Джейн Фэйзер - Любимая

Она наклонилась к нему и, легонько потрепав по щеке, прощебетала:

— Ну перестань дуться!

— Кому-то же надо это делать, когда речь идет о тебе, — ответил Эдвард, уткнувшись в чашку, чтобы скрыть невольную улыбку.

Тео вполне устроил его ответ.

— Кларри надо вернуться к Джонатану, а мне — к дорогой свекрови, поэтому собирайтесь. Трудно сказать, сколько это займет времени.

— Что займет время? — раздался хор сопрано и солирующего тенора.

Но Тео только озорно улыбнулась и пошла отдать приказание насчет ландо.

Пятнадцать минут спустя они были на пути к Бонд-стрит.

Сильвестр проснулся в то мгновение, когда его жена резала ветчину в гостиной Белмонт-Хаус. Несколько минут он лежал, наслаждаясь легкостью во всем теле и отсутствием боли. В голове у него медленно пробуждались воспоминания о пережитом страдании, которые делали возвращение к жизни еще более приятным.

— Милорд! — Генри, чутко реагировавший на каждое движение графа, отодвинул полог.

— Доброе утро, Генри. Сколько времени?

— Десятый час, сэр.

— Боже мой!

Мысли Сильвестра тут же обратились к Тео. Он видел ее лицо, склонившееся над кроватью, ее улыбку и синие глаза, наполненные сочувствием и чем-то еще более глубоким. Он чувствовал на своем лбу ее руку, мягкую и прохладную.

Он приподнялся на подушках.

— Леди Стоунридж была здесь? Я не ошибаюсь?

— Нет, милорд.

— А зачем ты впустил ее? Генри прочистил горло.

— Я не впускал, милорд. Она прошла через окно.

— Что?

Сильвестр вспомнил, как Тео сказала, что влетела в окно, но тогда он не придал этому значения.

Он встал с кровати, быстрыми шагами подошел к окну и распахнул его. Затем, высунувшись наружу, он взглянул на балкон Тео, и мурашки поползли у него по спине.

Она просто неисправима. Абсолютно неисправима!

Он вернулся в комнату, дрожа от холодного ветра.

— Приготовь ванну, Генри. А потом завтрак.

— Сию минуту, милорд.

Слуга поспешил к двери, но остановился.

— Ах да! Ее светлость просила передать вам записку, как только вы проснетесь.

Он поспешил к секретеру и вручил графу сложенную бумагу.

— Благодарю.

Что же она задумала на этот раз?

Генри ушел, и граф развернул записку.

«Дорогой Сильвестр!

Генри уверил меня, что ты проснешься вполне здоровым, иначе я бы осталась. Я буду на Брук-стрит. Твоя мама все еще спит, и я уверена, что пару часов еще не понадоблюсь ей.

С любовью, Тео».

Сильвестр сложил записку и опустил в ящик секретера. На губах его играла улыбка. Тео никогда раньше не называла его дорогим. Весь тон записки отличался от ее обычной манеры разговора, а Сильвестр знал, что Тео не способна притворяться и скрывать свои чувства. Он опять увидел ее взгляд, проникающий сквозь боль и страдание, и его наполнила радость.

Вошел Генри с подносом. Его сопровождали лакеи, которые принесли кувшины с горячей водой. Сильвестр вдохнул аромат кофе и уселся, чтобы утолить свой голод после длительного поста, пока готовили ванну.

Все равно, надо отправить Тео в Стоунридж, решил граф. До тех пор, пока он не разберется с Нейлом Джерардом. Затем, когда все выяснится, он с чистым сердцем и спокойной душой приедет к ней и они начнут свою супружескую жизнь с чистого листа.

Приняв это решение, Сильвестр с наслаждением выкупался, побрился и велел Генри подать одежду.

Как будто рожденный заново, в отличном расположении духа, Сильвестр зашагал вниз по лестнице. Кажется, его мать и сестра еще не вставали, подумал он с чувством облегчения. Если повезет, он ускользнет раньше, чем они появятся внизу.

— Прикажите подать мою лошадь, Фостер.

— Слушаюсь, милорд, — ответил дворецкий.

А граф добавил, невольно взглянув через плечо наверх:

— И поскорее.

Фостер поклонился, в глазах его мелькнуло недоумение.

— Разумеется, милорд. А что мне сказать ее светлости, когда она спустится вниз?

— Гм… гм… У меня и леди Стоунридж весьма важное дело, но мы присоединимся к ним за обедом.

— Будет исполнено, милорд.

— Ну, как твое мнение? — спросила Тео, медленно кружась перед Эдвардом.

Ферфакс уставился на нее как на диковинку.

— Потрясающе! — только и смог он произнести.

— Правда! — согласилась Кларисса. — Просто не верится! Я сидела как завороженная, пока мсье Шарль тебя стриг, а волосы так и падали, так и падали…

— О, ты преувеличиваешь, — сказала Тео. — Их было не так много.

— Нет, много, — вставила Эмили. — Ты же никогда их не стригла!

— Хорошо, но теперь я это сделала. — Этого никто не мог отрицать, и Тео продолжала: — Я понимаю, что вы потрясены, но вам нравится?

Она встала на цыпочки и посмотрела на свое отражение в зеркале над камином.

— Очень изящно, — промолвил Эдвард после минутного молчания. — Но ты сама на себя не похожа.

— Это хорошо или плохо? — со смехом спросила Тео. — Мне лично нравится. А что вы думаете, Джонатан?

Рыцарь Клариссы оторвал взгляд от холста и посмотрел на Тео. Затем проговорил:

— Никогда этого не делай, Кларисса.

Тео подняла бровь. Было ли это ответом на ее вопрос? Если да, то он звучал не слишком ободряюще, хотя, судя по тому, как зарделась Кларисса, она сочла слова Джонатана комплиментом в свой адрес.

— Тео, подъехал лорд Стоунридж, — оповестила сестру стоящая у окна Эмили.

— Ох! — выдохнула Тео, поспешно подходя к окну. Сильвестр слез с Зевса и бросил поводья мальчишке, который тут же подбежал к нему.

— Дело принимает крутой оборот, — пробормотала Тео.

Когда она увидела Сильвестра, сердце ее подпрыгнуло от радости в предчувствии, что сейчас он будет рядом с ней. С минуту Сильвестр стоял на мостовой, похлопывая рукояткой хлыста по ладони, а затем быстро направился в дом.

Тео повернулась к двери гостиной. Она отворилась, и граф пошел в комнату. Что бы Сильвестр ни собирался сказать, слова замерли у него на устах. Он в изумлении уставился на свою жену.

— Что, черт возьми, ты сделала, Тео? — спросил он, когда снова обрел дар речи и стал им пользоваться.

— Тебе нравится?

Она чуть наклонила голову в сторону, и в глазах ее, которые, казалось, стали еще больше, чем обычно, заплясали шаловливые чертики.

— Иди сюда!

— Тебе нравится? — повторила она.

— Я сказал: иди сюда!

Все, кроме Тео, замерли, а Кларисса отступила под защиту своего возлюбленного. Тео нехотя повиновалась.

Сильвестр взял ее за подбородок и, поворачивая из стороны в сторону, внимательно осмотрел. Затем повернул спиной и рассмотрел ее с затылка.

— Надо бы свернуть тебе шею, — заявил он наконец.

— Но тебе же нравится моя шея, — проговорила Тео с видом оскорбленной невинности.

Она снова повернулась к графу лицом.