Хелен Холстед - Гордость и предубеждение-2

Некоторое время они шли молча. Постепенно Элизабет почувствовала, как ее раздражение и неловкость из-за некорректного поведения матери уходят. Дарси стал говорить о планах на будущее, а Элизабет мечтать об элегантности и спокойном течении своей будущей жизни.

До свадьбы оставалось три дня, когда Дарси поверг в трепет миссис Беннет известием о приезде своей сестры, мисс Джорджианы Дарси. И хотя девушке исполнилось всего лишь шестнадцать, миссис Беннет нервничала в ожидании этой встречи, будучи наслышана В гордыне молодой леди. Она успокоилась лишь тогда, когда Дарси представил ей не только Джорджиану, Но и своего кузена, полковника Генри Фицуильяма из благородного семейства Фицуильямов, в честь которого и нарекли когда-то самого Дарси.

Миссис Беннет всегда с восторгом знакомилась I новым молодым холостяком. После того как гости уехали, она все восклицала:

— Какой очаровательный молодой человек! Такие непринужденные манеры, такой бесподобный собеседник! Не слишком хорош собой, что верно, то верно, но кого это волнует?

— Полагаю, кого-то все же волнует, мама, — заметила Элизабет, возможно, вспоминая порывы восторга своей матери по поводу красоты ее будущих зятьев.

— Лиззи, какая же ты скрытная! Ни разу, ни словечком не обмолвилась о нем, когда вернулась домой после посещения Кента!

— Разве я забыла упомянуть о знакомстве с полковником Фицуильямом, мама?

— Забыла, именно забыла! Ты твердо уверена, Лиззи, что у него нет никакого постоянного дохода, кроме его армейского жалованья?

— Весьма твердо, мама. Полковник Фицуильям вынужден жениться на деньгах.

— Такая жалость, что младшие сыновья столь часто обладают личным обаянием, какого лишены прямые наследники.

Элизабет предпочла не относить реплику матери на счет своего жениха.

— Полковник имеет очень приятные манеры, мама.

— А мисс Дарси! — тут миссис Беннет в волнении воздела руки. — Такая изящная и такая очаровательная! Она не столь красива, как ее брат, но какая фигура, какие изысканные манеры!

К удовольствию дочерей, миссис Беннет с преувеличенным изяществом сделала несколько шагов по комнате, вращая свой носовой платок, потом погрузилась в любимое кресло и продолжила:

— Я боюсь, что мисс Дарси окажется несусветной гордячкой, она произнесла не больше двух слов. Хотя знаешь, Лиззи, думаю, она немного застенчива. Имей это в виду, когда станешь представлять ее обществу. Когда она начнет выезжать в свет?

— Очевидно, когда ей позволят.

Действительно, после церемонного представления ее брата Джорджиана Дарси едва ли, хоть единым звуком, ответила на поток слов миссис Беннет. Дарси, сам всегда чувствовавший себя неловко при общении с миссис Беннет, предоставил полковнику отдуваться за всю семью, поддерживая беседу.

Полковник Фицуильям устроился в кресле рядом с миссис Беннет и, повернувшись к Элизабет, сказал:

— Мисс Беннет, не могу выразить, как я восхищен возможностью снова видеть вас, да еще при таких обстоятельствах! Прошу вас, примите мои поздравления. /I поздравляю вас обоих. — Элизабет благосклонно кивнула ему, и он продолжал: — Когда мы расстались и Кенте, я думал, что вряд ли нам предстоит еще когда-нибудь встретиться. И вот мы с вами станем родственниками и, я надеюсь, лучшими друзьями.

— Лиззи все очень ловко скрывала, полковник. — Миссис Беннет с восторгом ухватилась за свою любимую тему. — Они были едва знакомы друг с другом, и нот уже они обручены, и вот-вот поженятся.

— Едва знакомы друг с другом, мэм? Да ведь в прошлом апреле мы с Дарси больше трех недель гостили у нашей тети в Кенте, и я слышал высшие похвалы в адрес мисс Элизабет Беннет еще задолго до этого.

Миссис Беннет от души рассмеялась.

— Мама, пожалуйста, — тихо попросила Элизабет, поднимаясь со своего места и направляясь к столу, где лежала ее незаконченная вышивка.

— Достаточно воспоминаний, кузен, — заметил Дарси.

Дверь открылась, и в комнату вошел мистер Беннет, и от его насмешливого взгляда ничто не укрылось. Он увидел свою супругу, вытирающую глаза от смеха: Элизабет, побледневшую от гнева; мистера Дарси, в котором, по всему видно, взыграла спесь; и двух незнакомых людей, которые, казалось, не знали, как им вест» себя.

— Ах, мистер Беннет! Вот и вы! — вскричала его супруга, вытирая глаза. — Входите и присоединяйтесь к нашему веселью.

Генри Фицуильям поднялся, подав руку Джорджиане. Мистер Беннет поклонился и пересек комнату, чтобы быть представленным гостям.

Элизабет успокоилась, когда появление ее отца побудило сменить тему разговора. К неудовольствию и досаде миссис Беннет, ее муж заговорил о брошюре, которую он намеревался когда-нибудь все же опубликовать.

— Я описываю все разновидности глупости и недомыслия, обнаруженные мною в работах солидных авторов, описывающих нравы прошлого столетия. Я постоянно натыкался при чтении на их перлы и потратил некоторое время на расширение и приведение в порядок моих мыслей.

— Чудесно, мистер Беннет, — откликнулся полковник. — Я с интересом буду ждать появления вашей работы.

— Долго придется ждать, сэр, — фыркнула миссис Беннет.

Воцарилось неловкое молчание.

Мистер Беннет вспыхнул, Элизабет отвела взгляд, а судя по лицу Джорджианы можно было подумать, что грянул гром и разверзлись небеса.

— Мадам, — сказал полковник, — я хорошо понимаю ваше нетерпение видеть признание таланта вашего мужа. Но порой требуются долгие годы упорного труда, чтобы представить столь оригинальную работу в отшлифованном виде.

«О, да, и сколько же долгих лет ушло на внимательное изучение людей, чтобы выработать манеры, столь отшлифованные, как ваши?» — подумала Элизабет.

— Я полагаю, — вступил в разговор Дарси, — что небрежность, снижающая качество выполняемой работы, попросту граничит с безнравственностью.

— Благодарю вас, сэр, за ваше благосклонное снисхождение к моей медлительности, — кивнул мистер Беннет с видом мудрого и маститого ученого и улыбнулся Элизабет, которой пришлось прикусить губу. Мистер Дарси поклонился:

— Стоит только обратиться к недавнему случаю, когда небрежная газетная статейка привела к… смерти предмета обсуждения.

— Ой, это вы о мистере Лаунде! — вскричала миссис Беннет. — Вы знаете, он покончил самоубийством.

— Это перевернуло бы мою жизнь, если бы мои старания привели кого-то к трагедии, — заметил мистер Беннет.

Джорджиана увидела, как Генри, на мгновение отвлекшись, позволил себе задержать нежный взгляд на лице Элизабет. Внезапная догадка озарила ум Джорджианы, и она едва не пропустила мимо ушей слова миссис Беннет, обращенные к ней.

— Лиззи никогда ни с кем не делится своими секретами, мисс Дарси. Я надеюсь, вам удастся вытянуть из нее хоть что-то, а иначе, зачем вообще нужны сестры?