бросились врассыпную.