Жаннетта Беньи - Флорентийка и султан

Слава богу, к этому моменту Лягушонок успел встать на ноги и снова потащил канат к противоположному борту. Капитан Рэд сунул изуродованный деревянный протез обратно в ведро, но замешкался и едва не лишился второй ноги. Он только-только успел выдернуть левую ногу из воды, как прямо под ним забурлила вода, и почти у самой поверхности показалась огромная оскаленная акулья пасть.

– Ах, ты, стерва! – завопил капитан Рэд, втыкая свою саблю в голову акулы.

Она тут же исчезла под водой, унося с собой последнее оружие капитана Рэда.

Медленно поднимаясь по борту, старый морской волк с сожалением проводил взглядом клинок, исчезающий в морских глубинах. После этого он поднял голову вверх и закричал:

– Давай быстрее! Что ты там возишься? Лягушонок, масса которого была, наверное, раза в три меньше, чем у капитана Рэда, с трудом добрался до противоположного борта и, перекинув канат через толстый брус, потащил его назад. Так было гораздо легче, и, уже спустя несколько мгновений, шляпа капитана Рэда показалась над штирбортом.

– Давай, давай, тяни! – командовал он. Выбиваясь из последних сил, Лягушонок добрался до правого борта и чуть ли нос к носу подобрался к капитану Рэду.

– Ну, что? Мы спасены? – засмеялся он.

В этот момент канат затрещал и стал прямо на глазах лопаться.

Еще мгновение – и старый пират отправился бы на завтрак к акулам. И лишь выронив свой драгоценный ларец, он успел ухватиться за борт. Сундук шлепнулся на воду и остался позади корабля, медленно покачиваясь на волнах.

Отшвырнув в сторону ненужный кусок каната, Лягушонок принялся тащить капитана Рэда на судно.

Но тут, как он и опасался, жадность подвела старого морского разбойника. Не в силах перенести разлуку с любимым ларцем, капитан Рэд завопил:

– Помогите! Помогите! Мое богатство! Это все он, он виноват! Убийца!

Чуть ли не рыдая от жалости к потерянным деньгам, капитан Рэд перебрался через борт, обратив на себя внимание всех, кто собрался на нижней палубе. Припадая на перерубленный протез вдвое сильнее прежнего, старый бродяга поковылял к капитанскому мостику.

– Господа офицеры,– заныл он по-французски,– помогите мне вернуть мои богатства. Это все он, этот мерзавец виноват. Помогите мне.

Офицеры, которых возглавлял первый помощник капитана мессир Дюрасье, в изумлении смотрели на двух странных личностей, неизвестно откуда взявшихся на их боевом фрегате. Особенно живописно выглядел тот, кто постарше: шикарная бархатная шляпа с вышивкой по краям и плюмажем из страусиных перьев, длинный бархатный камзол красного цвета с невероятно грязными обшлагами и еще более грязная рубашка под ним, баснословно дорогая шелковая перевязь с пустыми ножнами и расщепленный деревянный протез вместо правой ноги.

– Вы француз? – тут же спросил мессир Дюрасье. Ничего не отвечая, новый пассажир фрегата стал громко жаловаться – опять-таки на французском языке:

– Всю жизнь работал не покладая рук, надрывался, отдыха не знал, копил деньги. Все мои сбережения. А этот мерзавец, этот убийца!...

Он размахнулся и нанес ничего не подозревающему Лягушонку сокрушительный удар в челюсть. Парнишка рухнул на палубу, как подкошенный, а сам пострадавший, не дождавшись ответа от сгрудившихся вокруг него офицеров, растолкал их в стороны и стал спускаться на нижнюю палубу. При этом он наступил своей исковерканной деревяшкой на ногу несчастному мессиру Дюрасье, который взвыл от боли и немедленно отскочил в сторону.

Столь невежливое поведение капитана Рэда объяснялось очень простой причиной: на нижней палубе стояла большая бочка с водой, в которую надсмотрщики, проводившие экзекуцию, попеременно опускали длинные кожаные кнуты-девятихвостки.

Наказание мокрым хлыстом было куда болезненнее, чем обыкновенным. Наверняка, никому на судне не пришло бы в голову пить воду из этой бочки.

Но бедолаги, изнывавшие от жажды – капитан Рэд и Лягушонок – меньше всего думали о вкусе воды. Им просто хотелось пить.

Гремя обломанной деревяшкой, старый пират начал спускаться вниз по лестнице с капитанского мостика. Оторопевшие от неожиданности офицеры фрегата провожали его ошарашенными взглядами. Никто не пытался остановить бродягу – во-первых, потому, что офицеры с трудом понимали, что происходит, а во-вторых, потому что офицеры предоставляли почетное право физической работы на корабле матросам и надсмотрщикам.

– Куда это он?..– недоуменно пробормотал первый помощник капитана мессир Дюрасье.

Лягушонок, который успел измазать в жидком дерьме не только ноги, но и руки, кое-как вытер ладони о рубаху и, не обращая внимание на столпившихся вокруг офицеров, бросился вслед за капитаном Рэдом.

По пути он налетел на несчастного мессира Дюрасье, который уже успел пострадать от незваных гостей, и, чтобы не упасть, ухватился за нарядный камзол и ослепительно белый платок, которым была повязана шея первого помощника капитана.

– О, Бог мой! – завизжал Дюрасье.– Что здесь происходит? Куда вы несетесь?

Не вдаваясь в объяснения, Лягушонок кинулся вниз по лестнице.

До утонченного нюха мессира Дюрасье донесся характерный запах человеческих фекалий. Шмыгнув носом пару раз, первый помощник капитана с ужасом обнаружил, что весь его камзол и белый шелковый платок, которым он так гордился, испачканы обыкновенным калом.

Проклиная все на свете, мессир Дюрасье принялся осторожно, двумя пальцами развязывать платок, который в следующую минуту был безжалостно выброшен за борт. Затем мессир Дюрасье избавился от испачканного камзола, правда, поступив с ним более великодушно. Камзол тут же унес слуга, заменив его новым, чистым.

Лягушонок, которого так же мучала жажда, как и его старшего друга, сломя голову, мчался к деревянной бочке с пресной водой.

Матросы и офицеры, охваченные любопытством, наблюдали за этой картиной: старый морской волк в красном камзоле и шляпе с плюмажем, не разбирая дороги, мчался по палубе, заваленной такелажем и снастями.

Следом за ним, спотыкаясь и падая, бежал юнга.

Экзекуция тотчас же прекратилась. Надсмотрщики и матросы, услышав шум на капитанском мостике, тут же позабыли о несчастном, по спине которого только что ходил кожаный кнут.

Отшвырнув своим деревянным обрубком ведро, валявшееся перед бочкой с водой, капитан Рэд принялся с жадностью черпать ладонью воду. Он хрипел и урчал, глотая теплую жидкость с неприятным привкусом. Сейчас ничего слаще этой воды на свете для него не существовало.

Но этого ему показалось мало и,– перевалившись через край бочки, старый морской бродяга с головой погрузился в воду.

Надсмотрщики просто оцепенели от недоумения, растерянно оглядываясь по сторонам.