Виктория Холт - Месть королевы

На это Ланкастер ответил, что и сами бароны не менее, чем они, возмущены создавшимся положением и принимают все меры для скорейшего изгнания Гавестона из страны.

В беседе друг с другом братья французского короля решили, что им самим не стоит вмешиваться и советовать Эдуарду избавиться от своего любовничка. Если из-за этого в Англии и в самом деле начнется междуусобная война, их венценосный брат будет только рад такому развитию событий.

– Ну, а как же все-таки Изабелла? – спросил Луи.

– Не беспокойся, – сказал с улыбкой Карл. – Мы позаботимся о ней. Выразим ей сочувствие.

Когда оба брата вернулись во Францию, король Филипп не на шутку заинтересовался сообщениями о раздорах Эдуарда с баронами.

– Прекрасно, – сказал он. – Нужно немедленно известить их, что, если они вознамерятся восстать, мы ни при каких обстоятельствах не станем поддерживать короля.

– Думаешь, твой зять не готов к такому обороту дел? – спросил Луи.

– Скорей всего, готов, – отвечал король. – Эдуард не полный идиот. Все английские короли прекрасно знают, что французские монархи всегда с интересом и удовлетворением следили за беспорядками в английском королевстве. Это придавало им спокойствия за судьбу собственной страны.

– Собираешься что-нибудь сделать? – спросил Карл.

Король улыбнулся.

– Только тайные действия. Бароны должны знать, что если вознамерятся предпринять что-либо существенное, то могут рассчитывать на нашу помощь… Не слишком явную.

Граф Ланкастер получил от короля Филиппа известие, что тот весьма недоволен тем, как английский король относится к его дочери, и если граф соблаговолит возглавить партию тех, кто требует изгнания проходимца Гавестона, они могут рассчитывать на поддержку короля Франции.

Это помогало Ланкастеру принять решение о более энергичных действиях. В самом деле, их партия, если угодно ее так назвать, сильнее и значительнее, чем они сами думали до сих пор. Король Эдуард перед коронацией поклялся избавиться от Гавестона, и нужно заставить его незамедлительно выполнить клятву.

Ланкастер созвал баронов на совет.

– Совершенно ясно, – сказал он им, – что так продолжаться не может. Король Франции на нашей стороне. Пребывание Гавестона во дворце наносит оскорбление королеве.

Бароны согласились. Все, за исключением одного. Этим одним был Хью де Диспенсер, граф Винчестерский – человек, известный своим честолюбием и алчностью. Он ранее находился в Шотландии вместе с отцом короля, но теперь жаждал щедрот и почестей от нового владыки и не хотел ни в чем перечить ему.

Еще до этого совета он попросил о встрече с королем, и, когда тот принял его, рядом с ним граф Винчестер увидел Гавестона. Оба находились в мрачном расположении духа, ибо знали, о чем пойдет речь и что бароны не идут на попятный в своих требованиях.

Винчестер сообщил им о предстоящем совете баронов и об их намерениях.

– Я не отправлю его никуда! – крикнул Эдуард.

Он похож был в эту минуту на обиженного ребенка, у которого отнимают любимую игрушку.

– Но они могут заставить вас сделать это, милорд, – сказал Гавестон.

И трудно было сказать, то ли тот поддразнивает короля, чтобы вызвать еще большее его сопротивление, то ли сам осознает всю бесполезность борьбы.

Эдуард продолжал петушиться.

– Они меня не заставят! – выкрикивал он. – Король я или нет? Я еще не правлю и года, а они уже садятся мне на шею!

Винчестер сказал примирительно:

– Боюсь, милорд, они не откажутся от своих требований, и вам придется согласиться с ними. Но только временно. И нужно подумать, куда лучше направить графа Корнуоллского.

– Они хотят, чтобы я выслал его в Гасконь!

– Он мог бы уехать в Ирландию, милорд. Был бы вашим наместником. Там бы он жил в довольстве, ожидая, когда вы снова его призовете. А также сообщал бы вам обо всем, что происходит в тех краях. Вы могли бы встречаться где-то на полдороге… Милорд может проводить Гавестона на корабль. Это, возможно, помогло бы развеять хоть немного вашу меланхолию.

Как видно, Винчестер многое продумал, прежде чем явиться к королю. Однако тот был безутешен. Говорил, что не может себе представить, как расстанется со своим другом хотя бы на одну только ночь…

В своем отчаянии он становился чрезмерно откровенным.

Хью Диспенсер, граф Винчестерский, наблюдая за ними обоими, думал о том, как же слаб король, как целиком и полностью зависит от Гавестона, как подпал под его влияние. А когда того не станет рядом с ним, будет ли король искать замену, нового фаворита-любовника?..

Не то чтобы Диспенсер мечтал заступить на его место или прочил на него своего молодого сына… Да и вряд ли кому-либо удалось сейчас такое. Но слабого короля необходимо поддерживать, руководить им, а это было бы вполне по плечу Диспенсеру… Гавестон должен уйти. Это ясно. Бароны не отступятся, пойдут на все, вплоть до развязывания войны, если Эдуард не подчинится. И ему, Хью Диспенсеру, нужно именно теперь сделать свой выбор. Если он встанет на сторону баронов, у него окажется слишком много соратников и одновременно соперников. Начиная с главаря партии недовольных Ланкастера. А еще Уорвик, Линкольн, Пемброк… Люди достаточно сильные. Если же он поддержит короля, то будет вроде бы в одиночестве, но сможет стать сильнее их всех. И если Гавестон вернется, то останется благодарен Диспенсеру: ведь тот заступился за него перед баронами.

Итак, Диспенсер сделал выбор: поставил на короля, связал с ним свою судьбу.

Эдуард – все же король, и он, несомненно, останется королем. Поэтому то, на что решился Диспенсер, можно считать весьма дальновидным шагом…

Когда на следующий день после его визита к королю собрался совет баронов, Хью Диспенсер и был той белой вороной, кто возражал против изгнания Гавестона. Бароны обвиняли его в предательстве, он лишь усмехался в ответ.

Он был твердо уверен, что выбрал правильный путь и ничего не потеряет, но только выиграет на этом пути.

Присутствовал он и при том, как бароны предъявили королю ультиматум. Они впрямую угрожали гражданской войной, если Гавестон не покинет страну.

Эдуарду ничего не оставалось, как уступить, и он не забыл впоследствии выразить благодарность Хью Диспенсеру за поддержку.

– Я не забываю своих друзей, – сказал король, и вскоре Диспенсеру пришлось вспомнить эти слова, когда его самого бароны исключили из состава государственного совета.

Король сопровождал Гавестона до Бристоля, мечтая, чтобы путешествие длилось как можно дольше.

На сердце у него было тяжело. Он не видел никаких радостей в жизни без своего любимого Перро. Гавестон тоже уверял, что его собственная скорбь так же велика, как королевская, если не больше.